Бластер я у тебя отобрал, но не мог же обрезать когти? Хотя это мысль. Может, стоит попробовать?
– Подонок, – вынесла свой вердикт кошана.
Я покачал головой.
Ах, стало быть подонок – это я? Я, которого она несколько минут назад пыталась лишить жизни, причем по совершенно неизвестной мне причине.
– Надо было стрелять сразу же… – сообщила Маута.
Я кивнул.
Очень трезвая мысль. Вот только несколько запоздалая.
– Но мы еще посчитаемся.
Я снова кивнул.
Все, кажется, стандартный набор исчерпан. Или я ошибаюсь? Может, она придумает что-то поновее? Нет?
Маута молчала.
Выждав еще с минуту, я наконец посчитал, что пора переходить к делу, и спросил:
– И все-таки, почему ты пыталась меня убить?
Маута усмехнулась.
– А тебя не интересует, почему я это решила сделать сама?
Я хмыкнул.
Хороший вопрос. Действительно, почему благородная дама не поручила расправиться с мной своим громилам?
– Может, ты потеряла к ним доверие? – предположил я. – После того как им не удалось ухлопать меня при помощи зеленушки?
Маута коротко хохотнула.
– Да, потеряла. После того, как ты их убил.
– Я?
Вот тут я действительно удивился.
– А кто же еще, кроме тебя? Пикеанец умер через полчаса после возвращения, но успел доложить, что бедной зеленушке пришлось увянуть, так и не получив необходимого количества пищи. Хараус умер два часа назад.
– Каким образом это случилось? – спросил я.
– Перестань валять дурака, и делать вид, будто не знаешь, как ты их убил. Я понимаю, что ты имел на это некоторое право, поскольку мы попытались убить тебя первыми. Но почему ты ухлопал обоих моих телохранителей? После того как ты убил пикеанца, я сообразила, что связываться с тобой не имеет смысла. Смерть харауса была совершенно излишней.
– И все-таки… – сказал я.
– Да откуда я знаю? – возмутилась Маута. – Они просто умерли, и все. Словно кто-то приказал им это сделать.
– Или словно у них просто остановилось сердце.
– Да, наверное, так оно и было. У меня нет с собой кибермедика, поэтому установить причину смерти я не могла.
– И после этого ты решила мне отомстить, – предположил я.
– И это тоже, – заявила Маута. – Но прежде всего мне нужно было обезопасить себя. Если смерть пикеанца можно рассматривать, как предупреждение, то гибель второго телохранителя могла означать только одно – ты решил избавиться от нас всех. И, естественно, начал с телохранителей.
Надо отдать ей должное. Мыслила она логично. Вот только в совершенно неправильном направлении.
Стоило ли сообщать ей о ошибке? Может быть, гораздо выгоднее на данный момент, чтобы она считала меня эдаким монстром, способным на расстоянии убить любого, попытавшегося перебежать ему дорожку? И еще, этой кошане явно что-то известно о царице личинок. Может, пока она не знает, что к смерти ее телохранителей я не имею никакого отношения, попытаться вытянуть из нее эти сведенья?
Я уже хотел приступить к очередной порции вопросов, когда в дверь снова постучали.
– Ну, на этот раз это точно посыльный, – сказал Мараск.
Маута в изумлении уставилась на краба-кусаку. Похоже, она до этого момента считала моего помощника всего лишь деталью интерьера.
– Если попытаешься выкинуть какой-нибудь фокус, – предупредил я, – мой помощник махом отхватит тебе какую-нибудь конечность. А потом, если ты не угомонишься, отхватит и все остальные.
Маута взглянула на зубы краба-кусаки и тихо зашипела.
Стук повторился.
Сунув бластер за пояс, я поспешно открыл дверь.
Это и в самом деле оказался уже знакомый мне посыльный. Выгрузив на стойку заказанные мной блюда, в том числе и кусок мяса для Мараска, он спросил:
– А дама? Может, мне принести что-нибудь для нее?
– Даме надо заботиться о фигуре, – сухо сказал я, и, расплатившись, выпроводил посыльного.
Когда дверь за посыльным захлопнулась, Маута сказала:
– Мог бы что-то и для меня заказать. Из-за всех этих событий я не ела уже часов двенадцать.
– Мы разделим мой обед пополам, – заверил ее я.
Маута слегка привстала в кресле и грациозно потянулась. На лице у нее появилось томное и слегка мечтательное выражение.
– Вряд ли ты станешь убивать того, с кем собираешься разделить ужин, – сообщила она.
– Ему случалось убивать даже тех, с кем он делил постель по полгода, – сообщил Мараск.
Мой помощник совершенно бессовестно солгал, но все же я был ему благодарен. Что-то слишком быстро пленница пришла в себя. А мне она сейчас нужна испуганная, думающая лишь о том, как бы спасти свою жизнь, и ради этого готовая выложить всю подноготную.
Пришлось скорчить зверскую физиономию и словно бы в глубокой задумчивости провести ладонью по рукоятке засунутого за пояс бластера.
Это подействовало. Маута сейчас же приняла чинный, благопристойный вид и даже положила руки на колени.
Ну-ну, надолго ли?
– Итак, – сказала Маута, – я проиграла и готова заплатить за свой проигрыш наивысшую цену.
– Какую? – поинтересовался я.
– Любую, конечно, кроме жизни. В самом деле, зачем тебе меня убивать? Телохранителей у меня больше нет. Нападать на тебя я больше не собираюсь, поскольку это провальное предприятие. Таким образом, единственное, что мне остается, это покинуть Бриллиантовую. Если ты меня отпустишь, я немедленно направлюсь в космопорт, и отбуду на первом же корабле, который полетит в нужном мне направлении.
– А как же ожерелье из личинок? – спросил я.
– Ни одно ожерелье не стоит так дорого, чтобы заплатить за него жизнью.
– И даже царица личинок?
Что-то в лице Мауты дрогнуло, и это не укрылось от меня.
– Ты делаешь предложение? – тихо спросила кошана.
– Нет, – сказал я. – Пока никаких предложений. Я просто хочу знать. Можешь ли ты рискнуть жизнью за обладание царицей личинок?
– Рискнуть, конечно, могу. Но встать на твоем пути – нет. Слишком малы шансы на успех. Неоправданно малы. Я в этом убедилась.
– А не пора ли нам слегка перекусить? – спросил Мараск.
– Давай, приступай, – разрешил я. – А нам с дамой необходимо еще кое о чем поговорить.
– О чем же? – спросила Маута, с любопытством следя за манипуляциями краба-кусаки, который уже принялся обрабатывать кусок мяса.
Похоже, такого способа наполнения желудка она до этого момента еще не видела.
– О царице личинок, – сказал я.
– А! – Маута тотчас же забыла о Мараске и выдала мне чудовищно обворожительную улыбку. – Так все-таки ты решил принять мое предложение? Учти, к той сумме, которую я тебе назвала последний раз, добавилась солидная премия за хлопоты, которые я доставила тебе, приказав своим телохранителям учинить ту маленькую штучку с зеленушкой.
Я покачал головой.
– Ты поняла меня совершенно неправильно. Я хочу услышать, что ты знаешь о царице личинок. Всего-навсего.
– А как ты узнаешь, правду я тебе говорю или нет?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
– Подонок, – вынесла свой вердикт кошана.
Я покачал головой.
Ах, стало быть подонок – это я? Я, которого она несколько минут назад пыталась лишить жизни, причем по совершенно неизвестной мне причине.
– Надо было стрелять сразу же… – сообщила Маута.
Я кивнул.
Очень трезвая мысль. Вот только несколько запоздалая.
– Но мы еще посчитаемся.
Я снова кивнул.
Все, кажется, стандартный набор исчерпан. Или я ошибаюсь? Может, она придумает что-то поновее? Нет?
Маута молчала.
Выждав еще с минуту, я наконец посчитал, что пора переходить к делу, и спросил:
– И все-таки, почему ты пыталась меня убить?
Маута усмехнулась.
– А тебя не интересует, почему я это решила сделать сама?
Я хмыкнул.
Хороший вопрос. Действительно, почему благородная дама не поручила расправиться с мной своим громилам?
– Может, ты потеряла к ним доверие? – предположил я. – После того как им не удалось ухлопать меня при помощи зеленушки?
Маута коротко хохотнула.
– Да, потеряла. После того, как ты их убил.
– Я?
Вот тут я действительно удивился.
– А кто же еще, кроме тебя? Пикеанец умер через полчаса после возвращения, но успел доложить, что бедной зеленушке пришлось увянуть, так и не получив необходимого количества пищи. Хараус умер два часа назад.
– Каким образом это случилось? – спросил я.
– Перестань валять дурака, и делать вид, будто не знаешь, как ты их убил. Я понимаю, что ты имел на это некоторое право, поскольку мы попытались убить тебя первыми. Но почему ты ухлопал обоих моих телохранителей? После того как ты убил пикеанца, я сообразила, что связываться с тобой не имеет смысла. Смерть харауса была совершенно излишней.
– И все-таки… – сказал я.
– Да откуда я знаю? – возмутилась Маута. – Они просто умерли, и все. Словно кто-то приказал им это сделать.
– Или словно у них просто остановилось сердце.
– Да, наверное, так оно и было. У меня нет с собой кибермедика, поэтому установить причину смерти я не могла.
– И после этого ты решила мне отомстить, – предположил я.
– И это тоже, – заявила Маута. – Но прежде всего мне нужно было обезопасить себя. Если смерть пикеанца можно рассматривать, как предупреждение, то гибель второго телохранителя могла означать только одно – ты решил избавиться от нас всех. И, естественно, начал с телохранителей.
Надо отдать ей должное. Мыслила она логично. Вот только в совершенно неправильном направлении.
Стоило ли сообщать ей о ошибке? Может быть, гораздо выгоднее на данный момент, чтобы она считала меня эдаким монстром, способным на расстоянии убить любого, попытавшегося перебежать ему дорожку? И еще, этой кошане явно что-то известно о царице личинок. Может, пока она не знает, что к смерти ее телохранителей я не имею никакого отношения, попытаться вытянуть из нее эти сведенья?
Я уже хотел приступить к очередной порции вопросов, когда в дверь снова постучали.
– Ну, на этот раз это точно посыльный, – сказал Мараск.
Маута в изумлении уставилась на краба-кусаку. Похоже, она до этого момента считала моего помощника всего лишь деталью интерьера.
– Если попытаешься выкинуть какой-нибудь фокус, – предупредил я, – мой помощник махом отхватит тебе какую-нибудь конечность. А потом, если ты не угомонишься, отхватит и все остальные.
Маута взглянула на зубы краба-кусаки и тихо зашипела.
Стук повторился.
Сунув бластер за пояс, я поспешно открыл дверь.
Это и в самом деле оказался уже знакомый мне посыльный. Выгрузив на стойку заказанные мной блюда, в том числе и кусок мяса для Мараска, он спросил:
– А дама? Может, мне принести что-нибудь для нее?
– Даме надо заботиться о фигуре, – сухо сказал я, и, расплатившись, выпроводил посыльного.
Когда дверь за посыльным захлопнулась, Маута сказала:
– Мог бы что-то и для меня заказать. Из-за всех этих событий я не ела уже часов двенадцать.
– Мы разделим мой обед пополам, – заверил ее я.
Маута слегка привстала в кресле и грациозно потянулась. На лице у нее появилось томное и слегка мечтательное выражение.
– Вряд ли ты станешь убивать того, с кем собираешься разделить ужин, – сообщила она.
– Ему случалось убивать даже тех, с кем он делил постель по полгода, – сообщил Мараск.
Мой помощник совершенно бессовестно солгал, но все же я был ему благодарен. Что-то слишком быстро пленница пришла в себя. А мне она сейчас нужна испуганная, думающая лишь о том, как бы спасти свою жизнь, и ради этого готовая выложить всю подноготную.
Пришлось скорчить зверскую физиономию и словно бы в глубокой задумчивости провести ладонью по рукоятке засунутого за пояс бластера.
Это подействовало. Маута сейчас же приняла чинный, благопристойный вид и даже положила руки на колени.
Ну-ну, надолго ли?
– Итак, – сказала Маута, – я проиграла и готова заплатить за свой проигрыш наивысшую цену.
– Какую? – поинтересовался я.
– Любую, конечно, кроме жизни. В самом деле, зачем тебе меня убивать? Телохранителей у меня больше нет. Нападать на тебя я больше не собираюсь, поскольку это провальное предприятие. Таким образом, единственное, что мне остается, это покинуть Бриллиантовую. Если ты меня отпустишь, я немедленно направлюсь в космопорт, и отбуду на первом же корабле, который полетит в нужном мне направлении.
– А как же ожерелье из личинок? – спросил я.
– Ни одно ожерелье не стоит так дорого, чтобы заплатить за него жизнью.
– И даже царица личинок?
Что-то в лице Мауты дрогнуло, и это не укрылось от меня.
– Ты делаешь предложение? – тихо спросила кошана.
– Нет, – сказал я. – Пока никаких предложений. Я просто хочу знать. Можешь ли ты рискнуть жизнью за обладание царицей личинок?
– Рискнуть, конечно, могу. Но встать на твоем пути – нет. Слишком малы шансы на успех. Неоправданно малы. Я в этом убедилась.
– А не пора ли нам слегка перекусить? – спросил Мараск.
– Давай, приступай, – разрешил я. – А нам с дамой необходимо еще кое о чем поговорить.
– О чем же? – спросила Маута, с любопытством следя за манипуляциями краба-кусаки, который уже принялся обрабатывать кусок мяса.
Похоже, такого способа наполнения желудка она до этого момента еще не видела.
– О царице личинок, – сказал я.
– А! – Маута тотчас же забыла о Мараске и выдала мне чудовищно обворожительную улыбку. – Так все-таки ты решил принять мое предложение? Учти, к той сумме, которую я тебе назвала последний раз, добавилась солидная премия за хлопоты, которые я доставила тебе, приказав своим телохранителям учинить ту маленькую штучку с зеленушкой.
Я покачал головой.
– Ты поняла меня совершенно неправильно. Я хочу услышать, что ты знаешь о царице личинок. Всего-навсего.
– А как ты узнаешь, правду я тебе говорю или нет?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76