Через несколько минут Дэвид Хэйуорд сказал:
– Отлично… отлично. Пусть она остается такой же спокойной и дальше. Слушай, Джейни, почему ты не выходишь за меня замуж? Тогда мы нашли бы применение этому дурацкому южноафриканскому дому.
– Нет.
– Что?
– Нет, я не выйду за тебя замуж.
– А почему?
Подмигнув корове, я сказала:
– Потому что тебе нужны только мои деньги, Дэвид Хэйуорд, вот почему.
– Что?! – то был гневный крик человека, не верящего своим ушам.
Голова Дэвида высунулась поверх крестца коровы, его глаза и рот были круглыми от негодования и потрясения. В этот момент животное внезапно дернулось, я закричала: "Осторожнее!", но не успел Дэвид пошевельнуться, как теленок, которого он последние полчаса пытался вытащить с помощью веревки, вдруг выскочил наружу и упал на споткнувшегося Дэвида.
Я медленно опустилась на колени, трясясь от неудержимого хохота и глядя, как корова спокойно обернулась и начала вылизывать своего отпрыска. Дэвид отполз, поднялся на ноги, помылся в ведре с мыльной водой, потом подошел ко мне, совершенно ослабевшей от смеха, и поднял на ноги.
– По-моему, мы не так уж плохо справились, – тихо сказал он.
Я перестала смеяться, вдруг почувствовав печаль, и устало положила голову ему на грудь.
– Да, пожалуй, неплохо, Дэвид.
Я подняла голову, чтобы посмотреть ему в глаза, и не отвернулась, когда он наклонился, чтобы поцеловать меня. Мне было хорошо и приятно, но я изо всех сил старалась не представлять, что это – поцелуй Адама. Через несколько минут он спросил:
– Ты подумаешь об этом, Джейни?
– А как же Элинор?
– Элинор больше для меня не существует. Не могу же я все оставшиеся дни любить призрак.
– Я не уверена, что мы в состоянии выбирать, кого нам любить, Дэвид. Но обещаю, я подумаю об этом, когда немного обустроюсь.
* * *
Неделю спустя меня в Визи-коттедже разбудил посреди ночи бешеный стук в дверь. Я зажгла стоявшую у кровати свечу и посмотрела на часы на комоде. Была половина первого. Я натянула халат и сонно подошла к окну. Дэвид никогда не приходил сюда ночью, но в принципе мог сделать это в случае какой-нибудь экстренной ситуации с животным. Я знала, что он лечит отличную лошадь майора Эллиота, которая была очень тяжело больна. Возможно, он решил усыпить ее, чтобы прекратить страдания животного, но это не причина для того, чтобы вытаскивать меня зимней ночью.
Откинув штору, я немного приоткрыла окно, поежившись от прикосновения холодного воздуха. Накануне выпал снег, но его было совсем мало, и земля казалась скорее покрытой изморозью.
– Кто там? – крикнула я.
– Это я, Дэвид, – в голосе его звучало напряжение. – Я ранен. Можешь мне помочь?
– Спускаюсь.
К тому времени, когда я добралась до входной двери, сна от волнения и удивления у меня не осталось ни в одном глазу. Я подняла засовы, повернула ключ, а когда распахнула дверь, Дэвид буквально упал на меня.
– Извини, – пробормотал он. – Извини, Джейни.
– Ничего, – выдохнула я. – Обопрись на меня, и мы с тобой дойдем до стула.
Когда он опустился в кресло, я увидела, что на виске у него глубокий порез и опухоль, а из левого ботинка просачивается кровь. Я выбежала к двуколке и выхватила с сиденья его медицинскую сумку, в которой должны были находиться бинты и дезинфицирующие средства. В комнате я задержалась только для того, чтобы подбросить полено в гаснущий огонь, затем принесла с кухни чан, поставила его под раненой ногой Дэвида и очень осторожно сняла с него ботинок. Ткань брюк пропиталась кровью. Света от свечи было недостаточно, и я поднесла спичку к большой лампе на столе.
– Дэвид, дорогой, что ты натворил?
– Хотел пристрелить Куэйла, – вяло произнес он. – Ничего не вышло… он только посмеялся. Дьявол своих в обиду не дает.
Я почувствовала, что кровь отхлынула у меня от щек.
– Дэвид, не может быть! Он приложил руку к виску.
– Не может быть что, Джейни? Извини, плохо соображаю.
– Неважно, расскажешь потом.
Я снова опустилась на колени и стала подворачивать штанину, чтобы добраться до раны. У него на икре была рана длиной в несколько дюймов, причем плоть была скорее вырвана, чем срезана. Несколько недель он наверняка будет хромать, но если рану продезинфицировать, она не опасна. Я с облегчением вздохнула и сказала:
– Прижми это полотенце, чтобы остановить кровотечение, пока я разогрею воду и все приготовлю. Сможешь?
Он кивнул, наклонился и взял полотенце.
В течение следующих двадцати минут я была занята тем, что тщательно промывала рану дезинфицирующим составом, накладывала на нее марлевую повязку и перебинтовывала ее. Я с радостью вспомнила, что последние три-четыре года Дэвид регулярно делал противостолбнячную прививку. Сыворотку от столбняка открыли недавно, и Дэвид ее очень хвалил. Все это время он лежал, откинувшись на спину как будто в полусне, и мы ни о чем не разговаривали. Я промыла опухоль и порез у него на голове все тем же дезинфицирующим средством, состав которого изобрел сам Дэвид, затем все убрала и приготовила кофе, подлив туда коньяка из фляги, которую Дэвид носил с собой, чтобы подкреплять силы в длинные зимние ночи.
Огонь весело горел, в комнате разлилось приятное тепло. Я выскочила к двуколке в синих носках. Они промокли и теперь сушились на камине. Я надела другие и поудобнее устроилась в кресле.
– Дэвид, проснись и выпей кофе.
– А? – Он открыл глаза, поморгал и прикоснулся сначала к голове, а потом посмотрел на забинтованную ногу. – Спасибо тебе, – произнес он. – Спасибо тебе, Джейни. О Боже, до чего же ты хорошая девушка.
Про себя я подумала, что к его мнению вряд ли присоединится кто-нибудь, увидевший его двуколку около моего дома в час ночи, однако вслух этого не высказала. Меньше всего мне хотелось сейчас заставлять его броситься обратно в зимнюю ночь. До сих пор за хлопотами мне удавалось подавлять свое беспокойство, но теперь я отчаянно хотела знать, что же произошло.
– Как твоя голова, Дэвид? Ты в состоянии рассказать мне, что случилось?
Он отхлебнул кофе и кивнул.
– Да. Ах, как хорошо. – Он протянул босую ногу к огню. – Снова начинаю чувствовать себя… почти человеком. – В обращенном на меня взгляде темных глаз была тревога. – Этот тип Куэйл. Он защищен… какими-то силами. Несомненно.
– Ох, Дэвид, перестань говорить так бестолково, когда меня прямо тошнит от беспокойства. Расскажи, в чем дело.
– Извини. Ну, старый Эллиот прислал за мной около половины двенадцатого мальчишку, чтобы сообщить, что у лошади началась агония, и попросить приехать, чтобы застрелить ее. Так что я отправился в «Карлингс» и с помощью пули из этой винтовки помог бедняжке избавиться от страданий, – он несколько смущенно посмотрел на меня, а потом отвел глаза в сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102