Глава Государства выступал в таком случае как отец, к которому все имели равный доступ и никто не пользовался особой любовью и расположением. Из Пыхты такого отца не получилось, он чересчур был занят собственной семьей, был мелок, заботлив к внукам в ущерб всей стране - оттого мельчили и все остальные, нагружая карманы шальными деньгами. После нас хоть потоп, нет гнуснее поговорки...
Возврат же к коммунистическим идеалам был невозможен, как бы кто не хотел этого. Общество слишком далеко зашло в поисках чаемой свободы, обратно дороги не было. "Кто вообще не тоскует о советском прошлом - у того нет сердца, кто хочет возврата к нему - у того нет головы", - сказал Митин на одной из пресс-конференций. Особого оживления в зале эта фраза не вызвала: многие как раз хотели вообще забыть все, другие - жаждали разворота на 180 градусов, передела, перекроя, революции...
- Андрей Константинович, десять, - сообщил секретарь Леша Проклов, свой человек. - Министры уже здесь.
- Запускай, - дал "добро" Митин.
Рукопожатия, протокольные улыбки.
Корреспонденты, толпясь, щелкали камерами. Потом расступились, пропуская оператора Гостелевещания. Снято. Проклов аккуратно, широко расставив руки, оттеснил в приемную репортеров и так же аккуратно, без стука, закрыл двустворчатую дверь.
По Чурану доложил Буров: коротко и с цифрами. Столько-то взято в плен, столько-то уничтожено. Потери минимальные. Кольцо сжалось, сроки утверждены. Все.
То же самое повторил, но чуть более высокопарно, эмвэдэшник Башмаков. Рутина.
Митин хотел было предложить министрам обсудить вопросы внеплановые и более отдаленные, скажем, развитие фундаментальной науки или построение отношений с немусульманской Азией - Китаем, Вьетнамом, Японией, но неожиданно слово попросил Михно.
Министр-спасатель был изначально "митинским" человеком, ибо служил длительное время в том же учреждении, только с морским уклоном. Боевой пловец. Неожиданно для коллег он, преуспевающий спец, уволился (знаем мы эти увольнения!) и возник в качестве путешественника на обложках журналов и на телеэкранах. Красавчик, эдакий славянский супер, как будто сошедший с полотна Константина Васильева, Вадик Михно высоко держал красное знамя с серпом и молотом на всех широтах - от Северного до Южного полюса. Он тоже был из плеяды "государевых слуг" без государя, и Митин, после краткой беседы, легко вычислил его и буквально "втащил" в правительство. А Вадик упирался, хотел забвения и отдыха с досугом где-нибудь на Багамах.
Из министерства спасения Вадик Михно, конечно же, в несколько приемов сотворил министерство абсолютно силовое - с боевыми структурами и спецгруппами, с бэтээрами, самолетами и даже подводными лодками; набрал безработных коллег, иные, узнав обо всем, бросали свои, ставшие независимыми, республики и просились в Россию, кое-кто добился гражданства и теперь искал (прятал), откапывал (закапывал), тушил (поджигал) в дружном коллективе т.н. "третьего" силового министерства, больше напоминавшего не министерство, а таинственный, как в кино, разведывательный "Центр".
- У меня есть весьма любопытная информация, - сказал Вадик голосом уставшего от жизни человека. - Для всех любопытная.
- Наверное, ваши люди добыли для нас какие-нибудь чертежи или формулы, - догадался Буров. - Министерство спасения не может бездействовать.
- Снежного человека поймали, таежного чикатилу, - предположил Башмаков.
Митин поднял руку вверх, останавливая шутки. Уж он-то знал, что Вадик, как истый профи, не станет попусту "брать слово" на рядовом совещании.
- Докладывайте, Вадим Николаевич...
- Собственно, докладывать нечего - только сообщить. В Злоямовском районе Красноямского края потерпел аварию самолет Ту-154, борт 8765, рейс Москва - Владивосток с посадками в Красноямске и Хабаровске. На борту находится - или находилось - 78 пассажиров... Но это, хоть и важно, спасатели уже вылетели, - но не есть главное.
- Что же для вас главное, если упавший самолет с людьми не главное? удивился Буров. - Вы - чего министерство? Спасения?
- Главное заключается в спецбочонке, находящемся - или находившемся на борту авиалайнера. - Вадик посмотрел на Зотова, до сих пор молчавшего. У вас, кстати, Сергей Ильич, ничего не пропадало?
- Да как не пропадало! Еще как пропадало! С 91-го тянется, двадцать шесть номиналов спи... , сволочи. Восемь нашли, двенадцать в разработке, а шесть болтаются неизвестно где, - неожиданно громко и зло откликнулся Зотов. - Хорошо, что не применили ничего... пока.
- Ну, вот вам девятый - "желтый бром", - так же устало сказал Михно.
Да ты что, Вадик? - перейдя на непротокольное "ты",
поразился Зотов. - Быть того не может! Кто?
- Какой-то Гунидзе. Абрам Лукич... Возглавляет "Инвал"; что за фирма понять трудно. То да сё, и в целом - ни хрена.
Инвалиды, - снова догадался Буров.
- Не инвалиды, а инвалюта, - поправил его Башмаков. - Знаю я этот "Инвал". Инвалиды, правда, там тоже присутствуют. Налоги платят. И Гунидзе знаю - из партийцев, хитровыгребаный такой...
- Грузин, что ли? - поинтересовался Митин.
- Да какой грузин, Андрей Константинович! - засмеялся Башмаков. Интернационал в человеческом образе.
А что это - желтый бром?
- Нашим... и вашим готовили, Андрей Константинович, - сказал Зотов. Я пришлю человека с подробным описанием. Страшная штука.
- Да уж не УПСА! - согласился Башмаков.
Михно, медленно выходя из театральной усталости, удивленно посмотрел на руководителя МВД.
- А вы, что, тоже в курсе?
- Не лыком шиты, - с удовлетворением парировал министр. - Это ваша структура молода, как ГПУ в 20-м годе (так и сказал "годе"), а нашей - 200 лет, слава Богу. Кое в чем поднаторели, батенька...
"Наконец-то! - подумал Митин. - Наконец-то они стали отсчитывать сроки оттуда, из глубин многовековой истории. Старый сыщик Башмаков говорит: "двести лет"; это хороший знак. Закопать мумию, спилить рубиновые звезды там же орлы были! Пенсионеры поволнуются и перестанут. Двадцать первый век встречаем построением храма Христа Спасителя - как никто в мире. Не может быть у державы два центра вращения, какой-то из них смещен и потому тормозит, клинит... Сдвину Борисыча - и закопаю манекен. Начнем набирать обороты, только спешить не надо... Эти (он посмотрел на Зотова) перестанут называть себя "чекистами", а вон тех, башмаковских, народ перестанет кликать "мусорами". Пусть будут менты, звучит прилично..."
Митин вдруг вспомнил, что такое "желтый бром". Страшный ли, нестрашный ли, но уж несомненно идиотский препарат, так называемый геноваль выборочно действующий на гены определнных наций. Чуть ли не два десятка докторов и академиков трудились над ним, получая запредельную зарплату. При повсеместном смешении рас применить этот геноваль представлялось возможным лишь в замкнутых зонах обитания - в Африке, Азии, Южной Америке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
Возврат же к коммунистическим идеалам был невозможен, как бы кто не хотел этого. Общество слишком далеко зашло в поисках чаемой свободы, обратно дороги не было. "Кто вообще не тоскует о советском прошлом - у того нет сердца, кто хочет возврата к нему - у того нет головы", - сказал Митин на одной из пресс-конференций. Особого оживления в зале эта фраза не вызвала: многие как раз хотели вообще забыть все, другие - жаждали разворота на 180 градусов, передела, перекроя, революции...
- Андрей Константинович, десять, - сообщил секретарь Леша Проклов, свой человек. - Министры уже здесь.
- Запускай, - дал "добро" Митин.
Рукопожатия, протокольные улыбки.
Корреспонденты, толпясь, щелкали камерами. Потом расступились, пропуская оператора Гостелевещания. Снято. Проклов аккуратно, широко расставив руки, оттеснил в приемную репортеров и так же аккуратно, без стука, закрыл двустворчатую дверь.
По Чурану доложил Буров: коротко и с цифрами. Столько-то взято в плен, столько-то уничтожено. Потери минимальные. Кольцо сжалось, сроки утверждены. Все.
То же самое повторил, но чуть более высокопарно, эмвэдэшник Башмаков. Рутина.
Митин хотел было предложить министрам обсудить вопросы внеплановые и более отдаленные, скажем, развитие фундаментальной науки или построение отношений с немусульманской Азией - Китаем, Вьетнамом, Японией, но неожиданно слово попросил Михно.
Министр-спасатель был изначально "митинским" человеком, ибо служил длительное время в том же учреждении, только с морским уклоном. Боевой пловец. Неожиданно для коллег он, преуспевающий спец, уволился (знаем мы эти увольнения!) и возник в качестве путешественника на обложках журналов и на телеэкранах. Красавчик, эдакий славянский супер, как будто сошедший с полотна Константина Васильева, Вадик Михно высоко держал красное знамя с серпом и молотом на всех широтах - от Северного до Южного полюса. Он тоже был из плеяды "государевых слуг" без государя, и Митин, после краткой беседы, легко вычислил его и буквально "втащил" в правительство. А Вадик упирался, хотел забвения и отдыха с досугом где-нибудь на Багамах.
Из министерства спасения Вадик Михно, конечно же, в несколько приемов сотворил министерство абсолютно силовое - с боевыми структурами и спецгруппами, с бэтээрами, самолетами и даже подводными лодками; набрал безработных коллег, иные, узнав обо всем, бросали свои, ставшие независимыми, республики и просились в Россию, кое-кто добился гражданства и теперь искал (прятал), откапывал (закапывал), тушил (поджигал) в дружном коллективе т.н. "третьего" силового министерства, больше напоминавшего не министерство, а таинственный, как в кино, разведывательный "Центр".
- У меня есть весьма любопытная информация, - сказал Вадик голосом уставшего от жизни человека. - Для всех любопытная.
- Наверное, ваши люди добыли для нас какие-нибудь чертежи или формулы, - догадался Буров. - Министерство спасения не может бездействовать.
- Снежного человека поймали, таежного чикатилу, - предположил Башмаков.
Митин поднял руку вверх, останавливая шутки. Уж он-то знал, что Вадик, как истый профи, не станет попусту "брать слово" на рядовом совещании.
- Докладывайте, Вадим Николаевич...
- Собственно, докладывать нечего - только сообщить. В Злоямовском районе Красноямского края потерпел аварию самолет Ту-154, борт 8765, рейс Москва - Владивосток с посадками в Красноямске и Хабаровске. На борту находится - или находилось - 78 пассажиров... Но это, хоть и важно, спасатели уже вылетели, - но не есть главное.
- Что же для вас главное, если упавший самолет с людьми не главное? удивился Буров. - Вы - чего министерство? Спасения?
- Главное заключается в спецбочонке, находящемся - или находившемся на борту авиалайнера. - Вадик посмотрел на Зотова, до сих пор молчавшего. У вас, кстати, Сергей Ильич, ничего не пропадало?
- Да как не пропадало! Еще как пропадало! С 91-го тянется, двадцать шесть номиналов спи... , сволочи. Восемь нашли, двенадцать в разработке, а шесть болтаются неизвестно где, - неожиданно громко и зло откликнулся Зотов. - Хорошо, что не применили ничего... пока.
- Ну, вот вам девятый - "желтый бром", - так же устало сказал Михно.
Да ты что, Вадик? - перейдя на непротокольное "ты",
поразился Зотов. - Быть того не может! Кто?
- Какой-то Гунидзе. Абрам Лукич... Возглавляет "Инвал"; что за фирма понять трудно. То да сё, и в целом - ни хрена.
Инвалиды, - снова догадался Буров.
- Не инвалиды, а инвалюта, - поправил его Башмаков. - Знаю я этот "Инвал". Инвалиды, правда, там тоже присутствуют. Налоги платят. И Гунидзе знаю - из партийцев, хитровыгребаный такой...
- Грузин, что ли? - поинтересовался Митин.
- Да какой грузин, Андрей Константинович! - засмеялся Башмаков. Интернационал в человеческом образе.
А что это - желтый бром?
- Нашим... и вашим готовили, Андрей Константинович, - сказал Зотов. Я пришлю человека с подробным описанием. Страшная штука.
- Да уж не УПСА! - согласился Башмаков.
Михно, медленно выходя из театральной усталости, удивленно посмотрел на руководителя МВД.
- А вы, что, тоже в курсе?
- Не лыком шиты, - с удовлетворением парировал министр. - Это ваша структура молода, как ГПУ в 20-м годе (так и сказал "годе"), а нашей - 200 лет, слава Богу. Кое в чем поднаторели, батенька...
"Наконец-то! - подумал Митин. - Наконец-то они стали отсчитывать сроки оттуда, из глубин многовековой истории. Старый сыщик Башмаков говорит: "двести лет"; это хороший знак. Закопать мумию, спилить рубиновые звезды там же орлы были! Пенсионеры поволнуются и перестанут. Двадцать первый век встречаем построением храма Христа Спасителя - как никто в мире. Не может быть у державы два центра вращения, какой-то из них смещен и потому тормозит, клинит... Сдвину Борисыча - и закопаю манекен. Начнем набирать обороты, только спешить не надо... Эти (он посмотрел на Зотова) перестанут называть себя "чекистами", а вон тех, башмаковских, народ перестанет кликать "мусорами". Пусть будут менты, звучит прилично..."
Митин вдруг вспомнил, что такое "желтый бром". Страшный ли, нестрашный ли, но уж несомненно идиотский препарат, так называемый геноваль выборочно действующий на гены определнных наций. Чуть ли не два десятка докторов и академиков трудились над ним, получая запредельную зарплату. При повсеместном смешении рас применить этот геноваль представлялось возможным лишь в замкнутых зонах обитания - в Африке, Азии, Южной Америке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97