Но, чтобы не показаться поспешным в решениях и падким на лесть, Манипу ответил по-другому:
– Сегодня наш жрец будет приносить золотые дары Великому Духу и спрашивать его о нашей скорой битве с англичанами, и я попрошу его спросить о будущей судьбе Энни.
Джек замер на мгновение, а затем, овладев собой, произнес:
– Благодарю тебя, вождь, это мудрое решение.
Джек шел по улице, глядел на останки разоренных и сожженных домов, на заново поставленные хижины, а в голове вертелось одно: «Что задумал Манипу? Нет лучшего способа отказать человеку вежливо, чем сослаться на волю Великого Духа. И с этим решением он уже спорить не даст». Ноги сами привели Джека к хижине, где отдыхали и набирались сил Маора и Энни. Он постоял в нерешительности: у маорийцев не принято без приглашения входить на женскую половину, а тут целая хижина принадлежит женщинам. Наконец он решился на полумеру: встал около входа и пригласил выйти Энни.
Та вскочила с поспешностью, которая очень обрадовала Джека – значит, она тоже очень хотела увидеть его. Но, взглянув на ее строгое лицо, Джек потерял эту радостную уверенность. Взяв ее за локоть, он, заглядывая девушке в глаза, проникновенно заговорил:
– Обстоятельства ополчились против нас. Покидая тебя, я был уверен, что вернусь через неделю и ты сразу же станешь моей женой.
Энни дернула головой, как норовистая лошадка, и с вызовом спросила:
– Что же тебе помешало сделать это, Джек? Может быть, прекрасные глаза Олавы?
– Мне помешала рана в боку и большая потеря крови, – опустив свою красивую черноволосую голову, ответил Джек.
Взгляд Энни потеплел. Она сама взяла любимого за руку и почти робко спросила:
– Ты был серьезно ранен? Как же ты узнал, где я?
– Мне сообщил об этом твой брат, Патрик, – ответил Джек и, не теряя времени, обнял девушку. – Он славный парень, мы очень подружились. Вместе с ним мы отправились за тобой, а Олава стала нашей проводницей, она ведь из этого племени.
При упоминании туземки Энни ревниво сощурила свои яркие зеленые глаза:
– Каким же образом она из проводницы превратилась в твою любимую сестру?
– У меня одна любимая – это ты. Тебя я люблю, тебя жаждет мое тело, я хочу смотреть на тебя, трогать тебя, засыпать и просыпаться вместе с тобой. Ты одна владеешь моим сердцем…
Энни таяла, точно весенний снег, слушая Джека. Она прижалась к Джеку, ощущая, как горит желанием его сильное молодое тело. Тот наклонился и прошептал ей в самое ухо:
– Энни, не знаю, удастся ли нам поговорить еще наедине, а дело очень серьезное. Манипу не хочет отпускать тебя со мной. Он считает, что ты способна забыть нашу любовь и привязаться к нему, так как ты уже была с ним близка.
Щеки девушки окрасились ярким румянцем.
– Почему ты думаешь, что я спала с ним? Как ты смеешь так говорить?
Джек почувствовал, как теплая волна счастья окатила его с головой. Он недоуменно ответил:
– Потому что он называл тебя женой, поместил тебя в одну хижину с Маорой, обнимал тебя…
Девушка лукаво посмотрела на возлюбленного и хитро ответила:
– Он собирался на мне жениться, и только нападение англичан и наше с Маорой блуждание по лабиринту помешали ему сделать это.
Джек опять помрачнел. Горящим взором он оглядел Энни и отрывисто спросил:
– Ты была согласна? Я понимаю, ты не знала, куда я пропал, и, наверное, думала обо мне очень плохо, и у тебя не было другого выбора… Но ведь на самом деле тебе не хотелось выходить за него, правда?
Энни счастливо рассмеялась:
– Я не хотела выходить за него замуж, мой любимый ревнивец! Кстати, а где мой братец? Он до сих пор не удосужился поздороваться со мной! Раз вы приехали сюда вместе, очень невежливо с его стороны…
– Девочка моя, твой брат сейчас в плену у майора Дурсля. Мы с Олавой еле унесли ноги, а он прикрывал наш отход, – с горечью прервал ее Джек.
Энни запнулась на полуслове, в ужасе прикрыв рукой рот. Патрик в руках этого чудовища, который мечтает вздернуть его на виселице!
– Он, майор Дурель, хочет убить его, я точно знаю! – закричала Энни, вцепившись в плечи любимого. – Джек, мы должны его спасти, медлить нельзя, хотя, может быть, уже и сейчас поздно!
– Энни, дорогая, вряд ли майор повесил Патрика, – попытался успокоить девушку Джек. – Главная цель майора Дурсля – это Манипу и ты. Он знает, что ты в его племени и, скорее всего, будет использовать Патрика как приманку.
– Пойдем к Манипу, надо все рассказать ему, – рванулась Энни.
– Манипу все известно, завтра его воины выступают в поход, я иду тоже, – удержал ее Джек.
В душе девушки боролись противоречивые чувства: страх за брата и нежелание подвергать опасности жениха. Словно две змеи клубком свили гнездо у нее внутри. Энни посмотрела в глаза Джека. Нет, она не в силах разлучиться с ним сейчас. Умоляюще сложив руки, Энни стала просить Джека:
– Дорогой мой, возьмите меня с собой! Я никому не буду мешать, я буду сидеть в кустах тихо, как мышка, пока не кончится сражение, но я должна быть рядом! Дорогой, я просто не в силах сидеть тут, в деревне, и думать о том, что вас в это время, возможно, уже убивают!
Джек ласково погладил Энни по щеке и снисходительно, как ребенку, стал объяснять:
– Милая, здесь всем заправляет Манипу, а не я, и, кроме того, женщине не место в бою и даже поблизости. Если с тобой что-нибудь случится, я никогда себе не прощу. Мне тоже совсем не хочется расставаться, но я так сильно люблю тебя, что не могу позволить тебе рисковать собой.
Энни дернула своей рыжей непокорной головой и дерзко спросила:
– Значит, я люблю тебя меньше? Или я похожа на кисейную барышню, которая целыми днями сидит у окна и вышивает носовые платочки? К твоему сведению, я была в плену у майора, и мне удалось бежать, а это чего-нибудь да стоит!
Глядя на разгневанную девушку, Джек подумал, что очень многого о ней не знает, но его восхищает стойкость ее характера. Сбежать от майора Дурсля – такое под силу только его Энни! А теперь его милая мужественная девочка согласна снова вернуться к форту, лишь бы не разлучаться с ним! Что же делать? Надежды такой женщины нужно оправдывать. Может быть, если заранее выбрать безопасное место в стороне от форта, то и ничего страшного, если она поедет с ними. В любом случае, это решает Манипу. Джек может только предложить, а решать будет все равно вождь.
Вечером на месте святилища, где был вновь восстановлен жертвенник, жрец в окружении всего племени принес в жертву Великому Духу голубей и бросил в огонь огромный золотой слиток. Барабаны били, не останавливаясь, а одетый в причудливый ритуальный костюм жрец крутился все сильнее, пока, наконец, не упал, корчась, с пеной на тубах. Когда он немного пришел в себя, то объявил волю Великого Духа: Он гневается, что вождь взял в дом женщину не из племени маори и возвысил ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
– Сегодня наш жрец будет приносить золотые дары Великому Духу и спрашивать его о нашей скорой битве с англичанами, и я попрошу его спросить о будущей судьбе Энни.
Джек замер на мгновение, а затем, овладев собой, произнес:
– Благодарю тебя, вождь, это мудрое решение.
Джек шел по улице, глядел на останки разоренных и сожженных домов, на заново поставленные хижины, а в голове вертелось одно: «Что задумал Манипу? Нет лучшего способа отказать человеку вежливо, чем сослаться на волю Великого Духа. И с этим решением он уже спорить не даст». Ноги сами привели Джека к хижине, где отдыхали и набирались сил Маора и Энни. Он постоял в нерешительности: у маорийцев не принято без приглашения входить на женскую половину, а тут целая хижина принадлежит женщинам. Наконец он решился на полумеру: встал около входа и пригласил выйти Энни.
Та вскочила с поспешностью, которая очень обрадовала Джека – значит, она тоже очень хотела увидеть его. Но, взглянув на ее строгое лицо, Джек потерял эту радостную уверенность. Взяв ее за локоть, он, заглядывая девушке в глаза, проникновенно заговорил:
– Обстоятельства ополчились против нас. Покидая тебя, я был уверен, что вернусь через неделю и ты сразу же станешь моей женой.
Энни дернула головой, как норовистая лошадка, и с вызовом спросила:
– Что же тебе помешало сделать это, Джек? Может быть, прекрасные глаза Олавы?
– Мне помешала рана в боку и большая потеря крови, – опустив свою красивую черноволосую голову, ответил Джек.
Взгляд Энни потеплел. Она сама взяла любимого за руку и почти робко спросила:
– Ты был серьезно ранен? Как же ты узнал, где я?
– Мне сообщил об этом твой брат, Патрик, – ответил Джек и, не теряя времени, обнял девушку. – Он славный парень, мы очень подружились. Вместе с ним мы отправились за тобой, а Олава стала нашей проводницей, она ведь из этого племени.
При упоминании туземки Энни ревниво сощурила свои яркие зеленые глаза:
– Каким же образом она из проводницы превратилась в твою любимую сестру?
– У меня одна любимая – это ты. Тебя я люблю, тебя жаждет мое тело, я хочу смотреть на тебя, трогать тебя, засыпать и просыпаться вместе с тобой. Ты одна владеешь моим сердцем…
Энни таяла, точно весенний снег, слушая Джека. Она прижалась к Джеку, ощущая, как горит желанием его сильное молодое тело. Тот наклонился и прошептал ей в самое ухо:
– Энни, не знаю, удастся ли нам поговорить еще наедине, а дело очень серьезное. Манипу не хочет отпускать тебя со мной. Он считает, что ты способна забыть нашу любовь и привязаться к нему, так как ты уже была с ним близка.
Щеки девушки окрасились ярким румянцем.
– Почему ты думаешь, что я спала с ним? Как ты смеешь так говорить?
Джек почувствовал, как теплая волна счастья окатила его с головой. Он недоуменно ответил:
– Потому что он называл тебя женой, поместил тебя в одну хижину с Маорой, обнимал тебя…
Девушка лукаво посмотрела на возлюбленного и хитро ответила:
– Он собирался на мне жениться, и только нападение англичан и наше с Маорой блуждание по лабиринту помешали ему сделать это.
Джек опять помрачнел. Горящим взором он оглядел Энни и отрывисто спросил:
– Ты была согласна? Я понимаю, ты не знала, куда я пропал, и, наверное, думала обо мне очень плохо, и у тебя не было другого выбора… Но ведь на самом деле тебе не хотелось выходить за него, правда?
Энни счастливо рассмеялась:
– Я не хотела выходить за него замуж, мой любимый ревнивец! Кстати, а где мой братец? Он до сих пор не удосужился поздороваться со мной! Раз вы приехали сюда вместе, очень невежливо с его стороны…
– Девочка моя, твой брат сейчас в плену у майора Дурсля. Мы с Олавой еле унесли ноги, а он прикрывал наш отход, – с горечью прервал ее Джек.
Энни запнулась на полуслове, в ужасе прикрыв рукой рот. Патрик в руках этого чудовища, который мечтает вздернуть его на виселице!
– Он, майор Дурель, хочет убить его, я точно знаю! – закричала Энни, вцепившись в плечи любимого. – Джек, мы должны его спасти, медлить нельзя, хотя, может быть, уже и сейчас поздно!
– Энни, дорогая, вряд ли майор повесил Патрика, – попытался успокоить девушку Джек. – Главная цель майора Дурсля – это Манипу и ты. Он знает, что ты в его племени и, скорее всего, будет использовать Патрика как приманку.
– Пойдем к Манипу, надо все рассказать ему, – рванулась Энни.
– Манипу все известно, завтра его воины выступают в поход, я иду тоже, – удержал ее Джек.
В душе девушки боролись противоречивые чувства: страх за брата и нежелание подвергать опасности жениха. Словно две змеи клубком свили гнездо у нее внутри. Энни посмотрела в глаза Джека. Нет, она не в силах разлучиться с ним сейчас. Умоляюще сложив руки, Энни стала просить Джека:
– Дорогой мой, возьмите меня с собой! Я никому не буду мешать, я буду сидеть в кустах тихо, как мышка, пока не кончится сражение, но я должна быть рядом! Дорогой, я просто не в силах сидеть тут, в деревне, и думать о том, что вас в это время, возможно, уже убивают!
Джек ласково погладил Энни по щеке и снисходительно, как ребенку, стал объяснять:
– Милая, здесь всем заправляет Манипу, а не я, и, кроме того, женщине не место в бою и даже поблизости. Если с тобой что-нибудь случится, я никогда себе не прощу. Мне тоже совсем не хочется расставаться, но я так сильно люблю тебя, что не могу позволить тебе рисковать собой.
Энни дернула своей рыжей непокорной головой и дерзко спросила:
– Значит, я люблю тебя меньше? Или я похожа на кисейную барышню, которая целыми днями сидит у окна и вышивает носовые платочки? К твоему сведению, я была в плену у майора, и мне удалось бежать, а это чего-нибудь да стоит!
Глядя на разгневанную девушку, Джек подумал, что очень многого о ней не знает, но его восхищает стойкость ее характера. Сбежать от майора Дурсля – такое под силу только его Энни! А теперь его милая мужественная девочка согласна снова вернуться к форту, лишь бы не разлучаться с ним! Что же делать? Надежды такой женщины нужно оправдывать. Может быть, если заранее выбрать безопасное место в стороне от форта, то и ничего страшного, если она поедет с ними. В любом случае, это решает Манипу. Джек может только предложить, а решать будет все равно вождь.
Вечером на месте святилища, где был вновь восстановлен жертвенник, жрец в окружении всего племени принес в жертву Великому Духу голубей и бросил в огонь огромный золотой слиток. Барабаны били, не останавливаясь, а одетый в причудливый ритуальный костюм жрец крутился все сильнее, пока, наконец, не упал, корчась, с пеной на тубах. Когда он немного пришел в себя, то объявил волю Великого Духа: Он гневается, что вождь взял в дом женщину не из племени маори и возвысил ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68