– Уверяю вас, из самых добрых побуждений. Она видела, в каком я был состоянии, и просто пожалела меня.
– На самом деле? – Наивность и доверчивость Леннокса заставили Фрэнсис улыбнуться. – Я бы не сказала, что Джулия отличается особой добротой, но, может быть, я и ошибаюсь в ней.
– Ошибаетесь, кузина, конечно, ошибаетесь! Она написала мне о том, как вы провели два вечера после того, как объявили о своем согласии выйти замуж за любого, кто имеет приличное состояние и готов жениться на вас.
В неверном свете наступающих сумерек Леннокс увидел, как Фрэнсис вспыхнула, и на ее лице появилось злое выражение. Она отвернулась, потому что маленькая шляпка с пером, кокетливо надетая на пышную прическу, вовсе не защищала ее от пристального взгляда Леннокса. Но ее маленькие ручки, затянутые в светлые перчатки, украшенные жемчугом, задрожали, и Леннокс накрыл их своей рукой.
– Я не опоздал?
– Не опоздали куда?
– Вас не очень утомили нетерпеливые претенденты? Честность может заставить вас принять первое же предложение.
– Мне никто ничего не предлагал. Да я и не ожидала этого. Я просто сошла с ума, и никому не пришло в голову отнестись к этому серьезно. Я выпила слишком много вина, но у меня нет таких способностей, как у Вашего Высочества, и я не могу скрыть, когда немного пьяна.
– Я абсолютно трезв, – ответил Леннокс. – За целый день я не выпил ни капли.
– При такой погоде это, наверное, очень тяжело. Должно быть, вы умираете от жажды.
– Мое физическое самочувствие значительно лучше, чем состояние души. Я думал, что у меня нет никакой надежды. Можете себе представить, я совершенно не ожидал, что у меня не будет соперников, и должен вам в этом честно признаться. Но раз дела обстоят именно так, мне остается только задать вам один вопрос. Не хотите ли взять меня?
– Взять вас? – глупо переспросила Фрэнсис.
– Разумеется. Разве вы не поняли меня? Вы предложили себя любому, кто готов жениться на вас. По крайней мере, это я могу вам гарантировать, хотя я в долгах и разделываюсь с одним долгом только для того, чтобы тут же влезть в другой. Но я стою больше, чем пару тысяч в год.
Фрэнсис повернулась к нему и спросила:
– Вы в своем уме или только притворяетесь, что трезвы?
– Как я могу быть не трезвым, если даже не выпил и кружки пива? Я пил воду, одну только воду, и она безобразно булькает во мне, ведет себя, как дикий зверь, которого загнали в клетку!
– Надеюсь, что вы не повредите свой желудок и, может быть, даже постепенно привыкните к ней, – ответила Фрэнсис, стараясь не рассмеяться.
– Никогда в жизни! Это был совершенно особый случай!
– Если вы женитесь на мне, у вас будет много подобных случаев. Впрочем, не думайте, что я принимаю вас всерьез, кузен.
– Нет, вы должны принимать меня совершенно серьезно. Неужели вы думаете, что я примчался сюда из Кобхем Холл, чтобы дурачиться? Ведь я уговаривал себя, что мне лучше никогда больше не встречаться с вами.
– Тогда почему же вы здесь?
– Потому что, когда я понял, что у меня появился шанс… Я не смог справиться с собой. Бог свидетель, вы жестокая негодница, Фрэнсис Стюарт, и я дурак, что предлагаю вам свое сердце. Однако вот оно. Возьмите или откажитесь.
– Разумеется, откажусь, – немедленно ответила Фрэнсис.
– Значит, вы не просто негодница, но еще и дура. Джулия Ла Гарде не сомневается, что вы слегка не в себе. И мне кажется, что наш кузен, король, приложил к этому руку. Сказал, наверное, что не намерен больше позволять дурачить себя и что вы должны решить наконец либо вы принимаете его условия, либо…
– Либо – что? – нетерпеливо спросила Фрэнсис.
– Честное слово, я понятия не имею, чем он угрожал вам. Не могу сказать, что я симпатизирую Карлу. Может быть, он вполне заслуживает вашего отношения, но в случае с вами он проявил себя с самой лучшей стороны. И его нельзя осуждать, если, потеряв терпение, он силой хочет добиться от вас того, чего многие мужчины на его месте уже давно добились бы.
– Прекратите! – закричала Фрэнсис, и Леннокс почувствовал, как задрожали ее руки, которые он все это время не выпускал из своих.
Однако он вовсе не намерен был молчать.
– Мне кажется, было бы лучше для вас, если бы вы уступили ему.
– Но я не могу! Не могу! Я лучше умру! Неужели вы не понимаете, что я не могу?!
– Да, я понимаю… – тихо ответил Леннокс.
– И совсем не потому, что я обманщица и притворщица. Я никогда не хотела ни обманывать, ни притворяться, и мне кажется, что я никогда это не делала. Сперва мне было просто весело, все казалось игрой – забавной, увлекательной игрой, которая никому не причиняла никакого вреда. Я могу признаться вам, что, если бы я любила Карла, все остальное перестало бы волновать меня, я просто забыла бы обо всем… Но… Я хочу быть честной с вами, хотя вы этого совсем не заслуживаете, потому что очень грубо обошлись со мной. Иногда мне просто кажется, что я вообще не могу полюбить так, как любят женщины… Я очень люблю короля. Если бы он был моим братом… о, я была бы очень предана ему, но принадлежать… нет, я не могу… Если бы королева умерла, это было бы ужасно, потому что я не смогла бы отказаться стать его женой… Но… это было бы для меня невыносимо… Наверное, правы те, кто говорит, что у меня холодное сердце, и мне часто бывает очень грустно из-за этого.
Наступило молчание. Они ехали в сторону Челси и Кенсингтона.
– Он слишком стар для вас, – сказал Леннокс спокойно и доверительно. – И у него было слишком много женщин. Именно это и отталкивает вас. А другие – те, которые вокруг вас крутятся, – они лучше?
– А вы? – ответила она вопросом на вопрос. – Вы сами лучше? Вы были дважды женаты.
– Разумеется, я не новичок, – самодовольно ответил Леннокс, и глаза Фрэнсис наполнились слезами, потому что эта его уверенность в себе всегда очень раздражала ее. – Но я был женат на женщинах, которых любил. И какой бы печальной ни была моя вторая женитьба, я не виноват в смерти моей жены: когда я узнал, что она больна, были приглашены лучшие врачи. Они сказали, что болезнь началась очень давно, и когда я узнал об этом, то дал ей слово, что ни пенни из ее приданого не потрачу на себя, а использую все деньги для восстановления и ремонта Кобхема. Она умерла счастливой, не зная, что умирает. Что же касается Бетти, то я все рассказал вам во время нашей первой встречи.
В его голосе не осталось никакой самоуверенности, он стал тихим и печальным. Однако Фрэнсис решила спросить его о том, что уже давно интересовало ее и будоражило ее любопытство.
– А что произошло с Елизаветой Гамильтон? Кажется, она отказала вам, кузен, Шевалье де Грамон рассказывал, что когда вы ухаживали за ней, сказали, что без приданого не женитесь.
– Она сама спровоцировала это. Она настаивала на том, чтобы король обеспечил ее приданым за те услуги, которые ее отец оказывал ему в начале Реставрации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88