Красиво очерченные чувственные губы были плотно сжаты.
За исключением белоснежного шейного платка и пышных рукавов рубашки безукоризненного покроя, Бенуа был одет во все черное, отчего казался выше и стройнее. Именно такой образ и рисовался в воображении Анжелики. После того как отец поведал ей о своей драматической встрече с бесстрашным юношей на берегу рокочущего во тьме моря, Анжелика не переставая думала об этом юноше.
Бенуа Фолкнер больше походил на пирата, нежели на контрабандиста. Анжелика не удивилась бы, увидев у него в ухе золотую серьгу, на голове – красный платок, а в зубах – абордажную саблю. Ей показалось, что вместе с Бенуа Фолкнером в комнату ворвался напоенный солью простор океана. Едва лишь этот человек переступил через порог, как уютная гостиная сразу же стала тесной и душной.
Глядя на него, Анжелика слегка даже приоткрыла рот. В течение нескольких секунд она продолжала смотреть на Бенуа Фолкнера как зачарованная, по-прежнему судорожно сжимая в руках письма, которые привезла из Лондона.
В живом взгляде наблюдательных карих глаз контрабандиста мелькнуло нечто, похожее на мягкую иронию.
– Добрый вечер, леди Анжелика, – вежливо сказал Бенуа, отвесив в ее сторону легкий поклон. – Мне очень жаль, что вам так долго пришлось дожидаться меня. Если бы я знал о вашем приезде, то, разумеется, постарался бы приехать раньше.
Анжелика растерянно моргала. После долгого вечера, проведенного с миссис Фолкнер, до сих пор говорившей с акцентом и сохранившей манеры настоящей француженки, она ожидала, что выговор Бенуа будет столь же грассирующим. Однако он говорил по-английски очень чисто.
– Я привезла вам письмо от отца, – произнесла Анжелика, хотя собиралась начать разговор с ним совсем не с этого: привычное самообладание почему-то вдруг покинуло ее.
– Так и сказала мне мама. Прошу вас, – он галантно указал ей на кресло и прошелся по комнате, остановившись у комода.
Взгляд Анжелики следовал за ним, не отрываясь ни на секунду. Она прекрасно знала, что нехорошо так пристально рассматривать незнакомого мужчину, но ничего не могла с собой поделать. Бенуа двигался с изящной грацией, вызывавшей в ней восхищение. Из всех мужчин, с которыми ее сводила судьба, он казался, пожалуй, наиболее уверенным в себе. Может быть, он сумеет помочь ей?..
– Не хотите ли немного бренди? – любезно предложил Бенуа. – У вас был длинный день, и я подозреваю, то поручение, с которым вы прибыли сюда, непростое.
Анжелика не сразу вернулась к действительности. Лишь увидев в руке Бенуа хрустальный графин, она собралась с духом и выпалила:
– А этот бренди ввезен контрабандой?
Бенуа бросил на гостью задумчивый взгляд. В его темных глазах мерцали огоньки. Потом на его губах медленно появилась улыбка. Похоже, несдержанность Анжелики лишь позабавила его. Щеки девушки залило краской.
– Пожалуй, из всех напитков, что согревают нам душу и тело, едва ли треть попадает на наш стол после уплаты законной пошлины, – вежливо отозвался Бенуа. – Разумеется, за исключением напитков в доме сэра Уильяма Хопвуда.
– Благодарю вас. – Анжелика взяла бокал, который он, наполнив, протянул ей, и постаралась как можно спокойнее выдержать взгляд хозяина дома. Нельзя было допустить, чтобы он догадался, какое смятение царит в ее душе.
– Полагаю, вы знакомы с сэром Уильямом, – непринужденно заметил Бенуа, усаживаясь напротив Анжелики и вытягивая длинные ноги в черных бриджах поближе к камину. – Ведь он один из друзей вашего отца. Но мне кажется, вам никогда раньше не доводилось бывать в наших краях, не так ли?
– Вы правы, – ответила Анжелика. – Как-то весной мы собирались навестить сэра Уильяма, но не получилось: умерла мама, – добавила она.
В обычных обстоятельствах Анжелика ни за что не поделилась бы с незнакомцем столь личным воспоминанием, однако сейчас она чувствовала себя совсем потерянной.
Просить об одолжении человека, которого она совершенно не знает, хотя он и находится в практически неоплатном долгу перед ее отцом, оказывалось гораздо труднее, чем представлялось Анжелике по дороге из Лондона.
– Мне очень жаль, – тихо проговорил Бенуа.
Анжелика бросила на него быстрый взгляд и поспешила отвернуться. Она уставилась на огонь, призывая себя собраться с мыслями. Ведь она приехала сюда, чтобы выполнить довольно простое поручение, а вместо этого устраивает спектакль… Помедлив несколько секунд, она с тихим стуком поставила бокал на выступ у камина, подняла голову и посмотрела прямо в глаза сидевшему напротив нее человеку.
– Благодарю вас за сочувствие, – быстро проговорила она, – однако все это произошло несколько лет назад, и я уверена, что в данный момент вас куда больше интересует причина моего приезда сюда.
– Полагаю, вы приехали, чтобы потребовать от меня уплаты долга вашему отцу, – как ни в чем не бывало ответил Бенуа и сделал глоток. Он держался совершенно свободно. – Или я ошибаюсь?
– Так вы намереваетесь сдержать свое обещание?! – воскликнула Анжелика. Ее удивлению, казалось, не было предела. Направляясь сюда, она была почти уверена, чтомальчик, много лет назад бросивший дерзкие, необдуманные слова, давно о них забыл. По дороге Анжелике пришлось поломать голову над тем, что ей следует сказать ему, чтобы убедить в необходимости исполнить обещанное.
Бенуа встретился с ней взглядом. И Анжелика вдруг со всей ясностью осознала внутреннюю силу этого человека. Он напомнил ей волка: с виду мирный, спокойный, но горе тому, кто заставит его показать клыки.
– Я всегда держу свое слово, миледи, – холодно, словно сверкнула сталь, отозвался Бенуа. – Однако мне пока неизвестно, какой именно услуги требует от меня эрл. Может быть, вы будете столь любезны и передадите мне его письмо? – Он резко протянул к Анжелике руку с длинными пальцами.
Сердце девушки дрогнуло от неожиданности, и она инстинктивно прижала письма к груди.
– Миледи, – нетерпеливо проговорил Бенуа, сверкнув глазами, – едва ли разумно с вашей стороны проделать такой утомительный путь, а затем отказываться передать мне письмо.
Анжелика медлила. Сейчас она испытывала то же чувство, которое иногда охватывало ее при звуке приближающихся раскатов грома, – боязливый восторг, смешанный с упоением. Грозы обыкновенно бывали непредсказуемыми и неистовыми, однако после удушающе бесконечной тишины, что предшествовала им, вспышки молний и грохотание грома казались Анжелике просто упоительными.
– Я знаю, что написано в этом письме, – сказала она неожиданно для себя самой, по-прежнему не торопясь отдавать Бенуа конверт. – Папа продиктовал мне его вчера вечером. Может, будет лучше, если сначала я попытаюсь объяснить, в чем дело?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
За исключением белоснежного шейного платка и пышных рукавов рубашки безукоризненного покроя, Бенуа был одет во все черное, отчего казался выше и стройнее. Именно такой образ и рисовался в воображении Анжелики. После того как отец поведал ей о своей драматической встрече с бесстрашным юношей на берегу рокочущего во тьме моря, Анжелика не переставая думала об этом юноше.
Бенуа Фолкнер больше походил на пирата, нежели на контрабандиста. Анжелика не удивилась бы, увидев у него в ухе золотую серьгу, на голове – красный платок, а в зубах – абордажную саблю. Ей показалось, что вместе с Бенуа Фолкнером в комнату ворвался напоенный солью простор океана. Едва лишь этот человек переступил через порог, как уютная гостиная сразу же стала тесной и душной.
Глядя на него, Анжелика слегка даже приоткрыла рот. В течение нескольких секунд она продолжала смотреть на Бенуа Фолкнера как зачарованная, по-прежнему судорожно сжимая в руках письма, которые привезла из Лондона.
В живом взгляде наблюдательных карих глаз контрабандиста мелькнуло нечто, похожее на мягкую иронию.
– Добрый вечер, леди Анжелика, – вежливо сказал Бенуа, отвесив в ее сторону легкий поклон. – Мне очень жаль, что вам так долго пришлось дожидаться меня. Если бы я знал о вашем приезде, то, разумеется, постарался бы приехать раньше.
Анжелика растерянно моргала. После долгого вечера, проведенного с миссис Фолкнер, до сих пор говорившей с акцентом и сохранившей манеры настоящей француженки, она ожидала, что выговор Бенуа будет столь же грассирующим. Однако он говорил по-английски очень чисто.
– Я привезла вам письмо от отца, – произнесла Анжелика, хотя собиралась начать разговор с ним совсем не с этого: привычное самообладание почему-то вдруг покинуло ее.
– Так и сказала мне мама. Прошу вас, – он галантно указал ей на кресло и прошелся по комнате, остановившись у комода.
Взгляд Анжелики следовал за ним, не отрываясь ни на секунду. Она прекрасно знала, что нехорошо так пристально рассматривать незнакомого мужчину, но ничего не могла с собой поделать. Бенуа двигался с изящной грацией, вызывавшей в ней восхищение. Из всех мужчин, с которыми ее сводила судьба, он казался, пожалуй, наиболее уверенным в себе. Может быть, он сумеет помочь ей?..
– Не хотите ли немного бренди? – любезно предложил Бенуа. – У вас был длинный день, и я подозреваю, то поручение, с которым вы прибыли сюда, непростое.
Анжелика не сразу вернулась к действительности. Лишь увидев в руке Бенуа хрустальный графин, она собралась с духом и выпалила:
– А этот бренди ввезен контрабандой?
Бенуа бросил на гостью задумчивый взгляд. В его темных глазах мерцали огоньки. Потом на его губах медленно появилась улыбка. Похоже, несдержанность Анжелики лишь позабавила его. Щеки девушки залило краской.
– Пожалуй, из всех напитков, что согревают нам душу и тело, едва ли треть попадает на наш стол после уплаты законной пошлины, – вежливо отозвался Бенуа. – Разумеется, за исключением напитков в доме сэра Уильяма Хопвуда.
– Благодарю вас. – Анжелика взяла бокал, который он, наполнив, протянул ей, и постаралась как можно спокойнее выдержать взгляд хозяина дома. Нельзя было допустить, чтобы он догадался, какое смятение царит в ее душе.
– Полагаю, вы знакомы с сэром Уильямом, – непринужденно заметил Бенуа, усаживаясь напротив Анжелики и вытягивая длинные ноги в черных бриджах поближе к камину. – Ведь он один из друзей вашего отца. Но мне кажется, вам никогда раньше не доводилось бывать в наших краях, не так ли?
– Вы правы, – ответила Анжелика. – Как-то весной мы собирались навестить сэра Уильяма, но не получилось: умерла мама, – добавила она.
В обычных обстоятельствах Анжелика ни за что не поделилась бы с незнакомцем столь личным воспоминанием, однако сейчас она чувствовала себя совсем потерянной.
Просить об одолжении человека, которого она совершенно не знает, хотя он и находится в практически неоплатном долгу перед ее отцом, оказывалось гораздо труднее, чем представлялось Анжелике по дороге из Лондона.
– Мне очень жаль, – тихо проговорил Бенуа.
Анжелика бросила на него быстрый взгляд и поспешила отвернуться. Она уставилась на огонь, призывая себя собраться с мыслями. Ведь она приехала сюда, чтобы выполнить довольно простое поручение, а вместо этого устраивает спектакль… Помедлив несколько секунд, она с тихим стуком поставила бокал на выступ у камина, подняла голову и посмотрела прямо в глаза сидевшему напротив нее человеку.
– Благодарю вас за сочувствие, – быстро проговорила она, – однако все это произошло несколько лет назад, и я уверена, что в данный момент вас куда больше интересует причина моего приезда сюда.
– Полагаю, вы приехали, чтобы потребовать от меня уплаты долга вашему отцу, – как ни в чем не бывало ответил Бенуа и сделал глоток. Он держался совершенно свободно. – Или я ошибаюсь?
– Так вы намереваетесь сдержать свое обещание?! – воскликнула Анжелика. Ее удивлению, казалось, не было предела. Направляясь сюда, она была почти уверена, чтомальчик, много лет назад бросивший дерзкие, необдуманные слова, давно о них забыл. По дороге Анжелике пришлось поломать голову над тем, что ей следует сказать ему, чтобы убедить в необходимости исполнить обещанное.
Бенуа встретился с ней взглядом. И Анжелика вдруг со всей ясностью осознала внутреннюю силу этого человека. Он напомнил ей волка: с виду мирный, спокойный, но горе тому, кто заставит его показать клыки.
– Я всегда держу свое слово, миледи, – холодно, словно сверкнула сталь, отозвался Бенуа. – Однако мне пока неизвестно, какой именно услуги требует от меня эрл. Может быть, вы будете столь любезны и передадите мне его письмо? – Он резко протянул к Анжелике руку с длинными пальцами.
Сердце девушки дрогнуло от неожиданности, и она инстинктивно прижала письма к груди.
– Миледи, – нетерпеливо проговорил Бенуа, сверкнув глазами, – едва ли разумно с вашей стороны проделать такой утомительный путь, а затем отказываться передать мне письмо.
Анжелика медлила. Сейчас она испытывала то же чувство, которое иногда охватывало ее при звуке приближающихся раскатов грома, – боязливый восторг, смешанный с упоением. Грозы обыкновенно бывали непредсказуемыми и неистовыми, однако после удушающе бесконечной тишины, что предшествовала им, вспышки молний и грохотание грома казались Анжелике просто упоительными.
– Я знаю, что написано в этом письме, – сказала она неожиданно для себя самой, по-прежнему не торопясь отдавать Бенуа конверт. – Папа продиктовал мне его вчера вечером. Может, будет лучше, если сначала я попытаюсь объяснить, в чем дело?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64