– Это вполне естественно. Надеюсь, вы останетесь довольны результатом поездки.
Анжелика уставилась на француженку, пытаясь понять, нет ли в ее словах какого-нибудь скрытого подвоха, однако, похоже, миссис Фолкнер говорила вполне искренне.
– Разве мистер Фолкнер не рассказал вам, зачем я приехала? – с любопытством поинтересовалась Анжелика.
Мать Бенуа улыбнулась, и в ее глазах блеснула гордость за сына.
– Моего сына никогда нельзя было отнести к тем, кто выдает доверенные им секреты, – как ни в чем не бывало сказала она. – Даже мне он никогда ничего не расскажет. Если вы приехали сюда за помощью, миледи, я уверена, что именно Бенуа сможет вам помочь. А теперь прошу меня извинить – я должна проверить, как там дела на кухне.
Анжелика посмотрела ей вслед, чувствуя себя после разговора с миссис Фолкнер немного спокойнее. Несомненно, в глазах француженки ее сын был настоящим человеком чести, однако она только что призналась, что Бенуа не рассказывает ей о своих делах и не делится секретами, – в таком случае разве можно ожидать, что он признается ей в том, что шпионит в пользу Франции?..
Анжелика промокнула губы салфеткой и решительно встала из-за стола. Нет смысла затягивать завтрак, если она хочет получить ответы на мучившие ее вопросы.
На этот раз дверь в библиотеку была плотно затворена, но девушка не колеблясь повернула ручку. Библиотека оказалась неожиданно большой, и Анжелика помедлила на пороге, ошеломленная размерами комнаты и ярким светом, заливавшим ее. Окна были расположены с двух сторон, и книги и мебель были озарены ярким светом утреннего солнца. В камине весело потрескивал огонь – однако внимание Анжелики оказалось тут же приковано к картине над каминной полкой.
– Это невозможно! – воскликнула она, забыв от изумления обо всем на свете.
Бенуа, сидевший за большим письменным столом, поднялся при ее появлении.
– Мне бы не хотелось спорить с вами, – сказал он, улыбаясь, – но боюсь, что все изображенное тут – чистая правда.
– Какие краски!.. – Анжелика не отрываясь смотрела на картину. Очевидно, пейзаж на полотне изображал побережье Карибского моря – Анжелике и раньше приходилось видеть гравюры с похожими видами. Однако краски совершенно заворожили ее. Она и представить себе не могла, что небо или море можно так изобразить!
– Я находился рядом с художником, рисовавшим эту картину, а потому могу смело заверить вас, что на полотне верно отражено то, что мы оба в тот день перед собой видели…
Анжелика сделала несколько шагов по комнате и, подойдя к камину, осторожно подняла руку, словно желая прикоснуться к чуду. Ей до сих пор не верилось, что эти переливающиеся краски, от которых замирает душа, – рукотворные.
– Вы что же, миледи, никогда не покидали Англию? – спросил Бенуа, останавливаясь позади нее.
Анжелика молча покачала головой, продолжая смотреть на картину. После тоскливых сумерек английской зимы, после утомительного, бесконечно долгого путешествия, которое она проделала накануне, звенящие тона морского пейзажа, казалось, запели в ее крови, насыщая голод сердца, о котором она ранее и не догадывалась.
– Пейзажи на континенте совсем иные, – сказал Бенуа, – даже в бассейне Средиземного моря. А уж острова в Карибском море – это совсем отличный от нашего мир! А как долго плавал Гарри до того, как оказался в плену?
– Год, – рассеянно ответила Анжелика. – Ему так хотелось уйти в море. Он был на борту фрегата, который возвращался из Вест-Индии, когда…
– В таком случае, когда вы снова встретитесь, он вам подтвердит, что все изображенное на этой картине – чистая правда, – беззаботно проговорил Бенуа.
Анжелика медленно обернулась, буквально оглушенная увиденным, и подняла на него глаза. Только сейчас, когда за ее спиной полыхали невероятные краски Карибского моря, она догадалась, что темный загар Бенуа не имеет никакого отношения к сумрачной английской зиме. Анжелика была так уверена в том, что он всего лишь контрабандист, что упустила несколько совершенно очевидных фактов. Ведь недаром в первую минуту, когда она увидела Бенуа, ей пришло в голову, что он куда больше смахивает на пирата, чем на заурядного контрабандиста, однако в тот момент она не придала этому особого значения.
– Если вы не контрабандист, кто же вы тогда? – выпалила она, окончательно сбитая с толку.
Он усмехнулся, и она заметила, как на фоне загорелого лица молнией сверкнули крепкие белые зубы. Глаза его загорелись почти вызывающим блеском.
– Я уже говорил вам, миледи. Я – делец, правда всеми уважаемый.
– Я вам не верю, – откровенно заявила она.
Он расхохотался, и этот непринужденный, веселый смех лишь подкрепил образ пирата, все яснее встававший перед внутренним взором Анжелики. Ей представилось, как он отдает приказания, стоя на шканцах с обнаженной шпагой в руке, а вооруженная до зубов команда его корабля тем временем берет на абордаж торговое судно.
– Вы второй человек, который сегодня обвинил меня во лжи! – заметил он. – Сэру Уильяму известно, что я до такой степени лишен благородной обидчивости, присущей каждому уважающему себя джентльмену, что едва ли призову его к ответу за подобное обвинение, – но как быть с вами, миледи? Вызвать вас на дуэль я не могу. Могу выставить за порог! Да вот беда – вы и так сегодня покидаете нас! Как прикажете требовать сатисфакции в таком случае?
Уже знакомая Анжелике едва заметная улыбка заиграла на его губах, а карие глаза светились теперь откровенным вызовом. Было видно, что Бенуа, подобно сжатой пружине, вот-вот готов распрямиться и приступить к действиям. Взгляд его неторопливо скользил по лицу Анжелики, по ее золотистым локонам, по глазам – и задержался на ее полных губах.
Анжелика так и застыла перед ним, широко открыв голубые глаза. Огненная искра, пробежавшая между ними в гостиной, казалось, сейчас воспламенила сам воздух вокруг них – и нечего было надеяться, что появится служанка и вызволит ее из столь щекотливой ситуации.
Как она ни пыталась оставаться спокойной и собранной, сердце ее начало бешено стучать в груди, а дыхание стало прерывистым. Мужчины, и раньше не раз принимались флиртовать с нею, однако такого не случалось никогда – если, конечно, Бенуа флиртовал. До сих пор он не сказал ей ни единого мало-мальски приятного комплимента. Разве такое возможно при флирте?
Всю жизнь Анжелика сравнивала других мужчин со своим отцом – и до сих пор не нашла никого, кто был бы способен выдержать подобное сравнение. Она не знала, контрабандист Бенуа или нет, хотя, несомненно, он вовлечен в какие-то весьма темные делишки. Может, он вообще французский шпион? Как его понимать и принимать? Да, в его обществе точно не соскучишься…
Отвернувшись, она легонько коснулась большого глобуса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
Анжелика уставилась на француженку, пытаясь понять, нет ли в ее словах какого-нибудь скрытого подвоха, однако, похоже, миссис Фолкнер говорила вполне искренне.
– Разве мистер Фолкнер не рассказал вам, зачем я приехала? – с любопытством поинтересовалась Анжелика.
Мать Бенуа улыбнулась, и в ее глазах блеснула гордость за сына.
– Моего сына никогда нельзя было отнести к тем, кто выдает доверенные им секреты, – как ни в чем не бывало сказала она. – Даже мне он никогда ничего не расскажет. Если вы приехали сюда за помощью, миледи, я уверена, что именно Бенуа сможет вам помочь. А теперь прошу меня извинить – я должна проверить, как там дела на кухне.
Анжелика посмотрела ей вслед, чувствуя себя после разговора с миссис Фолкнер немного спокойнее. Несомненно, в глазах француженки ее сын был настоящим человеком чести, однако она только что призналась, что Бенуа не рассказывает ей о своих делах и не делится секретами, – в таком случае разве можно ожидать, что он признается ей в том, что шпионит в пользу Франции?..
Анжелика промокнула губы салфеткой и решительно встала из-за стола. Нет смысла затягивать завтрак, если она хочет получить ответы на мучившие ее вопросы.
На этот раз дверь в библиотеку была плотно затворена, но девушка не колеблясь повернула ручку. Библиотека оказалась неожиданно большой, и Анжелика помедлила на пороге, ошеломленная размерами комнаты и ярким светом, заливавшим ее. Окна были расположены с двух сторон, и книги и мебель были озарены ярким светом утреннего солнца. В камине весело потрескивал огонь – однако внимание Анжелики оказалось тут же приковано к картине над каминной полкой.
– Это невозможно! – воскликнула она, забыв от изумления обо всем на свете.
Бенуа, сидевший за большим письменным столом, поднялся при ее появлении.
– Мне бы не хотелось спорить с вами, – сказал он, улыбаясь, – но боюсь, что все изображенное тут – чистая правда.
– Какие краски!.. – Анжелика не отрываясь смотрела на картину. Очевидно, пейзаж на полотне изображал побережье Карибского моря – Анжелике и раньше приходилось видеть гравюры с похожими видами. Однако краски совершенно заворожили ее. Она и представить себе не могла, что небо или море можно так изобразить!
– Я находился рядом с художником, рисовавшим эту картину, а потому могу смело заверить вас, что на полотне верно отражено то, что мы оба в тот день перед собой видели…
Анжелика сделала несколько шагов по комнате и, подойдя к камину, осторожно подняла руку, словно желая прикоснуться к чуду. Ей до сих пор не верилось, что эти переливающиеся краски, от которых замирает душа, – рукотворные.
– Вы что же, миледи, никогда не покидали Англию? – спросил Бенуа, останавливаясь позади нее.
Анжелика молча покачала головой, продолжая смотреть на картину. После тоскливых сумерек английской зимы, после утомительного, бесконечно долгого путешествия, которое она проделала накануне, звенящие тона морского пейзажа, казалось, запели в ее крови, насыщая голод сердца, о котором она ранее и не догадывалась.
– Пейзажи на континенте совсем иные, – сказал Бенуа, – даже в бассейне Средиземного моря. А уж острова в Карибском море – это совсем отличный от нашего мир! А как долго плавал Гарри до того, как оказался в плену?
– Год, – рассеянно ответила Анжелика. – Ему так хотелось уйти в море. Он был на борту фрегата, который возвращался из Вест-Индии, когда…
– В таком случае, когда вы снова встретитесь, он вам подтвердит, что все изображенное на этой картине – чистая правда, – беззаботно проговорил Бенуа.
Анжелика медленно обернулась, буквально оглушенная увиденным, и подняла на него глаза. Только сейчас, когда за ее спиной полыхали невероятные краски Карибского моря, она догадалась, что темный загар Бенуа не имеет никакого отношения к сумрачной английской зиме. Анжелика была так уверена в том, что он всего лишь контрабандист, что упустила несколько совершенно очевидных фактов. Ведь недаром в первую минуту, когда она увидела Бенуа, ей пришло в голову, что он куда больше смахивает на пирата, чем на заурядного контрабандиста, однако в тот момент она не придала этому особого значения.
– Если вы не контрабандист, кто же вы тогда? – выпалила она, окончательно сбитая с толку.
Он усмехнулся, и она заметила, как на фоне загорелого лица молнией сверкнули крепкие белые зубы. Глаза его загорелись почти вызывающим блеском.
– Я уже говорил вам, миледи. Я – делец, правда всеми уважаемый.
– Я вам не верю, – откровенно заявила она.
Он расхохотался, и этот непринужденный, веселый смех лишь подкрепил образ пирата, все яснее встававший перед внутренним взором Анжелики. Ей представилось, как он отдает приказания, стоя на шканцах с обнаженной шпагой в руке, а вооруженная до зубов команда его корабля тем временем берет на абордаж торговое судно.
– Вы второй человек, который сегодня обвинил меня во лжи! – заметил он. – Сэру Уильяму известно, что я до такой степени лишен благородной обидчивости, присущей каждому уважающему себя джентльмену, что едва ли призову его к ответу за подобное обвинение, – но как быть с вами, миледи? Вызвать вас на дуэль я не могу. Могу выставить за порог! Да вот беда – вы и так сегодня покидаете нас! Как прикажете требовать сатисфакции в таком случае?
Уже знакомая Анжелике едва заметная улыбка заиграла на его губах, а карие глаза светились теперь откровенным вызовом. Было видно, что Бенуа, подобно сжатой пружине, вот-вот готов распрямиться и приступить к действиям. Взгляд его неторопливо скользил по лицу Анжелики, по ее золотистым локонам, по глазам – и задержался на ее полных губах.
Анжелика так и застыла перед ним, широко открыв голубые глаза. Огненная искра, пробежавшая между ними в гостиной, казалось, сейчас воспламенила сам воздух вокруг них – и нечего было надеяться, что появится служанка и вызволит ее из столь щекотливой ситуации.
Как она ни пыталась оставаться спокойной и собранной, сердце ее начало бешено стучать в груди, а дыхание стало прерывистым. Мужчины, и раньше не раз принимались флиртовать с нею, однако такого не случалось никогда – если, конечно, Бенуа флиртовал. До сих пор он не сказал ей ни единого мало-мальски приятного комплимента. Разве такое возможно при флирте?
Всю жизнь Анжелика сравнивала других мужчин со своим отцом – и до сих пор не нашла никого, кто был бы способен выдержать подобное сравнение. Она не знала, контрабандист Бенуа или нет, хотя, несомненно, он вовлечен в какие-то весьма темные делишки. Может, он вообще французский шпион? Как его понимать и принимать? Да, в его обществе точно не соскучишься…
Отвернувшись, она легонько коснулась большого глобуса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64