Бывали случаи, когда кто-то из пилотов клевал носом. Самолет при этом тоже клевал и выводил летчика из сонного оцепенения,– вспоминал Беляков.
В первые минуты наступившего нового дня (21 июля) АНТ-25 прошел над Землей Франца-Иосифа. Постепенно бескрайние льды под самолетом начинает затягивать туман, а вскоре многослойная облачность скрывает от экипажа и небо. Самолет начинает вздрагивать. Дрожь переходит в лихорадку: машина быстро покрывается льдом. Управляющий в это время самолетом Байдуков пытается вместе со штурманом выйти из зоны действия циклона: бортовой журнал фиксирует 19 изломов маршрута. Но циклон оказался слишком обширным. Попытки избавиться от обледенения изменением высоты полета тоже не приводят к успеху. В 13 часов 10 минут Байдуков радирует на землю: Все в порядке... Убедились сегодня в коварности Арктики, узнали, какие трудности она несет и какие вместе с тем сказочные прелести таит она в себе. Неуклонно выполняем задание, трудности нас не пугают.
Пять часов экипаж сражался с погодой.
В середине дня машина вышла к бухте Тикси. Далее полет должен был протекать уже над сушей.
Наступает третий день полета – 22 июля. Самолет вышел к Тихому океану, а вскоре под машиной Петропавловск-на-Камчатке.
За полсотни часов непрерывного полета в жаркой схватке со стихиями природы мы узнали, что за замечательный АНТ-25 и его ни на секунду не умолкающий мотор АМ-34Р,– отметил Байдуков.
Итак, поставленная задача выполнена, но горючего на борту еще много, и командир решает лететь дальше, на Сахалин. Сброшен вымпел над Петропавловском, самолет меняет курс на южный и вскоре летит уже над Охотским морем. «Самое бурное море нашей планеты», как назвал его Байдуков, встретило летчиков неприветливо – густой облачностью, сильным дождем, туманом до самой воды. Решили снизиться и идти вместо Сахалина на Хабаровск, рассчитывая прилететь до наступления темноты к устью Амура, а дальше идти над рекой. Чкалов выводит самолет из облачности почти над самой водой. Стена дождя не позволяет определить высоту полета. Вдобавок ко всему в стороне мелькнула черная громада береговых скал. Чкалов резко уводит самолет вверх. Набор высоты сопровождается сильнейшим обледенением. На высоте 2500 метров покрытый льдом самолет начинает угрожающе вибрировать. Надо срочно снижаться. В 21 час 25 минут экипаж радирует: Туман до земли. Беда. Дайте немедленно хабаровскую широковещательную. Срочно запустите десятикиловаттную. Обледеневаем в тумане...
Создавшаяся обстановка требует немедленно прекратить полет. Беляков рассказывал: Напряжение достигло предела. Дождь, туман, лед... Чкалов продолжает снижаться. Мы еще делаем попытки связаться по радио с Николаевском. Безрезультатно. Закончив передачу радиограммы в Хабаровск, Георгий начинает ловить в эфире отдельные слова: «...приказываю прекратить полет... сесть при первой возможности... Орджоникидзе».
Сесть. Но куда? К берегу можно пробраться, только пройдя над поверхностью моря. На материке же самолет обязательно воткнется в какую-либо сопку. Мы берем курс обратно к водам Татарского пролива. Чкалов сбавил газ. Самолет планирует...
Вышли из облачности в 10-15 метрах от воды. Определили свое местонахождение. Машина оказалась в районе трех небольших островков: Кэос, Лангр и Удд (теперь они носят названия островов Белякова, Байдукова и Чкалова). Чкалов заводит самолет на посадку на остров Удд. Темнеет, сильный дождь. Вот-вот самолет коснется земли.
– Газ, овраг! – успел крикнуть Байдуков.
Чкалов, видимо, тоже заметил овраг впереди и добавил обороты мотору.
– В хвост, ребята! – приказал командир, опасаясь, что при посадке колеса зароются в песок и самолет скапотирует – перевернется на спину.
Чкалов мастерски посадил машину.
Байдуков вспоминал: Казалось, что сесть на это место было невозможно – вокруг глубоченные овраги-блюдца, заполненные водой, крупная галька, валуны. Один из валунов вклинился между колесами левой ноги шасси и оторвал одно из них. Недалеко от самолета покоилось оторванное колесо с надломленными остатками полуоси и целой покрышкой и камерой, в которой не было никакого прокола. Чкалов посмотрел на нас и как-то виновато улыбнулся, словно извиняясь. Я поцеловал его и сказал: «Такое мог сделать только ты! Спасибо!» Обнял командира и Саша Беляков.
За плечами экипажа 56 часов 20 минут полета. В эфир ушла радиограмма: Всем, всем. Экипаж АНТ-25 совершил благополучную посадку вблизи Николаевска, на острове Удд. Все в порядке.
За перелет Чкалов и его товарищи были удостоены звания Героя Советского Союза. Пожалуй, наиболее верную характеристику членам экипажа и перелету дал в статье, напечатанной в «Правде», М. М. Громов: Я давно знаю В. П. Чкалова. В 1923 году Чкалов был моим учеником в одной из групп Серпуховской школы. Он всегда отличался храбростью и волевыми качествами своего характера. Вообще надо сказать, что подбор экипажа АНТ-25 очень хороший. Друг друга они знают прекрасно, верят в авторитет каждого... Маршрут Чкалова интересен тем, что проходит по неизведанным краям, ненаселенным, пустым местам. На пути – большие водные и ледяные пространства. Начиная от Архангельска и до возвращения на материк они нигде не могли сесть на этой машине. Может быть, где-нибудь случайно в Сибири они могли бы найти площадку, но это очень сомнительно. Всякая вынужденная посадка грозила аварией, по крайней мере, машине. Я полагаю, что перелет через Северный полюс не более сложная вещь, чем полет Чкалова. Этот полет подтверждает, что перелет через Северный полюс вполне возможен и именно на этом самолете... Этому перелету нет равного в мире.
Десятого августа краснокрылый АНТ-25 в сопровождении эскорта из 12 самолетов прошел над крышами столицы, сделал широкий круг над Кремлем и взял курс на Щелково.
Экипажи Чкалова и Громова ожидали еще два выдающихся перелета, но уже за границу, в США.
Тот же 1937 год. 18 июня. Один час четыре минуты ночи. Этого момента мы ждали без малого два года. Именно столько времени заняла у нас подготовка к перелету через Северный полюс в Америку,– вспоминал Байдуков.
Надо заметить с сожалением, что в нашей стране до сих пор не создан сколько-нибудь серьезный труд по истории мировой авиации. Правда, не так много подобных изданий вышло и за рубежом. Богато иллюстрированные книги, в которых великолепно систематизированы события из истории всемирной авиации, выпущены только в четырех странах: Великобритании, Франции, США и ГДР. Во всех этих изданиях, за исключением, быть может, выпущенного в ГДР, бросается в глаза, прямо скажем, убогость материалов по истории русской авиации. Чем же это объяснить?
Привычка к самовосхвалению и желание первенствовать в любой области науки и техники породили великое множество опусов, авторы которых в лучшем случае смещали акценты в трактовке прошлых событий, а в худшем просто фальсифицировали факты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
В первые минуты наступившего нового дня (21 июля) АНТ-25 прошел над Землей Франца-Иосифа. Постепенно бескрайние льды под самолетом начинает затягивать туман, а вскоре многослойная облачность скрывает от экипажа и небо. Самолет начинает вздрагивать. Дрожь переходит в лихорадку: машина быстро покрывается льдом. Управляющий в это время самолетом Байдуков пытается вместе со штурманом выйти из зоны действия циклона: бортовой журнал фиксирует 19 изломов маршрута. Но циклон оказался слишком обширным. Попытки избавиться от обледенения изменением высоты полета тоже не приводят к успеху. В 13 часов 10 минут Байдуков радирует на землю: Все в порядке... Убедились сегодня в коварности Арктики, узнали, какие трудности она несет и какие вместе с тем сказочные прелести таит она в себе. Неуклонно выполняем задание, трудности нас не пугают.
Пять часов экипаж сражался с погодой.
В середине дня машина вышла к бухте Тикси. Далее полет должен был протекать уже над сушей.
Наступает третий день полета – 22 июля. Самолет вышел к Тихому океану, а вскоре под машиной Петропавловск-на-Камчатке.
За полсотни часов непрерывного полета в жаркой схватке со стихиями природы мы узнали, что за замечательный АНТ-25 и его ни на секунду не умолкающий мотор АМ-34Р,– отметил Байдуков.
Итак, поставленная задача выполнена, но горючего на борту еще много, и командир решает лететь дальше, на Сахалин. Сброшен вымпел над Петропавловском, самолет меняет курс на южный и вскоре летит уже над Охотским морем. «Самое бурное море нашей планеты», как назвал его Байдуков, встретило летчиков неприветливо – густой облачностью, сильным дождем, туманом до самой воды. Решили снизиться и идти вместо Сахалина на Хабаровск, рассчитывая прилететь до наступления темноты к устью Амура, а дальше идти над рекой. Чкалов выводит самолет из облачности почти над самой водой. Стена дождя не позволяет определить высоту полета. Вдобавок ко всему в стороне мелькнула черная громада береговых скал. Чкалов резко уводит самолет вверх. Набор высоты сопровождается сильнейшим обледенением. На высоте 2500 метров покрытый льдом самолет начинает угрожающе вибрировать. Надо срочно снижаться. В 21 час 25 минут экипаж радирует: Туман до земли. Беда. Дайте немедленно хабаровскую широковещательную. Срочно запустите десятикиловаттную. Обледеневаем в тумане...
Создавшаяся обстановка требует немедленно прекратить полет. Беляков рассказывал: Напряжение достигло предела. Дождь, туман, лед... Чкалов продолжает снижаться. Мы еще делаем попытки связаться по радио с Николаевском. Безрезультатно. Закончив передачу радиограммы в Хабаровск, Георгий начинает ловить в эфире отдельные слова: «...приказываю прекратить полет... сесть при первой возможности... Орджоникидзе».
Сесть. Но куда? К берегу можно пробраться, только пройдя над поверхностью моря. На материке же самолет обязательно воткнется в какую-либо сопку. Мы берем курс обратно к водам Татарского пролива. Чкалов сбавил газ. Самолет планирует...
Вышли из облачности в 10-15 метрах от воды. Определили свое местонахождение. Машина оказалась в районе трех небольших островков: Кэос, Лангр и Удд (теперь они носят названия островов Белякова, Байдукова и Чкалова). Чкалов заводит самолет на посадку на остров Удд. Темнеет, сильный дождь. Вот-вот самолет коснется земли.
– Газ, овраг! – успел крикнуть Байдуков.
Чкалов, видимо, тоже заметил овраг впереди и добавил обороты мотору.
– В хвост, ребята! – приказал командир, опасаясь, что при посадке колеса зароются в песок и самолет скапотирует – перевернется на спину.
Чкалов мастерски посадил машину.
Байдуков вспоминал: Казалось, что сесть на это место было невозможно – вокруг глубоченные овраги-блюдца, заполненные водой, крупная галька, валуны. Один из валунов вклинился между колесами левой ноги шасси и оторвал одно из них. Недалеко от самолета покоилось оторванное колесо с надломленными остатками полуоси и целой покрышкой и камерой, в которой не было никакого прокола. Чкалов посмотрел на нас и как-то виновато улыбнулся, словно извиняясь. Я поцеловал его и сказал: «Такое мог сделать только ты! Спасибо!» Обнял командира и Саша Беляков.
За плечами экипажа 56 часов 20 минут полета. В эфир ушла радиограмма: Всем, всем. Экипаж АНТ-25 совершил благополучную посадку вблизи Николаевска, на острове Удд. Все в порядке.
За перелет Чкалов и его товарищи были удостоены звания Героя Советского Союза. Пожалуй, наиболее верную характеристику членам экипажа и перелету дал в статье, напечатанной в «Правде», М. М. Громов: Я давно знаю В. П. Чкалова. В 1923 году Чкалов был моим учеником в одной из групп Серпуховской школы. Он всегда отличался храбростью и волевыми качествами своего характера. Вообще надо сказать, что подбор экипажа АНТ-25 очень хороший. Друг друга они знают прекрасно, верят в авторитет каждого... Маршрут Чкалова интересен тем, что проходит по неизведанным краям, ненаселенным, пустым местам. На пути – большие водные и ледяные пространства. Начиная от Архангельска и до возвращения на материк они нигде не могли сесть на этой машине. Может быть, где-нибудь случайно в Сибири они могли бы найти площадку, но это очень сомнительно. Всякая вынужденная посадка грозила аварией, по крайней мере, машине. Я полагаю, что перелет через Северный полюс не более сложная вещь, чем полет Чкалова. Этот полет подтверждает, что перелет через Северный полюс вполне возможен и именно на этом самолете... Этому перелету нет равного в мире.
Десятого августа краснокрылый АНТ-25 в сопровождении эскорта из 12 самолетов прошел над крышами столицы, сделал широкий круг над Кремлем и взял курс на Щелково.
Экипажи Чкалова и Громова ожидали еще два выдающихся перелета, но уже за границу, в США.
Тот же 1937 год. 18 июня. Один час четыре минуты ночи. Этого момента мы ждали без малого два года. Именно столько времени заняла у нас подготовка к перелету через Северный полюс в Америку,– вспоминал Байдуков.
Надо заметить с сожалением, что в нашей стране до сих пор не создан сколько-нибудь серьезный труд по истории мировой авиации. Правда, не так много подобных изданий вышло и за рубежом. Богато иллюстрированные книги, в которых великолепно систематизированы события из истории всемирной авиации, выпущены только в четырех странах: Великобритании, Франции, США и ГДР. Во всех этих изданиях, за исключением, быть может, выпущенного в ГДР, бросается в глаза, прямо скажем, убогость материалов по истории русской авиации. Чем же это объяснить?
Привычка к самовосхвалению и желание первенствовать в любой области науки и техники породили великое множество опусов, авторы которых в лучшем случае смещали акценты в трактовке прошлых событий, а в худшем просто фальсифицировали факты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84