Понятые согласно закивали головами и заволновались от сострадания к молодому хозяину склада.
Началась длинная и утомительная канитель: милиционеры вскрывали коробку за коробкой импортных сигарет, ящиков с коньяком, испанским печеньем, финским майонезом в поллитровых банках, оливками и паштетами, шоколадными наборами и пальмовым маслом. Прошел час, начался другой — обыск пока не давал никаких результатов, и Тихомиров занервничал.
— Да что же они такое натворили? — полюбопытствовал понятой-пенсионер.
— А ничего, — сказал Сазан.
Чизаев с видимым усилием переставил на пол ящик с поллитровыми банками голландской сгущенки, осмотрел его и взялся за новый ящик. Сергей повернулся к понятым.
— Кофе хотите? Где у вас тут вода, Нестеренко?
— Первая дырка направо.
Сергей достал из-под бумаг электрический чайник, сходил за водой и поставил чайник греться прямо на стол. Чизаев принес из закутка щербатые чашки.
— Может, сварите нам кофе, гражданин Нестеренко? — спросил Тихомиров. Сазан повернулся на стуле и сунулся в верхний ящик стола.
Оперативники было вздыбились, но Сазан вытащил из ящика всего лишь початую банку растоворимого кофе и грохнул ею об стол.
— Нате и подавитесь, — сказал он.
Тихомиров заулыбался.
— Это очень неразумный поступок, гражданин Нестеренко, — сказал он. — Вы варите очень вкусный кофе. Но растоворимый кофе — это такая дрянь, которую я лично не могу пить без сахара и молока. Если бы вы сварили нам настоящий кофе, то мы бы, конечно, выпили его с удовольствием и без молока. А так, — вы позволите?
И, не дожидаясь разрешения, Сергей шагнул за спину Сазана, туда, где стоял уже осмотренный ящик с голландской сгущенкой. Сергей вынул одну банку и поставил ее на край стола. Чизаев недоуменно на него посмотрел. Сергей снял с банки пластмассовую крышку, достал из кармана складной ножик и аккуратно взрезал верхушку.
— Бракованная сгущенка-то, — растерянно сказал Сергей, — и как такая сгущенка прошла медконтроль? Ведь от такой сгущенки и помереть можно.
И вытащил из банки, как из матрешки, другую банку, поменьше, в белом пенопластовом кольце и с плоской крышкой, из которой, для удобства транспортировки, был вывинчен взрыватель.
Глаза у понятых сделались большие, как блюдца.
— РГД-5, — прокоментировал Сергей, — это кому же вы в кофе собирались подливать такое молоко, а, Сазан? Налицо несоблюдение продовольственных стандартов.
— А пошел ты, — произнес Сазан, и произнес гораздо больше слов, чем здесь напечатано.
— Хамить людям не надо, — сказал Сергей. Если бы вы нас угостили хорошим кофе, разве бы я заинтересовался этой сгущенкой?
— Это где я людям хамил? — удивился Сазан. — Я менту хамил.
Чизаев за этакое заявление хотел дать Сазану в морду, но поглядел на понятых и решил, что даст Сазану в морду попозже, после ареста.
К концу четвертого часа стало ясно, что обыск удался на славу. На стол легли, скромно поблескивая боками, десять РГД-5, извлеченных из злополучных банок со сгущенкой. Легли два Макарова и один ТТ, гранатомет, три помповых ружья, еще один револьвер «Таурус», «Стар» с глушителем, два «Скорпиона», мина с часовым механизмом, две магнитные радиоуправляемые мины, взрыватели от РГД-5, электродетонаторы немецкого производства и толовые шашки. А Дмитриев вытащил и положил три девятимиллиметровых австрийских «Глока-17».
И, наконец, в солидной коробке с испанскими оливками оказались вовсе не оливки, а аккуратно обернутые в промасленную бумагу калашниковы румынского производства, а в другой коробке с оливками — боеприпасы к калашниковым. Автоматы были новенькие, с иголочки, и в количестве, предназначенном явно для перепродажи, а не для внутреннего пользования.
Валерий сидел, заложив руки за голову, и глядел на все равнодушными глазами.
— Ваше? — осведомился Сергей.
— Нет.
— А чье?
— «Континента». Они у нас арендуют часть склада. Увозят, привозят эти ящики. Откуда я знаю, что в них.
— Документы есть?
— Пожайлуста. Мотя, принеси бумажки.
Сергей пожал плечами. Он знал, что будет дальше: фальшивая компания с фальшивым адресом и никогда не существовавшими людьми, зарегестрированная по фальшивым паспортам. Это деревенского алкаша можно арестовать за незаконное хранение оружия. Сазанов за незаконное хранения оружия арестовать нельзя. Потому что у деревенского алкаша нет желания создавать подставную компанию, которая якобы является владельцем контейнеров с оружием. И милиция теперь может до посинения сидеть в засаде и ждать людей из подставной компании, которые якобы придут за контейнерами. Потому что они не придут, в природе не существуя. «А чего же они не приходят?» «Так вы же их спугнули, начальник! Такой шухер был!»
«Ментов боятся».
— Очень хорошо, — сказал Сергей, — мы подождем эту фирму.
— Валяйте, — сказал Валерий.
Он откинулся к стенке и слегка прикрыл глаза. «В стране давно идет гражданская война, — подумал Сергей, — мы все ожидали этой войны и недоумевали: где идейные противники. А когда война вспыхнула, оказалось, что она идет из-за денег».
И тут зазвонил телефон.
Валерий поднял трубку. Сергей молча нажал на красную клавишу на корпусе телефона. Голос в телефоне сказал громко, на всю комнату:
— Я слыхал, у тебя неприятности. Отменишь встречу?
— Да, — сказал Сазан, — завтра, в то же время.
И бросил трубку.
— С кем вы встречаетесь, — спросил Сергей.
— С президентом Кеннеди и архангелом Гавриилом. Трехсторонние переговоры по поводу поставки презервативов в Южную Руанду. Так что, будете меня опять арестовывать?
— Нет, — сказал Сергей, — раз оружие не ваше, зачем мне вас арестовывать? Чтобы вас через неделю выпустил сострадательный судья?
Остаток дня Сергей провел, заполняя бумажки. Всякая работа чревата писаниной, но операция по изъятию оружия требует писанины длиной с газопровод от Уренгоя и до Польши. Из дальнего конца кабинета за Сергеем следил таракан. Таракан подрагивал усиками, с интересом принюхиваясь к свертку с бутербродами, покоившемся в дипломате милиционера.
В четыре его вызвал Захаров, похвалил и спросил:
— Пистолета, из которого убили Герину, не взяли?
— Нет. Из трех «глоков», взятых у Сазана, две штуки по крайней мере месяц не стреляли, а третий совершенно новый.
— Почему не произвели арест?
— Партия автоматов, найденная у Сазана, предназначалась для продажи, иначе бы ее не привезли на склад. Наверняка Сазан постарается выполнить свои обещания перед продавцом. Это значит, что он поедет в один из тайников, которые несомненно у него есть, или попытается приобрести новое оружие. С документами о «Континенте» он бы через неделю вышел на свободу. Если мы будем вести наблюдение и возьмем его за приобретением партии оружия, он не выйдет на свободу даже за сто тысяч долларов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54