- Это было… невероятно. За пару дней до этого мы вместе обедали, а тут пришлось заниматься их похоронами. Я до сих пор не до конца поверил в их гибель. Возвращаясь домой, по-прежнему жду, что мама на кухне, а отец копается в саду. - Он помолчал, вспоминая дорогих ему людей, и покачал головой: - У тебя так было, когда ты пришел домой с кладбища?
- Каждую минуту.
Он уронил голову на подушки.
- Похоже, для нас обоих последние два года оказались скорбными и достаточно тяжелыми, чтобы проверить крепость веры.
- Даже у тебя?
Тим невесело улыбнулся:
- Я сказал - проверить, а не поколебать.
- Ну, это-то тебе не грозит…
В коридоре послышался голос медсестры. Я думал, она войдет к Тиму, но сестра прошла мимо палаты.
- Я рад, что ты приехал повидать Саванну, - сказал Тим. - Возможно, это прозвучит банально, учитывая все обстоятельства, но ей сейчас необходима дружеская поддержка.
В горле у меня уже стоял комок.
- Конечно, - сипло сказал я.
Тим промолчал, и я понял, что больше он не заговорит на эту тему. Через некоторое время он заснул, а я сидел и смотрел на него, ощущая странную пустоту в мыслях.
- Извини, что не сказала тебе вчера, - начала Саванна. Вернувшись с Аланом в палату, она увидела, что Тим спит, и поманила меня к дверям. Мы спустились в кафетерий на первом этаже больницы. - Слишком уж я поразилась твоему внезапному появлению. Я понимала, что надо сказать, несколько раз пыталась, и - не получалось.
На столе между нами стояли две чашки с чаем - ни она, ни я есть не хотели. Саванна взяла свою чашку, но поставила ее обратно нетронутой.
- Вчера был обычный день в больнице, когда торчишь тут долгие часы, ловя на себе жалостливые взгляды медсестер, - все это просто убивает меня понемногу. Да, это может показаться циничным, если вспомнить, каково приходится Тиму, но мне невыносимо тяжело видеть его больным! Я это ненавижу. Да, я должна быть здесь и поддерживать его, и я хочу здесь быть, но это всякий раз оказывается тяжелее, чем я ожидала. Его так тошнило вчера после переливания, что я решила - умирает. У него открылась неукротимая рвота, уже отрыгивать было нечем, а рвотные спазмы все равно продолжались. Каждые пять минут он начинал стонать и метаться по кровати, чтобы остановить тошноту, но ничего не мог поделать. Я держала его, успокаивала, но даже не стану описывать, какую беспомощность ощущаешь в такие моменты. - Саванна играла пакетиком чая, опуская его в воду и вновь поднимая над чашкой. - И так каждый раз, - сказала она.
Двумя пальцами я подталкивал ручку чашки из стороны в сторону.
- Хотел бы я знать, что говорят в таких случаях.
- А что тут скажешь?.. Я решила все тебе рассказать, потому что ты в состоянии это выдержать. Больше у меня никого нет. Мои друзья даже представить себе не могут, как я теперь живу. Мама с папой держатся молодцами… в общем-то. Они все делают, если я попрошу, мама приносит нам еду, но всякий раз ужасно нервничает - чуть не плачет. Она как будто смертельно боится сказать или сделать что-нибудь не так, поэтому ее постоянно приходится поддерживать и ободрять. Я утешаю ее, а не она - меня, представляешь! Учитывая остальное, иногда это чересчур. Неприятно говорить такое, ведь она моя мама и я ее люблю, но я нередко мечтаю о сильной духом матери, понимаешь?
Я хорошо помнил ее мать Джилл и кивнул.
- А отец?
- Та же ерунда, только вид сбоку: он вообще избегает этой темы. Не желает говорить о болезни Тима, и все. При мне он говорит о ранчо, о моей работе, о чем угодно, только не о Тиме. Своим спокойствием папа словно старается компенсировать тихую мамину истерику, но он никогда не спросит, как у нас дела или как я держусь… - Саванна покачала головой. - А тут еще Алан. Тим общается с ним просто гениально, и мне льстит сознание, что у меня с Аланом тоже наметился контакт, но порой он начинает бить себя, причинять себе боль, ломать вещи, и все заканчивается моими слезами, потому что я не знаю, как поступать. Не пойми меня превратно - я всячески пытаюсь помочь Алану, но я не Тим, и мы оба это понимаем.
На секунду ее глаза встретились с моими, но я отвел взгляд и отпил глоток чаю, пытаясь представить, какой стала теперь жизнь Саванны.
- Тим говорил тебе, чем болен? О меланоме?
- Немного, - ответил я. - Я не вполне разобрался. Он сказал, что задел родинку, которая кровоточила, некоторое время тянул, но потом пошел к врачу.
Она кивнула:
- Безумие какое-то, правда? Если бы Тим проводил много времени на солнце, я бы еще поняла, но родинка на внутренней части голени? Ты Тима знаешь. Можешь представить его в бермудах? Да он шорты вообще не носит, даже на пляже, и постоянно напоминает всем встречным и поперечным пользоваться защитным кремом от солнца! Не пьет, не курит, ест тоже с разбором, и вдруг такое заболевание… Ему удалили ткани вокруг меланомы и восемнадцать лимфатических узлов - из-за размеров родинки. Биопсия одного из восемнадцати дала положительный результат на меланому. Тиму начали переливать интерферон - это стандартный метод лечения, и переливали целый год. Мы старались держаться оптимистами, но потом началось ухудшение. Сперва индивидуальная непереносимость интерферона. Затем, через несколько недель после операции, вокруг шва в паху началось воспаление…
Увидев, что я нахмурился, Саванна спохватилась:
- Извини, я привыкла говорить с врачами. Обычная анаэробная инфекция у Тима дала очень серьезные осложнения. Из-за нее он провел десять дней в отделении интенсивной терапии. Я думала, что потеряю его, но Тим - боец по натуре, он выкарабкался и продолжил лечение. Однако в прошлом месяце врачи обнаружили раковые очаги вокруг первичной меланомы. Это означает новый цикл операций, но, что еще хуже, это свидетельствует о том, что интерферон Тиму не помогает. Ему сделали ПЭТ и МРТ и нашли метастазы в легком.
Замолчав, Саванна пристально смотрела в свою чашку. Силы из меня куда-то делись, как воздух из проколотого шарика. Желание разговаривать пропало напрочь. Долгое время мы сидели молча.
- Мне очень жаль, - прошептал я наконец.
Мои слова оторвали Саванну от невеселых раздумий.
- Я не собираюсь сдаваться, - резко сказала она. - Тим такой хороший человек, преданный, терпеливый, я так его люблю… Это просто несправедливо - мы женаты меньше двух лет! - Она несколько раз глубоко вздохнула, стараясь вернуть себе самообладание. - Ему нужно выбраться из этой больницы. Все, на что они способны, - это давать интерферон, а он не помогает! Тиму нужно куда-нибудь вроде онкоцентра «МД Андерсон», или в клинику Майо, или к Джону Хопкинсу. Там проводят самые передовые исследования. Если интерферон не помогает, назначают другое лекарство, пробуют различные комбинации, даже экспериментальные препараты. Там делают биохимиотерапию, проводят клинические испытания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
- Каждую минуту.
Он уронил голову на подушки.
- Похоже, для нас обоих последние два года оказались скорбными и достаточно тяжелыми, чтобы проверить крепость веры.
- Даже у тебя?
Тим невесело улыбнулся:
- Я сказал - проверить, а не поколебать.
- Ну, это-то тебе не грозит…
В коридоре послышался голос медсестры. Я думал, она войдет к Тиму, но сестра прошла мимо палаты.
- Я рад, что ты приехал повидать Саванну, - сказал Тим. - Возможно, это прозвучит банально, учитывая все обстоятельства, но ей сейчас необходима дружеская поддержка.
В горле у меня уже стоял комок.
- Конечно, - сипло сказал я.
Тим промолчал, и я понял, что больше он не заговорит на эту тему. Через некоторое время он заснул, а я сидел и смотрел на него, ощущая странную пустоту в мыслях.
- Извини, что не сказала тебе вчера, - начала Саванна. Вернувшись с Аланом в палату, она увидела, что Тим спит, и поманила меня к дверям. Мы спустились в кафетерий на первом этаже больницы. - Слишком уж я поразилась твоему внезапному появлению. Я понимала, что надо сказать, несколько раз пыталась, и - не получалось.
На столе между нами стояли две чашки с чаем - ни она, ни я есть не хотели. Саванна взяла свою чашку, но поставила ее обратно нетронутой.
- Вчера был обычный день в больнице, когда торчишь тут долгие часы, ловя на себе жалостливые взгляды медсестер, - все это просто убивает меня понемногу. Да, это может показаться циничным, если вспомнить, каково приходится Тиму, но мне невыносимо тяжело видеть его больным! Я это ненавижу. Да, я должна быть здесь и поддерживать его, и я хочу здесь быть, но это всякий раз оказывается тяжелее, чем я ожидала. Его так тошнило вчера после переливания, что я решила - умирает. У него открылась неукротимая рвота, уже отрыгивать было нечем, а рвотные спазмы все равно продолжались. Каждые пять минут он начинал стонать и метаться по кровати, чтобы остановить тошноту, но ничего не мог поделать. Я держала его, успокаивала, но даже не стану описывать, какую беспомощность ощущаешь в такие моменты. - Саванна играла пакетиком чая, опуская его в воду и вновь поднимая над чашкой. - И так каждый раз, - сказала она.
Двумя пальцами я подталкивал ручку чашки из стороны в сторону.
- Хотел бы я знать, что говорят в таких случаях.
- А что тут скажешь?.. Я решила все тебе рассказать, потому что ты в состоянии это выдержать. Больше у меня никого нет. Мои друзья даже представить себе не могут, как я теперь живу. Мама с папой держатся молодцами… в общем-то. Они все делают, если я попрошу, мама приносит нам еду, но всякий раз ужасно нервничает - чуть не плачет. Она как будто смертельно боится сказать или сделать что-нибудь не так, поэтому ее постоянно приходится поддерживать и ободрять. Я утешаю ее, а не она - меня, представляешь! Учитывая остальное, иногда это чересчур. Неприятно говорить такое, ведь она моя мама и я ее люблю, но я нередко мечтаю о сильной духом матери, понимаешь?
Я хорошо помнил ее мать Джилл и кивнул.
- А отец?
- Та же ерунда, только вид сбоку: он вообще избегает этой темы. Не желает говорить о болезни Тима, и все. При мне он говорит о ранчо, о моей работе, о чем угодно, только не о Тиме. Своим спокойствием папа словно старается компенсировать тихую мамину истерику, но он никогда не спросит, как у нас дела или как я держусь… - Саванна покачала головой. - А тут еще Алан. Тим общается с ним просто гениально, и мне льстит сознание, что у меня с Аланом тоже наметился контакт, но порой он начинает бить себя, причинять себе боль, ломать вещи, и все заканчивается моими слезами, потому что я не знаю, как поступать. Не пойми меня превратно - я всячески пытаюсь помочь Алану, но я не Тим, и мы оба это понимаем.
На секунду ее глаза встретились с моими, но я отвел взгляд и отпил глоток чаю, пытаясь представить, какой стала теперь жизнь Саванны.
- Тим говорил тебе, чем болен? О меланоме?
- Немного, - ответил я. - Я не вполне разобрался. Он сказал, что задел родинку, которая кровоточила, некоторое время тянул, но потом пошел к врачу.
Она кивнула:
- Безумие какое-то, правда? Если бы Тим проводил много времени на солнце, я бы еще поняла, но родинка на внутренней части голени? Ты Тима знаешь. Можешь представить его в бермудах? Да он шорты вообще не носит, даже на пляже, и постоянно напоминает всем встречным и поперечным пользоваться защитным кремом от солнца! Не пьет, не курит, ест тоже с разбором, и вдруг такое заболевание… Ему удалили ткани вокруг меланомы и восемнадцать лимфатических узлов - из-за размеров родинки. Биопсия одного из восемнадцати дала положительный результат на меланому. Тиму начали переливать интерферон - это стандартный метод лечения, и переливали целый год. Мы старались держаться оптимистами, но потом началось ухудшение. Сперва индивидуальная непереносимость интерферона. Затем, через несколько недель после операции, вокруг шва в паху началось воспаление…
Увидев, что я нахмурился, Саванна спохватилась:
- Извини, я привыкла говорить с врачами. Обычная анаэробная инфекция у Тима дала очень серьезные осложнения. Из-за нее он провел десять дней в отделении интенсивной терапии. Я думала, что потеряю его, но Тим - боец по натуре, он выкарабкался и продолжил лечение. Однако в прошлом месяце врачи обнаружили раковые очаги вокруг первичной меланомы. Это означает новый цикл операций, но, что еще хуже, это свидетельствует о том, что интерферон Тиму не помогает. Ему сделали ПЭТ и МРТ и нашли метастазы в легком.
Замолчав, Саванна пристально смотрела в свою чашку. Силы из меня куда-то делись, как воздух из проколотого шарика. Желание разговаривать пропало напрочь. Долгое время мы сидели молча.
- Мне очень жаль, - прошептал я наконец.
Мои слова оторвали Саванну от невеселых раздумий.
- Я не собираюсь сдаваться, - резко сказала она. - Тим такой хороший человек, преданный, терпеливый, я так его люблю… Это просто несправедливо - мы женаты меньше двух лет! - Она несколько раз глубоко вздохнула, стараясь вернуть себе самообладание. - Ему нужно выбраться из этой больницы. Все, на что они способны, - это давать интерферон, а он не помогает! Тиму нужно куда-нибудь вроде онкоцентра «МД Андерсон», или в клинику Майо, или к Джону Хопкинсу. Там проводят самые передовые исследования. Если интерферон не помогает, назначают другое лекарство, пробуют различные комбинации, даже экспериментальные препараты. Там делают биохимиотерапию, проводят клинические испытания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67