— Проложить?
— Так точно! — по-армейски чеканит Глухов.
Старший лейтенант Глухов был командиром быстроходного морского катера. Катер маленький, юркий, быстрый. Он как игрушка в руках у Глухова. Пригласил как-то Глухов своих товарищей к берегу Севастопольской бухты. Сел в свой катер. Как метеор по воде пронёсся.
— Понятно? — спросил товарищей.
Ничего никому не понятно.
Снова отчалил от берега Глухов. Включил во всю мощь моторы. Вспенил катер морскую воду, понёсся по водной глади. Глянешь сейчас на Глухова словно на тройке летит по морю.
Снова Глухов причалил к берегу.
— Понятно?
— Допустим, понятно, — отвечают ему офицеры. Догадались они, в чём дело.
Предложил Глухов на своём быстроходном катере промчаться по минному полю. Уверял он, что мины хотя и взорвутся, но не заденут катер. Проскочит катер. Сзади мины будут уже взрываться.
— Да я тут всё подсчитал, — заявляет Глухов. Доложил он командирам свои подсчёты. Цифры разные на листке. — Вот скорость катера, вот время, необходимое для взрыва мины. Вот расстояние, на которое за это время от места взрыва отойдёт катер, — перечисляет Глухов.
Смотрят командиры на цифры.
— Всё без ошибки, — уверяет Глухов.
Посмотрели командиры на Глухова. Дали ему разрешение.
И вот катер дельфином метнулся в море. Смотрят за ним командиры. Прошёл катер совсем немного. И сразу страшенный взрыв. Брызги вулканом рванулись к небу.
— Погибли?!
— Волной накрыты?!
Но вот осели, как листья, брызги.
— Живы! Целы! — вздохнули с облегчением на берегу.
Мчится катер стрелой вперёд. И снова взрыв. И снова к небу вода вулканом. За этим — третий, четвёртый… Одиннадцать взрывов качнули небо. Открылся проход через минное поле. Развернулся катер. Помчался к берегу. Весел Глухов. Ликует Глухов. Посмотрите сейчас на Глухова. Словно не катер, а лихая тройка летит по морю.
ПЛАВУЧАЯ БАТАРЕЯ
В ноябре 1941 года фашисты начали первое наступление на Севастополь. Три недели враги беспрерывно штурмовали город. Не пробились. Не прорвались. Не взяли.
Со всех сторон Севастополь прикрывали советские артиллерийские батареи. Среди тех батарей, которые обороняли подходы к городу с моря, была и одна — плавучая. Находилась батарея в открытом море на внешнем рейде. Построили её на морском заводе. Отбуксировали подальше от берега, установили на якоре. На восемь метров в глубь моря уходила плавучая батарея. Глянешь сверху — как целый остров. 40 на 20 метров размер батареи.
Много хлопот доставляла батарея фашистам. Она не только прикрывала подходы к Севастополю с моря, но и первой начинала огонь по гитлеровским самолётам, совершавшим налёты на город. Фашисты решили уничтожить опасную батарею. Бросили против неё свои самолёты.
— Плавучая! — усмехаются фашистские лётчики. — Как поплавок на воде. 40 на 20 — отличная цель. Да мы её сразу, в один заход!
Вылетел первый фашистский лётчик. Вот он в воздухе. Вот над морем. Подошёл к батарее: «Ерунда. Пустяки. Я её первой бомбой!»
Развернулся. Ещё развернулся. Лёг на прицельный курс.
Ждут на фашистской базе возвращения самолёта. Не торопится что-то лётчик. Время полёта давно прошло. Удвоилось время. Утроилось. Не возвращается самолёт.
Ясно на базе: недоброе что-то случилось с лётчиком. И верно недоброе. Сбили его батарейцы. Лежит он отныне на дне морском.
— Я полечу! Я докажу! — просится новый воздушный ас. — Я — сразу! Я сразу! Да что там! Один заход!
И вот в небе лётчик. Он над морем. Видна батарея.
Торжествует фашист: «Я её — первой бомбой». Разворот. Ещё разворот. Проверил расчёты. Вошёл в пике.
Ждут на базе возвращения самолёта. Время полёта давно прошло. Удвоилось время. Утроилось. Не возвращается что-то воздушный ас.
Ясно на базе: недоброе что-то случилось с лётчиком. И верно недоброе. Сбили фашиста советские артиллеристы. Рядышком с первым утих он на дне морском.
В небо новые взмыли лётчики — третий, четвёртый, пятый.
— Мы живо! Мы живо! Раз плюнуть — один заход!
Вот море. Видна батарея. Ринулись самолёты на батарею.
Ждут на базе прилёта лётчиков. Время полёта давно прошло. Удвоилось время. Утроилось. Удесятерилось. Не возвращается что-то третий. Не возвращается что-то четвёртый. Не видно, не слышно пятого.
Все 250 дней героической обороны Севастополя стояла на боевом посту плавучая батарея. 26 фашистских самолётов уничтожили за это время советские артиллеристы.
Но не только разили они врагов. Своих под защиту брала батарея. Многим обязаны мы батарее. «Квадратом смерти» называли её фашисты. «Квадратом жизни» — мы вправе её назвать.
БЕЗ ЗВАНИЯ И НАЗВАНИЯ
Прошёл ноябрь. Наступил декабрь. 17 декабря 1941 года, получив пополнение, фашисты начали второе наступление на Севастополь.
На одном из участков севастопольской обороны фашисты стали продвигаться вперёд. Для отражения вражеского удара сюда был брошен батальон, срочно составленный из черноморских моряков. Пришли матросы прямо с кораблей. В полной морской форме, с полной морской выкладкой даже скатанные валиком корабельные матрасики принесли. Пошли в окопах слова диковинные: бак, полубак, рында, склянки, швартовы, гюйс. Замелькали кругом бескозырки. Зачернели кругом бушлаты.
Командовать батальоном был назначен майор-пехотинец Касьян Савельевич Шейнин.
Глянул Шейнин: хороши моряки, красивы.
И всё же беспокойство не покидает майора Шейнина. Матрос не пехотинец. Сумеют ли матросы точно бросать гранаты, точно вести стрельбу? А вдруг штыковая атака, а вдруг рукопашный бой? «Эх, хотя бы день иметь для тактических занятий!» — сокрушался майор Шейнин.
Однако где же здесь до тактических занятий. Наступают фашисты. Батальон тут же был брошен в бой.
Зря волновался Шейнин. Не подвели матросы сухопутного офицера. Встретили метким огнём фашистов:
— Полундра!
— Полундра!
Забросали врагов гранатами:
— Ну-ка вперёд, голубушка!
— Ну-ка лети, любезная!
И снова своё:
— Полундра!
В штыки, как один, ударили.
Перевыполнили матросы даже свою задачу. Не только отбросили фашистов на исходные позиции, то есть туда, откуда враги начали своё наступление, но и сами прорвались вперёд, побывали в фашистских окопах, посеяли страх и панику.
— «Чёрные дьяволы»!
— «Чёрная смерть»! — кричали опять фашисты.
Прославился смелостью батальон. Слава о героях прошла по фронту.
Как отдельная боевая единица батальон просуществовал всего два дня. Выполнил батальон свою боевую задачу, остановил врага, разошлись после этого матросы по разным соседним полкам и ротам. Создавался батальон срочно. Не успели поэтому присвоить ему ни номера, ни дать названия.
Сокрушался майор Шейкин:
— Как же так?! Как же без номера, без названия? Выходит, мол, части такой и вовсе в истории не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131