Уорд кинул на кузена пытливый взгляд:
– Что-то я не замечаю, чтобы ты сильно расстроился.
– Сложившаяся ситуация меня потрясла, поскольку обычно ты очень щепетилен во всех делах. Но несмотря на бурный темперамент миссис Уэдерли и ее запутанную историю, она проявляет изысканные манеры. Не сомневаюсь, что принадлежность к английской аристократии повысит ее привлекательность в глазах бостонцев. Проявив некоторую сдержанность, она сможет стать тебе хорошей женой. А уж если говорить всю правду, Уорд, то как бы ты ни старался, ты не испытывал длительной привязанности ни к одной женщине, хотя они и кидаются тебе на шею. Даже к Фрэн Шеридан.
Уорд улыбнулся:
– Кидаются мне на шею? Мне об этом ничего не известно.
– Мисс Кёртис буквально чахнет по тебе.
– Мисс Кёртис? Мы с ней просто друзья. У нас общие интересы – находить прибежище для нуждающихся ирландцев. А что до романтики, так она заигрывает с Лоджем.
Роб ухмыльнулся.
– Ты сделал Морган предложение?
– Она отказала мне.
– Боже милостивый, – устало вздохнул Роб. – Это невозможно.
– Ну, моему предложению не хватало восторженности. Она как раз сообщила мне о ребенке, и я был несколько сбит с курса. Надеюсь, что согласия отца хватит, чтобы убедить ее.
Роб наморщил лоб и неуверенно кивнул:
– Ну, ты знаешь ее лучше, чем я. Пиши свое письмо, я завтра я добуду тебе адрес лорда Уэстборо. А пока начну придумывать, как лучше представить всю эту ситуацию обществу.
Уорд криво усмехнулся:
– И моей бабушке – здесь нам точно потребуется хорошенько проложить курс. Кое-какие мысли у меня уже есть, надеюсь, это поможет…
Глава 16
– К вам посетители, сэр, – сказал Герман, едва Уорд шагнул в относительную прохладу дома и с облегчением вздохнул после пылающего июльского солнца. Герман взял у капитана перчатки, трость и шляпу и протянул почту.
– Посетители? Кто? – спросил Уорд, быстро перебирая письма. Приглашения, письмо от бабушки из Нью-Порта (наверняка требует уделить ей время), письмо от тетушки Эллен Монтгомери из Нью-Йорка – прошло тринадцать лет после смерти ее брата, а она все еще скрывается от последствий его неблагоразумных поступков. Бабушка считает ее слабачкой, но Уорд думает, что она просто глупа.
Из Англии ничего.
– Мистер Хантингтон, сэр, и его жена. Я говорил, что вы придете домой не скоро, но они решили подождать. Они в гостиной.
Уорд кивнул, одобрительно улыбнувшись:
– Все хорошо, Герман. Благодарю – добавил он, возвращая почту. – Будь так добр, положи это на мой письменный стол. Долго они ждут? Ты позвонил, чтобы принесли что-нибудь освежающее?
– Да, сэр. Они здесь примерно час. И, сэр… – Герман замолчал, и Уорд заметил, что взгляд дворецкого непривычно напряжен.
– Да?
– Рискую показаться бесцеремонным, сэр, но они, по-моему, несколько взволнованны.
– Взволнованны? – переспросил Уорд.
– Да, сэр. Я слышал, как они… кричали друг на друга.
– Благодарю, Герман, – сказал Уорд, бросив взгляд на часы. Без нескольких минут пять. Неужели Эдвард пропустил обед? Эдвард на голодный желудок – это просто ужасный Эдвард. Но что за обстоятельства могли заставить его отказаться от обеда? И, что еще более важно, прибыть в Бостон без предварительного уведомления?
Уорд направился к дверям гостиной, настраиваясь на пылающего гневом Эдварда и пристраивая на лицо улыбку. Монтгомери открыл дверь и воскликнул:
– Эдвард! Эмилия! Какой приятный сюрприз! Я понятия не имел…
Эдвард резко повернулся к нему, лицо друга пылало негодованием. Уорд вздрогнул и закрыл дверь, Эдвард разговорчивый, веселый и даже под хмелькам очень нравился Уорду. Но Эдвард, пылающий гневом, мог взбесить даже самого уравновешенного человека.
– Я только что прибыл! – рявкнул Эдвард. – У моей жены есть для тебя важные сведения. Расскажи ему, Эми!
Уорд встревожено повернулся к Эмилии, сидевшей на диване в испачканной дорожной одежде, с растрепанными каштановыми волосами, с распухшими, покрасневшими глазами.
Эмилия начала всхлипывать, по ее щекам покатились слезы. Помотав головой, она закрыла лицо ладонями.
– Плачь теперь, сколько влезет! – прорычал Эдвард. – Ты подвергла моего друга смертельной опасности!
– Смертельной опасности? Ради Бога, Эд, что с тобой такое? – воскликнул Уорд. – Это твоя жена!
– Чертова дура она! – заорал тот. – Говори, Эми!
Уорд сел рядом с Эми и протянул ей носовой платок.
– Придержи свой нрав, Эд! Ты умеешь вести себя прилично!
– Ты просто ничего не слышал. Ты ему расскажешь, Эми, или придется мне?
Эми продолжала всхлипывать.
– Тогда бал открою я! Как оказалось, Уорд, моя жена хорошо знакома с твоей любовницей, которую ты держишь в таком чертовом секрете!
– В секрете? Я рассказал: вам о ней.
– Похоже, ты не удивлен? Может быть, в твоей семье принято, чтобы леди приличного воспитания якшались со шлюхами?
Услышав оскорбление, Уорд дернулся и стиснул зубы, пытаясь обуздать свой гнев.
– Довольно, приятель! – рявкнул он. – Ты одной фразой оскорбил сразу троих!
– Троих? Ты имеешь в виду эту твою потаскушку?
Руки Уорда сжались в кулаки, и только умение владеть собой, которому он учился долгие годы, удержало его от того, чтобы не избить Эдварда.
– Или ты прекратишь оскорбления, или покинешь мой дом. На щеке Эдварда задергался мускул.
– Приношу свои извинения. Мы пришли сюда ради твоего благополучия.
– А, да, ты сказал – «смертельная опасность». Настолько смертельная, Эдвард, что ты даже не стал переодеваться с дороги?
– Настолько смертельная.
– Нет! – вскричала Эми сдавленным, полным слез голосом. – Неправда, Эдвард! Морган ни за что на свете не причинит вреда Уорду! Она любит его! Любит! – воскликнула она и снова начала всхлипывать.
Уорд медленно переводил взгляд с одного на другую.
– Не причинит мне вреда?
– Ты слышал что-нибудь про Грешную Вдову из Филадельфии? – спросил Эдвард.
– Про Грешную Вдову? – переспросил Уорд и коротко хохотнул, чтобы слегка снять все нараставшее напряжение.
– Я не шучу. Эта женщина виновна в смерти по меньшей мере одного мужа и подозревается в убийстве другого. Ее зовут Морган Тернер.
– Морган Тернер? Ты намекаешь, что Морган – моя Морган – и есть та самая женщина? Это нелепо, Эдвард. Я сам видел, как первый муж Морган свалился с мачты и разбился насмерть.
– Точно? – с язвительной ноткой в голосе спросил Эдвард. – А она не стояла в этот момент под мачтой?
– Эдвард! – закричала Эми. – Как ты можешь быть таким жестоким? О, скажите ему, Уорд! Скажите, какое у нее доброе сердце и какая она веселая!
Это невозможно. Эдвард ошибается.
– Ее фамилия не Тернер. Уэдерли.
– Была Уэдерли. А до того – Драмхилл…
– Драмлин, – поправил Уорд, чувствуя, как к стеснению в груди добавился сжавшийся желудок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75