На щеке капитана появилась ямочка. Он откинулся на спинку стула, покручивая в руках перо.
– Будешь томиться, вот как? Но тебе придется покидать постель, чтобы поесть, мадам любовница.
– Ни-ни! Я буду сыта любовью!
– Ни-ни? – переспросил капитан, и губы его дрогнули. – Я не слышал этого слова с тех пор, как умер мой дед.
Долгое время тишину комнаты нарушал только скрип пера. Сегодня Уорд надел темно-серый утренний сюртук, брюки чуть более светлого оттенка и серебристый атласный жилет. На нем была безупречно белая льняная рубашка и галстук, завязанный аккуратным деловым узлом. Никаких клеток, никаких полосок, ничего отвлекающего от превосходного покроя одежды и восхитительной черной вышивки на жилете. Исключительно простая элегантность.
Глубоко вздохнув, Морган поинтересовалась, что он пишет.
– Список для Роба – вещи, которые потребуются для твоего нового дома. И еще один список – одежда для тебя.
Ее новый дом. Морган задрожала от волнения. За несколько коротких часов она прошла путь от нищенки без гроша в кармане до домовладелицы, просто потому, что, прожив неделю на улице, смирилась с неизбежным – с тем, что придется торговать собой. Морган пыталась проглотить застрявший в горле комок: она внезапно осознала, в кого превратилась.
Неужели она и в самом деле продает себя? О, но ведь она легла с ним по собственному желанию!
– Держи, – сказал капитан, протянув ей список. – Думаю, этого достаточно.
Дрожащими руками, изо всех сил стараясь избегать его взгляда, Морган взяла бумагу. Строчки, написанные аккуратным почерком, плясали у нее перед глазами, пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы избавиться от воспоминаний о прошлой ночи.
Список был длинным, очень подробным и включал в себя все детали одежды – и белья, – какие только могли потребоваться женщине.
– Это… это замечательный список, сэр, но…
– Но? – спросил Уорд, усаживаясь во второе кресло. – Что я забыл? Может быть, еще один плащ?
О Боже, это уже чересчур! От насилия к сочувствию, от холодных черных глаз к теплым карим, от голода и холода к… к…
– Вы слишком щедры, сэр. Мне не нужно и половины этого.
– В Новой Англии очень холодные зимы.
– Но семь платьев для прогулок, капитан? Семь повседневных платьев, семь вечерних платьев? Вы предполагаете, что я буду переодеваться по три раза на день?
– Если захочешь.
– «Один стеганый плащ, один плащ, отороченный мехом, десять пар перчаток разных цветов», – читала Морган. – Да зачем мне два плаща и семь платьев для прогулок? Я… я не собираюсь так часто выходить из дома, – сказала она, подняв голову.
Капитан нахмурился и наклонился вперед, глядя ей в глаза.
– Морган, пожалуйста, пойми, – ласково произнес он. – У меня есть дела, требующие моего полного внимания, а также светские обязательства. У тебя будет много свободного времени. Может быть, тебе захочется посетить какие-то развлечения.
Морган потупилась, она вдруг поняла. Он морской капитан, возможно, его не будет дома неделями, а то и месяцами. Скука и одиночество – вот в чем будет заключаться значительная часть ее жизни в качестве любовницы. И все-таки – бродить по улицам в поисках развлечений? Рискуя встретить кого-нибудь из Тернеров или Уэдерли?
– Уж наверное, я найду чем заняться дома. Честное слово, капитан, я в общем-то домоседка.
Он нахмурился еще сильнее:
– Ты боишься семейства Уэдерли? Это мы исправим. Когда ты переселишься, я верну украденные тобой деньги.
Кровь похолодела в жилах, и Морган с трудом удержалась, чтобы не выпалить ужасный ответ. Мисс Уэдерли наверняка знает ее новое прозвище – «Грешная Вдова из Филадельфии».
– Дело не только в деньгах. Ведь я совершила преступление.
– Сомневаюсь, что, получив назад деньги, они выдвинут против тебя обвинение. В конце концов, это случилось не здесь, а в Филадельфии.
Боже милостивый, как его переубедить?
– Уэдерли меня никогда не любили. Они могут выдвинуть обвинение, просто чтобы отомстить. Кроме того, это ведь очень крупная сумма, правда? Я не могу просить тебя об этом.
– Не такая уж крупная по сравнению со всем остальным, что я покупаю, – сухо ответил он.
Морган помотала головой, надеясь, что он не заметил ужаса в ее глазах.
– Я предпочитаю выплачивать свои долги сама, капитан. Это вопрос чести.
Уорд посмотрел на нее долгим взглядом и пожал плечами:
– Будь по-твоему. Если твоя гордость тебе так дорога, что ты готова ради нее сесть в тюрьму, я спорить не буду. В таком случае пишем три платья для прогулок?
Морган облегченно кивнула. С одной стороны, она радовалась этой маленькой победе, а с другой – несколько встревожилась. Капитан Монтгомери – человек весьма неглупый, а ее объяснения прозвучали не слишком обоснованно.
Они еще некоторое время обсуждали список. Морган, опасаясь, что капитан сочтет ее содержание слишком дорогам и просто откажется от этой затеи, упрашивала Уорда сократить список, и в конце концов, Монтгомери разозлился.
– Хватит! – рявкнул он, швыряя список на столик между креслами. – Список останется в таком виде, включая семь платьев для прогулок! Господи, Морган, если бы я не знал, я бы решил, что ты родилась в Бостоне!
– Я не позволю тратить деньги…
– Это мои деньги, мадам, и хотя мы, бостонцы, считаемся людьми бережливыми, я не позволю тебе одеваться в лохмотья! – Он сердито посмотрел на нее, и Морган обреченно вздохнула. Не то чтобы ей хотелось, чтобы ее называли бережливой, но легкость, с которой капитан Монтгомери швырялся деньгами, ее тревожила – он располагает такими средствами, словно богатый землевладелец, а не морской капитан. – Ну, договорились, мадам?
Морган пожала плечами:
– Если ты настаиваешь…
– Настаиваю. И есть еще одна мелочь, на которой я настаиваю. Ты снимешь этот дурацкий парик прежде, чем мы найдем из дома.
– Ни за что! Это моя маскировка!
Уорд неумолимо улыбнулся:
– Сегодня тебе не потребуется никакая маскировка. Вчера выпало снега на целый фут, и я очень сомневаюсь, что мисс Уэдерли решится выйти из дома раньше, чем улицы хорошенько очистят.
Морган беспокойно поднялась и подошла к камину, чтобы погреть руки.
– Но ведь она может отправить куда-нибудь племянника, правда?
– Племянника? Что, кто-то из сыновей Уэдерли сейчас в Бостоне? – Морган кивнула, и капитан продолжил: – Не важно. Вряд ли ее племянник пойдет к портнихе. Я дам тебе капюшон, чтобы ты прикрыла голову.
Допустим, но племянница Тернера, сестра наследника Ричарда, запросто может пойти к портнихе. Морган припомнила знакомство с Кеннетом Тернером. В его ледяных глазах отчетливо читались гнев, досада и презрение к ней. Потом перед ней возникли последние мгновения жизни Ричарда – его последние вздохи. У Кеннета глаза Ричарда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75