Если, говорил я императору, я предпринял столь серьезный шаг по поводу нападок Булацеля на британскую армию, то это потому, что, как мне известно, его газета субсидируется могущественной антибританской кликой. Эта кампания ведется не только в Петрограде, но и в Москве и других городах, и я имею основание думать, что германофилы в России работают в пользу мира, благоприятного для Германии, и пытаются убедить общество, что Россия ничего не выиграет от продолжения войны. Император ответил, что тот, кто заводит такие речи, когда некоторые русские области находятся еще в руках врага, изменник. Напомнив мне свое заявление в начале войны, что он не заключит мира, пока последний неприятельский воин не покинет русской земли, он сказал, что ничто не заставит его щадить Германию, когда придет время для мирных переговоров. Москва, прибавил он, дала явственное доказательство чувств, питаемых Россией к Великобритании, избрав меня почетным гражданином, и мне нечего беспокоиться.
Когда я спросил, не обдумывал ли он вопроса о выпрямлении русских границ за счет Германии, его величество ответил, что он боится, что ему пришлось бы удовлетвориться и нынешними границами, как они ни плохи. Германцы должны быть изгнаны из Польши, но русское наступление внутрь Германии стоило бы слишком тяжелых жертв. Его целью всегда было создание объединенной Польши под протекторатом России, как буферного государства между Германией и Россией; но он не питает в настоящее время никакой надежды на включение Познани в Польшу. Затем я решился спросить, правда ли, что в беседе, которую имел Протопопов с германским агентом в Стокгольме, последний утверждал, что если бы Россия захотела заключить мир, то Германия эвакуировала бы Польшу и не возражала бы против присоединения к России Константинополя. Император ответил, что он совершенно не может припомнить, сделано ли было такое заявление Протопопову, но что он действительно читал его в донесении одного из своих агентов. Он прибавил, что я могу быть уверен, что такого рода предложение не имело бы для него никакого значения.
В дальнейшей беседе я указал на глубокое недовольство, господствующее во всей стране и вызванное сокращением доставки съестных припасов и разрухой, которая уже проникла в Петроград. Министр путей сообщения, говорил я, сказал мне недавно, что левые партии пытаются использовать положение с целью добиться политических уступок от правительства, но, как я ни люблю и ни уважаю г. Трепова, я не могу согласиться с его взглядом на этот вопрос. Это не политический вопрос в строгом смысле слова, и это не движение в пользу конституционной реформы. Я верю, что власти не прибегнут к репрессивным мерам, так как недовольство вызвано сознанием того, что в столь богатой стране, как Россия, трудящиеся классы не могут получить предметов первой необходимости вследствие неспособности администрации. Я не мог также скрыть от его величества того факта, что, согласно донесениям, полученным мною от наших консулов, крестьянство, всегда считавшее императора непогрешимым, начало терять веру в него, и что самодержавие теряет почву вследствие непредусмотрительности его министров. Император, имевший несколько смущенный вид, когда я ему говорил это, спросил меня относительно петроградских стачек; но я не был в состоянии сообщить ему сколько-нибудь точных данных относительно того, что произошло в действительности, когда были призваны войска. Он допускал, что продовольственный вопрос стал очень серьезным, но министры внутренних дел, земледелия и путей сообщения, взявшие это дело в свои руки, сумеют - он верит в это - упорядочить его. Он обошел молчанием мои указания на неспособность администрации и после полуторачасовой беседы простился со мною по своему обыкновению дружески.
Глава XX.
1916
Антибританская кампания германцев. - Назначение Трепова председателем совета министров и Покровского - министром иностранных дел. - Политика императрицы и ее мотивы. - Убийство Распутина. - Перемена правительства в Англии
О росте германского влияния можно судить на основании следующей выдержки из моего письма в министерство иностранных дел от 18 октября:
"Я не хочу впадать в излишний пессимизм, однако я никогда, со времени начала войны, не чувствовал себя столь подавленным сложившимся здесь положением, особенно же, имея в виду будущее англо-русских отношений. Германское влияние сделало огромные успехи с тех пор, как Сазонов оставил министерство иностранных дел.
Германцы, которые в начале войны и даже вплоть до совсем недавнего времени заявляли, что мы заставляли Россию нести всю тягость войны, теперь переменили тактику. Теперь они изображают Великобританию с ее морскими силами и новой армией как будущую мировую силу, желающую продолжать войну для удовлетворения своего собственного непомерного честолюбия.
"Это Великобритания, - неустанно повторяют они, - принуждает Россию продолжать войну и запрещает ей принять благоприятные условия мира, которые готова предложить Германия, и потому именно Великобритания ответственна за лишения и страдания русского народа"...
Потери, понесенные Россией, столь колоссальны, что вся страна охвачена печалью. В недавних безуспешных атаках у Ковеля и в других местах принесено в жертву без всякой пользы столь много жизней, что это дало новую пищу тому взгляду, что продолжение борьбы бесполезно, и что Россия, в противоположность Великобритании, ничего не выиграет от продолжения войны. Бороться с этой клеветнической кампанией гораздо труднее, чем со старой ложью относительно нашего первоначального бездействия.
Г. Уалпол, выполняющий, как вы знаете, столь блестящую работу в нашем информационном бюро, весьма озабочен доходящими до него слухами и просил меня опубликовать какое-нибудь сообщение с целью парализовать влияние этой германской пропаганды". В начале ноября только что организованное англорусское общество устроило в день своего открытия собрание под председательством М. Родзянко в городской Думе. Так как мне пришлось там говорить, то я воспользовался случаем, чтобы показать, как старается германская партия в России отравить общественное мнение и направить его против Великобритании; как она изображает дело так, будто мы вовлекли Россию в войну; как она обвиняет нас в продолжении войны с целью господства над миром и эксплоатации России. Указав, что вся эта ложь распространяется с целью подорвать наш союз и проложить путь к преждевременному миру, я закончил: "Не только на полях сражений Европы должна продолжаться война до победного конца. Окончательная победа должна быть также одержана над еще более коварным врагом в нашем собственном доме".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
Когда я спросил, не обдумывал ли он вопроса о выпрямлении русских границ за счет Германии, его величество ответил, что он боится, что ему пришлось бы удовлетвориться и нынешними границами, как они ни плохи. Германцы должны быть изгнаны из Польши, но русское наступление внутрь Германии стоило бы слишком тяжелых жертв. Его целью всегда было создание объединенной Польши под протекторатом России, как буферного государства между Германией и Россией; но он не питает в настоящее время никакой надежды на включение Познани в Польшу. Затем я решился спросить, правда ли, что в беседе, которую имел Протопопов с германским агентом в Стокгольме, последний утверждал, что если бы Россия захотела заключить мир, то Германия эвакуировала бы Польшу и не возражала бы против присоединения к России Константинополя. Император ответил, что он совершенно не может припомнить, сделано ли было такое заявление Протопопову, но что он действительно читал его в донесении одного из своих агентов. Он прибавил, что я могу быть уверен, что такого рода предложение не имело бы для него никакого значения.
В дальнейшей беседе я указал на глубокое недовольство, господствующее во всей стране и вызванное сокращением доставки съестных припасов и разрухой, которая уже проникла в Петроград. Министр путей сообщения, говорил я, сказал мне недавно, что левые партии пытаются использовать положение с целью добиться политических уступок от правительства, но, как я ни люблю и ни уважаю г. Трепова, я не могу согласиться с его взглядом на этот вопрос. Это не политический вопрос в строгом смысле слова, и это не движение в пользу конституционной реформы. Я верю, что власти не прибегнут к репрессивным мерам, так как недовольство вызвано сознанием того, что в столь богатой стране, как Россия, трудящиеся классы не могут получить предметов первой необходимости вследствие неспособности администрации. Я не мог также скрыть от его величества того факта, что, согласно донесениям, полученным мною от наших консулов, крестьянство, всегда считавшее императора непогрешимым, начало терять веру в него, и что самодержавие теряет почву вследствие непредусмотрительности его министров. Император, имевший несколько смущенный вид, когда я ему говорил это, спросил меня относительно петроградских стачек; но я не был в состоянии сообщить ему сколько-нибудь точных данных относительно того, что произошло в действительности, когда были призваны войска. Он допускал, что продовольственный вопрос стал очень серьезным, но министры внутренних дел, земледелия и путей сообщения, взявшие это дело в свои руки, сумеют - он верит в это - упорядочить его. Он обошел молчанием мои указания на неспособность администрации и после полуторачасовой беседы простился со мною по своему обыкновению дружески.
Глава XX.
1916
Антибританская кампания германцев. - Назначение Трепова председателем совета министров и Покровского - министром иностранных дел. - Политика императрицы и ее мотивы. - Убийство Распутина. - Перемена правительства в Англии
О росте германского влияния можно судить на основании следующей выдержки из моего письма в министерство иностранных дел от 18 октября:
"Я не хочу впадать в излишний пессимизм, однако я никогда, со времени начала войны, не чувствовал себя столь подавленным сложившимся здесь положением, особенно же, имея в виду будущее англо-русских отношений. Германское влияние сделало огромные успехи с тех пор, как Сазонов оставил министерство иностранных дел.
Германцы, которые в начале войны и даже вплоть до совсем недавнего времени заявляли, что мы заставляли Россию нести всю тягость войны, теперь переменили тактику. Теперь они изображают Великобританию с ее морскими силами и новой армией как будущую мировую силу, желающую продолжать войну для удовлетворения своего собственного непомерного честолюбия.
"Это Великобритания, - неустанно повторяют они, - принуждает Россию продолжать войну и запрещает ей принять благоприятные условия мира, которые готова предложить Германия, и потому именно Великобритания ответственна за лишения и страдания русского народа"...
Потери, понесенные Россией, столь колоссальны, что вся страна охвачена печалью. В недавних безуспешных атаках у Ковеля и в других местах принесено в жертву без всякой пользы столь много жизней, что это дало новую пищу тому взгляду, что продолжение борьбы бесполезно, и что Россия, в противоположность Великобритании, ничего не выиграет от продолжения войны. Бороться с этой клеветнической кампанией гораздо труднее, чем со старой ложью относительно нашего первоначального бездействия.
Г. Уалпол, выполняющий, как вы знаете, столь блестящую работу в нашем информационном бюро, весьма озабочен доходящими до него слухами и просил меня опубликовать какое-нибудь сообщение с целью парализовать влияние этой германской пропаганды". В начале ноября только что организованное англорусское общество устроило в день своего открытия собрание под председательством М. Родзянко в городской Думе. Так как мне пришлось там говорить, то я воспользовался случаем, чтобы показать, как старается германская партия в России отравить общественное мнение и направить его против Великобритании; как она изображает дело так, будто мы вовлекли Россию в войну; как она обвиняет нас в продолжении войны с целью господства над миром и эксплоатации России. Указав, что вся эта ложь распространяется с целью подорвать наш союз и проложить путь к преждевременному миру, я закончил: "Не только на полях сражений Европы должна продолжаться война до победного конца. Окончательная победа должна быть также одержана над еще более коварным врагом в нашем собственном доме".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112