Обращаются к Лайошу Гавро:
— Как же команды они понимают?
— Понимают! Отлично, отцы, понимают, — отвечает Лайош Гавро. — Без промаха белую нечисть бьём.
Не один Интернациональный полк был в Советской России в годы гражданской войны. Сражались интернационалисты на Восточном фронте против Колчака. Бились в других местах. Сражались и здесь, на юге, против Деникина.
Когда войска генерала Деникина наступали, полк Лайоша Гавро держал оборону в районе Киева.
Опасались белые встреч с интернационалистами. Знали и про Интернациональный полк, и про его командира Лайоша Гавро.
— Здесь Лайош Гавро! Здесь Лайош Гавро! — передавалось среди деникинцев.
Когда разбили Деникина под Орлом, когда погнали на юг деникинские войска, Интернациональный полк Лайоша Гавро вновь оказался под Киевом.
— Здесь Лайош Гавро! Здесь Лайош Гавро! — вновь с тревогой передавали друг другу белые.
Не зря опасались белые. С напором, умело сражались интернационалисты. В числе первых ворвались в Киев.
Любил Лайош Гавро свой многонациональный полк, своих бойцов-интернационалистов, ценил братство, отвагу, революционный пыл.
— Как Днепр и Дунай текут в одно море, так и все народы пойдут к коммунизму, — говорил Лайош Гавро.
Двумя орденами Красного Знамени был награждён Лайош Гавро за свои подвиги в борьбе за Советскую власть в России.
Во всех частях Красной Армии знали имя отважного красного командира-интернационалиста, называли: «Товарищ Гавро».
ТРОЙНОЙ ПРАЗДНИК
Бои шли у станции Лихой, недалеко от города Ростова-на-Дону, на подходах к городу Новочеркасску. Сражалась здесь дивизия, которой командовал Медведовский.
Самуил Медведовский был в прошлом солдатом, а затем прапорщиком царской армии. Участвовал в мировой войне. Четыре Георгиевских креста заслужил за подвиги. Медведовский был хладнокровным, выдержанным командиром.
Лихая — станция очень важная. Стянули сюда белые крупные силы, построили укрепления. Атаковать Лихую одной дивизией — значит понести очень большие потери. Да и возьмёшь ли?
Понимает это Медведовский.
Был он солдатом. Берёг солдат. Знал цену солдатской крови.
Кончался декабрь. Вот-вот застучатся в окна январские морозы.
Понимает Медведовский: не усидят долго в окопах белые. Не сегодня-завтра отведут их на окрестные хутора — в тепло, на отдых.
Главное сейчас — выждать, не выдать своего присутствия.
Посылает начальник дивизии в тылы к белым разведчиков.
— Ну как?
— Не отходят белые. Сидят в окопах.
Прошёл день.
— Ну как?
— Не отходят, сидят в окопах.
— Ну что же, подождём, — говорит Медведовский.
Дождался начальник дивизии своего. Пришли разведчики из разведки, доложили:
— Отошли белые на хутора.
— Вот теперь самый час! — сказал Медведовский.
Бросились красные в бой. Смяли ослабевшие заслоны белых. Захватили Лихую с ходу.
Подняли белые солдат с хуторов по боевой тревоге. Бросились, хотели отбить Лихую. Да не отдал её Медведовский. Крепко держал в руках. Подпустил начальник дивизии белых почти к самой станции. Осталось всего 50 метров.
— Ну, кажется, вернули Лихую, — решили белые.
— Огонь! — скомандовал Медведовский.
Укрыл он в засадах пулемётчиков и пулемёты. Открыли огонь пулемёты. Сдули, скосили белых.
— Лихо, лихо, — говорили Медведовскому после боя.
— Так ведь станция Лихая, — отвечал Медведовский.
Бой за Лихую произошёл 2 января 1920 года. Это был день рождения Медведовского.
Двойной праздник у Медведовского.
За взятие станции Лихой командир дивизии Самуил Пинхусович Медведовский был награждён орденом Красного Знамени.
Тройной праздник у Медведовского.
ВСПОМНИ
Наступает Красная Армия. Движется вперёд. Да не всё просто. Не всё как на ровном поле.
Немало силы ещё у белых. Огрызаются белые. Сами идут в атаки.
Всё больше, больше звереют белые.
Продвигаясь к Ростову, под удар конницы белых попала одна из красных бригад. Сражались упорно красные. Да силы неравные. Всю злобу свою белые на красных бойцов обрушили.
Врезались белые в цепь бригады. До последнего патрона, до последних сил сражались красные. 900 человек погибло. Сто израненных были схвачены белыми в плен.
Построили белые красных бойцов. Ненавидят они больше всего комиссаров, больше всего большевиков, больше всего командиров.
Решили белые расстрелять большевиков и комиссаров.
Требуют от бойцов:
— Кто большевики?
— Кто комиссары?
Молчат бойцы.
Пригнали белые пленных на станцию Приволье. Снова ведут допрос:
— Кто большевики?
— Кто комиссары?
Дали клятву бойцы молчать.
И вдруг вышел вперёд один. Неужели нарушит клятву?
Глянул боец на небо, на синь, на даль. Глянул гордо на белых:
— Все большевики, все коммунисты!
Рассвирепели белые. Направили на красных винтовки. Выскочил вперёд офицер, закричал:
— В последний раз спрашиваю: кто большевики, кто комиссары?
— Все большевики! — как эхо прокатилось в ответ.
— Пли! — закричал офицер.
Расстреляли белогвардейцы красных. Всех до одного. Всех сто человек.
Нет теперь станции Приволье. В память о погибших здесь красных бойцах станцию назвали Красная Могила.
Если случится, читатель, что будешь ты в тех местах, знай, почему так называется станция, вспомни подвиг великих дедов. Вспомни и поклонись героям.
В РОЖДЕСТВЕНСКУЮ НОЧЬ
Конная армия Будённого шла на Ростов.
— Сообщения с фронта! Сообщения с фронта! — выкрикивали бойкие ростовские мальчишки — продавцы газет.
По городу прошли слухи, что приближаются красные. Деникинцы в газетах дали опровержение.
— Сообщение с фронта! Сообщение с фронта! Красные разбиты! Красные разбиты! — выкрикивали мальчишки. — Отброшены на север на сто километров.
Не очень точные были данные. Хотя севернее Ростова конница белых действительно нанесла значительный урон двум пехотным дивизиям красных, которые наступали на Ростов. Пришлось дивизиям отступить.
Веселятся в Ростове белые. Веселятся все, кто сочувствует белым. Разговоры везде об одном: разбиты красные, отброшены на сто километров на север.
— Вы читали? Отброшены.
— На сто километров.
— Ого!
— Вы слыхали? Отброшены.
— На сто километров.
— Браво!
Было это 8 января 1920 года. Стоял как раз второй день рождества Христова. Праздник такой церковный.
Веселятся в Ростове белые.
Офицеры на балах, в ресторанах, в домах богатых, на приёмах званых радуются:
— Новость какая — разбиты красные!
А Конная армия Будённого уже совсем рядом была с Ростовом.
Возвращаются деникинцы из ресторана. Их окликают:
— Стой!
Остановились деникинцы. Глазам своим не верят — отряд красных стоит на улице.
Едет трамвай по улице. Офицеры домой провожают барышень. Вдруг остановка. Офицеры глазам своим не верят — красный патруль на улице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131
— Как же команды они понимают?
— Понимают! Отлично, отцы, понимают, — отвечает Лайош Гавро. — Без промаха белую нечисть бьём.
Не один Интернациональный полк был в Советской России в годы гражданской войны. Сражались интернационалисты на Восточном фронте против Колчака. Бились в других местах. Сражались и здесь, на юге, против Деникина.
Когда войска генерала Деникина наступали, полк Лайоша Гавро держал оборону в районе Киева.
Опасались белые встреч с интернационалистами. Знали и про Интернациональный полк, и про его командира Лайоша Гавро.
— Здесь Лайош Гавро! Здесь Лайош Гавро! — передавалось среди деникинцев.
Когда разбили Деникина под Орлом, когда погнали на юг деникинские войска, Интернациональный полк Лайоша Гавро вновь оказался под Киевом.
— Здесь Лайош Гавро! Здесь Лайош Гавро! — вновь с тревогой передавали друг другу белые.
Не зря опасались белые. С напором, умело сражались интернационалисты. В числе первых ворвались в Киев.
Любил Лайош Гавро свой многонациональный полк, своих бойцов-интернационалистов, ценил братство, отвагу, революционный пыл.
— Как Днепр и Дунай текут в одно море, так и все народы пойдут к коммунизму, — говорил Лайош Гавро.
Двумя орденами Красного Знамени был награждён Лайош Гавро за свои подвиги в борьбе за Советскую власть в России.
Во всех частях Красной Армии знали имя отважного красного командира-интернационалиста, называли: «Товарищ Гавро».
ТРОЙНОЙ ПРАЗДНИК
Бои шли у станции Лихой, недалеко от города Ростова-на-Дону, на подходах к городу Новочеркасску. Сражалась здесь дивизия, которой командовал Медведовский.
Самуил Медведовский был в прошлом солдатом, а затем прапорщиком царской армии. Участвовал в мировой войне. Четыре Георгиевских креста заслужил за подвиги. Медведовский был хладнокровным, выдержанным командиром.
Лихая — станция очень важная. Стянули сюда белые крупные силы, построили укрепления. Атаковать Лихую одной дивизией — значит понести очень большие потери. Да и возьмёшь ли?
Понимает это Медведовский.
Был он солдатом. Берёг солдат. Знал цену солдатской крови.
Кончался декабрь. Вот-вот застучатся в окна январские морозы.
Понимает Медведовский: не усидят долго в окопах белые. Не сегодня-завтра отведут их на окрестные хутора — в тепло, на отдых.
Главное сейчас — выждать, не выдать своего присутствия.
Посылает начальник дивизии в тылы к белым разведчиков.
— Ну как?
— Не отходят белые. Сидят в окопах.
Прошёл день.
— Ну как?
— Не отходят, сидят в окопах.
— Ну что же, подождём, — говорит Медведовский.
Дождался начальник дивизии своего. Пришли разведчики из разведки, доложили:
— Отошли белые на хутора.
— Вот теперь самый час! — сказал Медведовский.
Бросились красные в бой. Смяли ослабевшие заслоны белых. Захватили Лихую с ходу.
Подняли белые солдат с хуторов по боевой тревоге. Бросились, хотели отбить Лихую. Да не отдал её Медведовский. Крепко держал в руках. Подпустил начальник дивизии белых почти к самой станции. Осталось всего 50 метров.
— Ну, кажется, вернули Лихую, — решили белые.
— Огонь! — скомандовал Медведовский.
Укрыл он в засадах пулемётчиков и пулемёты. Открыли огонь пулемёты. Сдули, скосили белых.
— Лихо, лихо, — говорили Медведовскому после боя.
— Так ведь станция Лихая, — отвечал Медведовский.
Бой за Лихую произошёл 2 января 1920 года. Это был день рождения Медведовского.
Двойной праздник у Медведовского.
За взятие станции Лихой командир дивизии Самуил Пинхусович Медведовский был награждён орденом Красного Знамени.
Тройной праздник у Медведовского.
ВСПОМНИ
Наступает Красная Армия. Движется вперёд. Да не всё просто. Не всё как на ровном поле.
Немало силы ещё у белых. Огрызаются белые. Сами идут в атаки.
Всё больше, больше звереют белые.
Продвигаясь к Ростову, под удар конницы белых попала одна из красных бригад. Сражались упорно красные. Да силы неравные. Всю злобу свою белые на красных бойцов обрушили.
Врезались белые в цепь бригады. До последнего патрона, до последних сил сражались красные. 900 человек погибло. Сто израненных были схвачены белыми в плен.
Построили белые красных бойцов. Ненавидят они больше всего комиссаров, больше всего большевиков, больше всего командиров.
Решили белые расстрелять большевиков и комиссаров.
Требуют от бойцов:
— Кто большевики?
— Кто комиссары?
Молчат бойцы.
Пригнали белые пленных на станцию Приволье. Снова ведут допрос:
— Кто большевики?
— Кто комиссары?
Дали клятву бойцы молчать.
И вдруг вышел вперёд один. Неужели нарушит клятву?
Глянул боец на небо, на синь, на даль. Глянул гордо на белых:
— Все большевики, все коммунисты!
Рассвирепели белые. Направили на красных винтовки. Выскочил вперёд офицер, закричал:
— В последний раз спрашиваю: кто большевики, кто комиссары?
— Все большевики! — как эхо прокатилось в ответ.
— Пли! — закричал офицер.
Расстреляли белогвардейцы красных. Всех до одного. Всех сто человек.
Нет теперь станции Приволье. В память о погибших здесь красных бойцах станцию назвали Красная Могила.
Если случится, читатель, что будешь ты в тех местах, знай, почему так называется станция, вспомни подвиг великих дедов. Вспомни и поклонись героям.
В РОЖДЕСТВЕНСКУЮ НОЧЬ
Конная армия Будённого шла на Ростов.
— Сообщения с фронта! Сообщения с фронта! — выкрикивали бойкие ростовские мальчишки — продавцы газет.
По городу прошли слухи, что приближаются красные. Деникинцы в газетах дали опровержение.
— Сообщение с фронта! Сообщение с фронта! Красные разбиты! Красные разбиты! — выкрикивали мальчишки. — Отброшены на север на сто километров.
Не очень точные были данные. Хотя севернее Ростова конница белых действительно нанесла значительный урон двум пехотным дивизиям красных, которые наступали на Ростов. Пришлось дивизиям отступить.
Веселятся в Ростове белые. Веселятся все, кто сочувствует белым. Разговоры везде об одном: разбиты красные, отброшены на сто километров на север.
— Вы читали? Отброшены.
— На сто километров.
— Ого!
— Вы слыхали? Отброшены.
— На сто километров.
— Браво!
Было это 8 января 1920 года. Стоял как раз второй день рождества Христова. Праздник такой церковный.
Веселятся в Ростове белые.
Офицеры на балах, в ресторанах, в домах богатых, на приёмах званых радуются:
— Новость какая — разбиты красные!
А Конная армия Будённого уже совсем рядом была с Ростовом.
Возвращаются деникинцы из ресторана. Их окликают:
— Стой!
Остановились деникинцы. Глазам своим не верят — отряд красных стоит на улице.
Едет трамвай по улице. Офицеры домой провожают барышень. Вдруг остановка. Офицеры глазам своим не верят — красный патруль на улице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131