Бетман-Гольвег утверждает, что, присоединившись к Согласию, Англия поддержала Францию и Россию в их воинственных намерениях. Такое утверждение абсолютно не обосновано.
Прежде всего Россия - я говорю только о ней - не желала войны и во все время затянувшегося балканского кризиса в 1912-1913 годах основным тоном всей ее политики было стремление к сохранению мира. При всех случайных ошибках со стороны правительства царь никогда не колебался оказать свое влияние в пользу мира, как только положение становилось сомнительным. Своей миролюбивой политикой и готовностью на всякие уступки для избежания ужасов войны он в 1913 году, как я уже показал в главе XI, дал повод думать, что Россия никогда не будет воевать, что, к несчастью, побудило Германию использовать положение. Во-вторых, утверждение, что британское правительство толкало Россию на авантюристическую политику, опровергается фактами. На деле происходило обратное. Никто более сэра Эдуарда Грея не работал в пользу сохранения европейского мира в течение этих двух критических лет; и тогда война была предотвращена только благодаря его неутомимым усилиям, его сдерживающему влиянию и рекомендуемой им в Петербурге и Вене умеренности. Только Германия достойна порицания: ее вооруженная политика с целью внушить свою волю всей Европе заставила Англию, Францию и Россию сговориться для защиты интересов каждой из стран. Не верно и то, что целью держав Согласия было окружить Германию железным кольцом. Заключая соглашение, чтобы предотвратить, по возможности, всякие взаимные недоразумения, Россия и Англия меньше всего действовали, исходя из враждебных отношений к Германии. Напротив, несколько раз они доказывали свое желание сохранить с нею дружеские отношения: Россия - заключением Потсдамского соглашения, а Англия - начав переговоры, имевшие целью улучшить англо-германские отношения. Я могу подтвердить все сказанное по этому поводу, передав те разговоры, которые я имел с царем между 1912 и 1914 годами по вопросу о международном положении.
23 февраля 1912 года я имел у царя аудиенцию, во время которой, сообщив ему, что главной целью недавнего визита лорда Хальдэна в Германию было установление лучших отношений между Лондоном и Берлином, я услышал выражение восторженной радости по поводу этого известия. Россия, - сказал он, заключила с Германией соглашение, которое значительно улучшило их взаимные отношения; и в интересах мира всего мира не только естественно, но и необходимо, чтобы подобные же дружеские отношения установились между Германией и Великобританией. Одни нации могут быть теснее связаны друг с другом, чем другие, но это не мешает им поддерживать хорошие отношения и с теми. Затем его величество заметил, что у него нет оснований не доверять Германии, исключая турецкий вопрос. Турецкая армия может выступить только либо против России, либо против одного из Балканских государств; поэтому Германия поступает не по-дружески, снабжая эту армию своими военными инструкторами. Благодаря этим инструкторам турецкая армия достигла высокой степени совершенства. Царь не раз запрашивал императора Вильгельма по этому поводу, но тот ни разу не дал ему удовлетворительного ответа.
В другой аудиенции, 14 апреля 1913 года, во время обсуждения вопроса о Скутари, царь сказал, что он знает о намерении Германии выступить сообща с Австрией, но что он не собирается воевать из-за дрянного албанского городишки. Поддерживая требования Балканских государств с настойчивостью, которая, как он опасается, причиняла иногда британскому правительству значительные затруднения, Россия исполняла свою историческую роль защитника этих государств. Он рад отметить, что кризис сблизил оба государства, и особенно благодарен сэру Эдуарду Грею за его услуги в пользу сохранения мира. В ответ на мое замечание, что, по мере своей возможности, поддерживая Россию, британское правительство в то же время хочет сохранить добрые и дружественные отношения с Германией, - царь сказал, что он это вполне понимает и желает того же. Он собирался в скором времени в Берлин на королевское бракосочетание и с удовольствием думал о предстоящей там встрече с английским королем. Во время этого визита, как и ранее в таких случаях, император Вильгельм будет, без сомнения, надоедать, ему всякого рода вопросами и предложениями. Он собирался терпеливо выслушать все, что скажет император, не отвечая, что он считал самым безопасным образом действий.
Вернувшись к вопросу о Балканской войне, царь сказал, что в случае предполагаемого занятия Константинополя болгарскими войсками Болгария намерена была предложить его России, как дар признательности за освобождение от турецкого ига. Он дал ей ясно понять, что Россия не может принять такого подарка, и рекомендовал ей отказаться от попытки занять его.
Затем разговор коснулся проекта о германской армии и мерах, принятых Францией, чтобы уравновесить новое военное положение. Я спросил у царя, считает ли он, что материальное напряжение, вызванное этими мерами, так велико, что которое-нибудь из государств может потерять терпение и вызвать войну, и, если такая опасность существует, смогут ли державы сделать что-либо для предотвращения ее. Царь ответил, что в 1899 году он взял на себя инициативу созыва мирной конференции в Гааге, но его поступок был понят, как стремление ко всеобщему разоружению. Поэтому он не хочет повторить своего опыта и воздержится от всяких предложений и в данном случае. Он вполне понимает, чем ускорено предполагавшееся увеличение германской армии, но германское правительство должно было предусмотреть, что его пример обязывает и другие государства последовать ему. Германия, конечно, не затруднится выставить людей, но вопрос, сможет ли она выдержать растущие налоги. Россия, с другой стороны, может выставить неограниченное число людей и денег; и подобно тому, как британское правительство определило отношение сил британского и германского флота, как 16 к 10, он решил поддерживать то же численное отношение между русской и германской армиями. Невозможно предвидеть будущее, но необходимо заранее быть готовым к грядущей опасности.
Об Австрии царь говорил без горечи, но как о слабом месте для Германии и опасности для мира, потому что Германия обязалась поддерживать ее в ее балканской политике. Далее он выразил мнение, что распад Австрийской империи - вопрос только времени, и недалек день, когда мы увидим отдельные венгерское и богемское королевства. Южные славяне, вероятно, отойдут к Сербии, трансильванские румыны - к Румынии, а германские области Австрии присоединятся к Германии. Тогда некому будет вовлекать Германию в войну из-за Балкан, и это, по мнению его величества, послужит общему миру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
Прежде всего Россия - я говорю только о ней - не желала войны и во все время затянувшегося балканского кризиса в 1912-1913 годах основным тоном всей ее политики было стремление к сохранению мира. При всех случайных ошибках со стороны правительства царь никогда не колебался оказать свое влияние в пользу мира, как только положение становилось сомнительным. Своей миролюбивой политикой и готовностью на всякие уступки для избежания ужасов войны он в 1913 году, как я уже показал в главе XI, дал повод думать, что Россия никогда не будет воевать, что, к несчастью, побудило Германию использовать положение. Во-вторых, утверждение, что британское правительство толкало Россию на авантюристическую политику, опровергается фактами. На деле происходило обратное. Никто более сэра Эдуарда Грея не работал в пользу сохранения европейского мира в течение этих двух критических лет; и тогда война была предотвращена только благодаря его неутомимым усилиям, его сдерживающему влиянию и рекомендуемой им в Петербурге и Вене умеренности. Только Германия достойна порицания: ее вооруженная политика с целью внушить свою волю всей Европе заставила Англию, Францию и Россию сговориться для защиты интересов каждой из стран. Не верно и то, что целью держав Согласия было окружить Германию железным кольцом. Заключая соглашение, чтобы предотвратить, по возможности, всякие взаимные недоразумения, Россия и Англия меньше всего действовали, исходя из враждебных отношений к Германии. Напротив, несколько раз они доказывали свое желание сохранить с нею дружеские отношения: Россия - заключением Потсдамского соглашения, а Англия - начав переговоры, имевшие целью улучшить англо-германские отношения. Я могу подтвердить все сказанное по этому поводу, передав те разговоры, которые я имел с царем между 1912 и 1914 годами по вопросу о международном положении.
23 февраля 1912 года я имел у царя аудиенцию, во время которой, сообщив ему, что главной целью недавнего визита лорда Хальдэна в Германию было установление лучших отношений между Лондоном и Берлином, я услышал выражение восторженной радости по поводу этого известия. Россия, - сказал он, заключила с Германией соглашение, которое значительно улучшило их взаимные отношения; и в интересах мира всего мира не только естественно, но и необходимо, чтобы подобные же дружеские отношения установились между Германией и Великобританией. Одни нации могут быть теснее связаны друг с другом, чем другие, но это не мешает им поддерживать хорошие отношения и с теми. Затем его величество заметил, что у него нет оснований не доверять Германии, исключая турецкий вопрос. Турецкая армия может выступить только либо против России, либо против одного из Балканских государств; поэтому Германия поступает не по-дружески, снабжая эту армию своими военными инструкторами. Благодаря этим инструкторам турецкая армия достигла высокой степени совершенства. Царь не раз запрашивал императора Вильгельма по этому поводу, но тот ни разу не дал ему удовлетворительного ответа.
В другой аудиенции, 14 апреля 1913 года, во время обсуждения вопроса о Скутари, царь сказал, что он знает о намерении Германии выступить сообща с Австрией, но что он не собирается воевать из-за дрянного албанского городишки. Поддерживая требования Балканских государств с настойчивостью, которая, как он опасается, причиняла иногда британскому правительству значительные затруднения, Россия исполняла свою историческую роль защитника этих государств. Он рад отметить, что кризис сблизил оба государства, и особенно благодарен сэру Эдуарду Грею за его услуги в пользу сохранения мира. В ответ на мое замечание, что, по мере своей возможности, поддерживая Россию, британское правительство в то же время хочет сохранить добрые и дружественные отношения с Германией, - царь сказал, что он это вполне понимает и желает того же. Он собирался в скором времени в Берлин на королевское бракосочетание и с удовольствием думал о предстоящей там встрече с английским королем. Во время этого визита, как и ранее в таких случаях, император Вильгельм будет, без сомнения, надоедать, ему всякого рода вопросами и предложениями. Он собирался терпеливо выслушать все, что скажет император, не отвечая, что он считал самым безопасным образом действий.
Вернувшись к вопросу о Балканской войне, царь сказал, что в случае предполагаемого занятия Константинополя болгарскими войсками Болгария намерена была предложить его России, как дар признательности за освобождение от турецкого ига. Он дал ей ясно понять, что Россия не может принять такого подарка, и рекомендовал ей отказаться от попытки занять его.
Затем разговор коснулся проекта о германской армии и мерах, принятых Францией, чтобы уравновесить новое военное положение. Я спросил у царя, считает ли он, что материальное напряжение, вызванное этими мерами, так велико, что которое-нибудь из государств может потерять терпение и вызвать войну, и, если такая опасность существует, смогут ли державы сделать что-либо для предотвращения ее. Царь ответил, что в 1899 году он взял на себя инициативу созыва мирной конференции в Гааге, но его поступок был понят, как стремление ко всеобщему разоружению. Поэтому он не хочет повторить своего опыта и воздержится от всяких предложений и в данном случае. Он вполне понимает, чем ускорено предполагавшееся увеличение германской армии, но германское правительство должно было предусмотреть, что его пример обязывает и другие государства последовать ему. Германия, конечно, не затруднится выставить людей, но вопрос, сможет ли она выдержать растущие налоги. Россия, с другой стороны, может выставить неограниченное число людей и денег; и подобно тому, как британское правительство определило отношение сил британского и германского флота, как 16 к 10, он решил поддерживать то же численное отношение между русской и германской армиями. Невозможно предвидеть будущее, но необходимо заранее быть готовым к грядущей опасности.
Об Австрии царь говорил без горечи, но как о слабом месте для Германии и опасности для мира, потому что Германия обязалась поддерживать ее в ее балканской политике. Далее он выразил мнение, что распад Австрийской империи - вопрос только времени, и недалек день, когда мы увидим отдельные венгерское и богемское королевства. Южные славяне, вероятно, отойдут к Сербии, трансильванские румыны - к Румынии, а германские области Австрии присоединятся к Германии. Тогда некому будет вовлекать Германию в войну из-за Балкан, и это, по мнению его величества, послужит общему миру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112