Гибель летчика, не говоря уже о многочисленных неудавшихся полетах, явилась прямым следствием его моральных свойств.
Во время перелета 1933 года от командирского характера пострадали четыре члена экипажа. В Хабаровске Леваневский списал второго пилота – «он страшно ныл» – и штурмана, которого заменил Левченко. В Анадыре был списан новый второй пилот, так как «он проявил себя как большой лодырь». Третьим по счету правым пилотом, полетевшим в Ном, стал летчик Чернявский, уже упомянутый выше. После возвращения в Уэллен он был тоже списан с борта самолета и оставлен на зимовку.
Таковы результаты первого дальнего перелета Леваневского. За участие в «спасении» Маттерна, а по существу за полет из Анадыря в Ном и обратно, Леваневский получил свою первую награду – орден Красной Звезды.
Следующей заметной страницей в жизни летчика Леваневского стала челюскинская эпопея. Узнав из газет о катастрофе во льдах, Леваневский тут же шлет в Москву телеграмму, предлагая свои услуги в спасении зимовщиков. Его, вместе с летчиком Слепневым и полярником Ушаковым, направляют в США с заданием приобрести пару самолетов и через Аляску добраться до лагеря О. Ю. Шмидта. В Америке Леваневский и Слепнев получили в свое распоряжение новенькие пассажирские самолеты «Консолидейтед Флейстер». Чтобы облегчить летчикам путешествие к «Челюскину», американцы отправили с ними двух механиков, хорошо знавших конструкцию самолета и его мотора, имевших большой опыт эксплуатации этих машин.
«Флейстер» Леваневского с Ушаковым и механиком Клайдом Армистедом на борту 29 марта вылетел из Нома курсом на Ванкарем. Когда до цели путешествия оставалось около 50 километров, Леваневский (как сообщалось, в усложненных метеоусловиях) на посадке разбивает самолет. Вот как рассказывал об этом эпизоде сам летчик:
Вижу, как торосы двигаются прямо на меня. Вытягиваю самолет на себя, и вдруг – толчок. Треск. Понимаю, правой лыжи нет. Вижу внизу полосу, свободную от торосов, и черный берег. Рассчитываю на эту полосу. Чувствую, машина проваливается совершенно... Крепко держу штурвал... Слышу хрипящий звук самолета. Соображаю: это от встречи фюзеляжа со льдом. Самолет бежит. В глазах потемнело...
Второй участник этой аварийной посадки – Ушаков – описал ее так:
Вдоль берега шла узкая полоска сравнительно ровного льда. На этой полоске и произошел первый удар, после которого машина взмыла вверх. Ударом снесло правую лыжу. Пилот выбил обледеневшее стекло своей кабины и привел машину на ту же площадку, вторым ударом снес левую лыжу и после этого, выключив мотор, бросил машину на фюзеляж таким образом, что она скользнула по небольшой ледяной площадке. Раздался треск. В боковое окно я заметил летящие куски и ждал, когда машина ударится в торос. Но этого не случилось. Машина остановилась... Механик и я были невредимы...
Итак, честь и хвала летчику, который «в усложненных метеоусловиях» ценою разбитого самолета спас жизнь экипажу?
Смеем утверждать: метеоусловия были не столь уж усложненными, если пилот видел внизу полосу, свободную от торосов, и черный берег,а самое главное, сумел сделать еще один заход на посадку после первого удара – привел машину на ту же площадку.Да и Ушаков хорошо видел в маленькое боковое окно, что вдоль берега шла узкая полоска сравнительно ровного льда.
Самолет бежит. В глазах потемнело...– почему потемнело, почему разбито лицо о приборную доску, если самолет бежит и не сталкивается ни с каким препятствием? Ведь Ушаков ждал, когда машина ударится в торос. Но этого не случилось. Машина остановилась.
Наконец, по рассказу Леваневского, встреча фюзеляжа со льдомпроизошла при первой попытке посадки. По словам же Ушакова, после того как ударом снесло правую лыжу, Леваневский привел машину на ту же площадкуи вторым ударом снес левую лыжу.
Трудно представить себе, как от бегущего самолета вдруг почему-то полетели куски.
Не надо быть летчиком, чтобы заметить несовпадение впечатлений о посадке двух ее участников.
Наиболее точно охарактеризовал произошедшее член чрезвычайной тройки – была такая создана в Ванкареме решением правительственной комиссии по спасению экипажа «Челюскина» – Д. Небольсин: Прилетает Леваневский на прекрасном, как картинка, самолете и чуть ли не вдребезги расшибается...
Правомерность подобной оценки аварии подтверждает такой факт: самолет даже не пытались восстанавливать. Это в условиях острого дефицита спасательных средств выглядит странным, если у машины действительно были поломаны только лыжи и винт после «пробежки» на фюзеляже по льду. Ясно, что посадка завершилась, как шутят летчики, «мелкой» поломкой: самолет пришлось граблями собирать.
Подлечив разбитое лицо и добравшись через два дня после аварии до Ванкарема, Леваневский шлет в Москву телеграмму: Чувствую себя работоспособным и готов снова к работе.Однако на этом его «работа» по спасению челюскинцев завершилась, если не считать того, что он перегнал пустой самолет из Ванкарема в бухту Провидения. Даже не побывав в лагере Шмидта, не говоря уже о спасении людей, Леваневский становится одним из первых семи Героев Советского Союза. Это выглядело бы не столь диким, если бы звание Героя Советского Союза получили кроме Леваневского летчики Демиров, Бестанжиев, Галышев и Пивенштейн. Люди, далекие от авиации, наверняка даже не слышали их фамилий. Эти летчики тоже не добрались до ледового лагеря и не вывезли ни одного челюскинца непосредственно со льдины, но по своей ли вине? Впрочем, предоставим читателю решать, достойны ли эти люди высшей награды страны, если за свой аварийный полет в Ванкарем ее удостоился Леваневский?
Виктор Галышев. Один из первых советских дальневосточных и северных летчиков – он начал летать в тех краях в 1926 году. Вылетев из Хабаровска 17 марта, Галышев не в усложненных, а в сложнейших метеоусловиях преодолел более пяти тысяч километров, но в Уэллен попал, когда уже все челюскинцы были вывезены из лагеря на льду. Задержал летчика в Анадыре на десять ставших решающими дней отказавший мотор его самолета. Причина отказа была совершенно не связана ни с квалификацией летчика, ни с его человеческими качествами. Как только отказавший мотор починили, Галышев принялся перевозить спасенных челюскинцев в бухту Провидения.
Демиров и Бестанжиев. Два военных летчика из звена Каманина. Вылет из Олюторки, куда самолеты и их экипажи были доставлены пароходом, состоялся 20 марта. Из пяти стартовавших самолетов до Анадыря долетели три. Это были машины Каманина, Молокова и Пивенштейна. Демиров и Бестанжиев не пробились к Анадырю из-за отвратительной погоды. Они предприняли пять попыток сделать это. Все безуспешно:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
Во время перелета 1933 года от командирского характера пострадали четыре члена экипажа. В Хабаровске Леваневский списал второго пилота – «он страшно ныл» – и штурмана, которого заменил Левченко. В Анадыре был списан новый второй пилот, так как «он проявил себя как большой лодырь». Третьим по счету правым пилотом, полетевшим в Ном, стал летчик Чернявский, уже упомянутый выше. После возвращения в Уэллен он был тоже списан с борта самолета и оставлен на зимовку.
Таковы результаты первого дальнего перелета Леваневского. За участие в «спасении» Маттерна, а по существу за полет из Анадыря в Ном и обратно, Леваневский получил свою первую награду – орден Красной Звезды.
Следующей заметной страницей в жизни летчика Леваневского стала челюскинская эпопея. Узнав из газет о катастрофе во льдах, Леваневский тут же шлет в Москву телеграмму, предлагая свои услуги в спасении зимовщиков. Его, вместе с летчиком Слепневым и полярником Ушаковым, направляют в США с заданием приобрести пару самолетов и через Аляску добраться до лагеря О. Ю. Шмидта. В Америке Леваневский и Слепнев получили в свое распоряжение новенькие пассажирские самолеты «Консолидейтед Флейстер». Чтобы облегчить летчикам путешествие к «Челюскину», американцы отправили с ними двух механиков, хорошо знавших конструкцию самолета и его мотора, имевших большой опыт эксплуатации этих машин.
«Флейстер» Леваневского с Ушаковым и механиком Клайдом Армистедом на борту 29 марта вылетел из Нома курсом на Ванкарем. Когда до цели путешествия оставалось около 50 километров, Леваневский (как сообщалось, в усложненных метеоусловиях) на посадке разбивает самолет. Вот как рассказывал об этом эпизоде сам летчик:
Вижу, как торосы двигаются прямо на меня. Вытягиваю самолет на себя, и вдруг – толчок. Треск. Понимаю, правой лыжи нет. Вижу внизу полосу, свободную от торосов, и черный берег. Рассчитываю на эту полосу. Чувствую, машина проваливается совершенно... Крепко держу штурвал... Слышу хрипящий звук самолета. Соображаю: это от встречи фюзеляжа со льдом. Самолет бежит. В глазах потемнело...
Второй участник этой аварийной посадки – Ушаков – описал ее так:
Вдоль берега шла узкая полоска сравнительно ровного льда. На этой полоске и произошел первый удар, после которого машина взмыла вверх. Ударом снесло правую лыжу. Пилот выбил обледеневшее стекло своей кабины и привел машину на ту же площадку, вторым ударом снес левую лыжу и после этого, выключив мотор, бросил машину на фюзеляж таким образом, что она скользнула по небольшой ледяной площадке. Раздался треск. В боковое окно я заметил летящие куски и ждал, когда машина ударится в торос. Но этого не случилось. Машина остановилась... Механик и я были невредимы...
Итак, честь и хвала летчику, который «в усложненных метеоусловиях» ценою разбитого самолета спас жизнь экипажу?
Смеем утверждать: метеоусловия были не столь уж усложненными, если пилот видел внизу полосу, свободную от торосов, и черный берег,а самое главное, сумел сделать еще один заход на посадку после первого удара – привел машину на ту же площадку.Да и Ушаков хорошо видел в маленькое боковое окно, что вдоль берега шла узкая полоска сравнительно ровного льда.
Самолет бежит. В глазах потемнело...– почему потемнело, почему разбито лицо о приборную доску, если самолет бежит и не сталкивается ни с каким препятствием? Ведь Ушаков ждал, когда машина ударится в торос. Но этого не случилось. Машина остановилась.
Наконец, по рассказу Леваневского, встреча фюзеляжа со льдомпроизошла при первой попытке посадки. По словам же Ушакова, после того как ударом снесло правую лыжу, Леваневский привел машину на ту же площадкуи вторым ударом снес левую лыжу.
Трудно представить себе, как от бегущего самолета вдруг почему-то полетели куски.
Не надо быть летчиком, чтобы заметить несовпадение впечатлений о посадке двух ее участников.
Наиболее точно охарактеризовал произошедшее член чрезвычайной тройки – была такая создана в Ванкареме решением правительственной комиссии по спасению экипажа «Челюскина» – Д. Небольсин: Прилетает Леваневский на прекрасном, как картинка, самолете и чуть ли не вдребезги расшибается...
Правомерность подобной оценки аварии подтверждает такой факт: самолет даже не пытались восстанавливать. Это в условиях острого дефицита спасательных средств выглядит странным, если у машины действительно были поломаны только лыжи и винт после «пробежки» на фюзеляже по льду. Ясно, что посадка завершилась, как шутят летчики, «мелкой» поломкой: самолет пришлось граблями собирать.
Подлечив разбитое лицо и добравшись через два дня после аварии до Ванкарема, Леваневский шлет в Москву телеграмму: Чувствую себя работоспособным и готов снова к работе.Однако на этом его «работа» по спасению челюскинцев завершилась, если не считать того, что он перегнал пустой самолет из Ванкарема в бухту Провидения. Даже не побывав в лагере Шмидта, не говоря уже о спасении людей, Леваневский становится одним из первых семи Героев Советского Союза. Это выглядело бы не столь диким, если бы звание Героя Советского Союза получили кроме Леваневского летчики Демиров, Бестанжиев, Галышев и Пивенштейн. Люди, далекие от авиации, наверняка даже не слышали их фамилий. Эти летчики тоже не добрались до ледового лагеря и не вывезли ни одного челюскинца непосредственно со льдины, но по своей ли вине? Впрочем, предоставим читателю решать, достойны ли эти люди высшей награды страны, если за свой аварийный полет в Ванкарем ее удостоился Леваневский?
Виктор Галышев. Один из первых советских дальневосточных и северных летчиков – он начал летать в тех краях в 1926 году. Вылетев из Хабаровска 17 марта, Галышев не в усложненных, а в сложнейших метеоусловиях преодолел более пяти тысяч километров, но в Уэллен попал, когда уже все челюскинцы были вывезены из лагеря на льду. Задержал летчика в Анадыре на десять ставших решающими дней отказавший мотор его самолета. Причина отказа была совершенно не связана ни с квалификацией летчика, ни с его человеческими качествами. Как только отказавший мотор починили, Галышев принялся перевозить спасенных челюскинцев в бухту Провидения.
Демиров и Бестанжиев. Два военных летчика из звена Каманина. Вылет из Олюторки, куда самолеты и их экипажи были доставлены пароходом, состоялся 20 марта. Из пяти стартовавших самолетов до Анадыря долетели три. Это были машины Каманина, Молокова и Пивенштейна. Демиров и Бестанжиев не пробились к Анадырю из-за отвратительной погоды. Они предприняли пять попыток сделать это. Все безуспешно:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84