Через неделю опять приходит Сашка: «Помогай, говорят, опять с меня хотят». «Извини, — говорю, Саша, — не могу я бесплатно свою шкуру под пули подставлять, у меня завтра фирма прогорит». И вообще, если в меня стреляют, мне тоже нужна оргтехника.
— А Саша?
— Помялся-помялся, а делать нечего: лучше мне платить, чем дяде Васе. Вот так.
— А потом?
— Что потом?
— Ну, если все изменится. Будет она, эта сеть ресторанов?
— А, мороженое-то? Да пропади оно пропадом. Чтобы я был Сазаном, а стал Дед Морозом… Тут они доехали до квартиры Тани на Садовнической набережной, и Сазан усмехнулся, заметив, как в полуметре за ними остановился красный «Жигуль».
— Ты все запомнила, как надо делать? — спросил Сазан.
— Да.
— Вот и умница, — и Сазан, открывая дверь подъезда, прижал к себе девушку и стал жадно целовать, не обращая внимания на людей в «Жигулях».
Когда Сергей приехал в свою квартирку на Войковской, мир за стеклом был уже черный, как лист копирки. Позвонил Алябьев и сказал, что Сазан приехал с девушкой на ее квартиру на Садовнической набережной, и вскоре в окнах у них потух свет. Сергей сидел на кухне и смотрел, как Люся, отставив назад быстро располневший круп, ловко вытаскивает из духовки противень с пирожками. В соседней комнате без толку говорил телевизор, — Иришка была у бабушки. Сергей, закрыв глаза, думал о Сазане и светловолосой девушке, и о том, что они делают сейчас.
— Люся, — сказал Сергей, поднимаясь, — брось ты эти пирожки. Пошли в комнату.
В два часа ночи Сергея разбудил телефонный звонок. Говорил дежурный Агатов.
— На Варшавском десять минут назад была перестрелка. Пятеро убитых, шестой сдох только что. Мы приехали до конца перестрелки, они погрузились в машины и не подобрали трупы.
Когда Сергей вылез из дежурной машины, на ночном шоссе шел дождь. В лужах вспыхивали и ломались отражения фонарей, и верхушки деревьев близ дороги время от времени озарялись призрачным светом, словно ангел спускался на землю, — это поднимались с противоположной стороны на холм редкие машины с противотуманными фарами.
Стреляли, собственно, не на Варшавском, а на разбитой, неосвещенной дороге, сворачивавшей влево неподалеку от окружной.
Дорога была перегорожена цепью, на которую наскочила, расстаравшись, одна из патрульных машин. С одной стороны дороги уходило в ночь голое поле, пахнущее свежевывезенным навозом. С другой стороны начинался откос. Под откосом стояла высокая палка с табличкой: «Свалка мусора категорически запрещена», и вокруг таблички, до леса, простиралась эта самая запрещенная свалка, оскалившаяся в темноте ржавыми черепами консервных банок и увенчанная пустым и старым, как ореховая скорлупа, остовом предположительно «Мерседеса». Сергей обошел свалку и увидел, что с другой ее стороны лежит шесть человек в позах мороженого минтая. Тут же шла отвесная траншея, полная воды, — кто-то в прошлом году рыл здесь кабель. Вода при свете фонарика отсвечивала красным, и участковый с помошником, ругаясь, вылавливали из траншеи труп.
— Дай помогу, — сказал Сергей.
— Не бери за ноги, а то отвалятся, — предупредил участковый, — ныряй потом, понимаешь, за ними отдельно.
Сергей сунул руки в воду и ухватил мертвеца за подмышки. Вода была неожиданно теплой от умершего в ней человека.
— Раз-два-взяли! — скомандовал участковый.
Сергей поскользнулся и сам чуть не упал в траншею, но они все-таки выволокли мертвеца лицом вниз. Сергей перекатил его на спину и тут же узнал: это был тот самый мальчишка-охранник, который два часа назад сидел с Сазаном и Шакуровым в «Янтаре». Его действительно перерезало почти пополам автоматной очередью, и опасения участкового, что им придется нырять за ногами, были вполне резонные.
— Встреча с президентом Кеннеди, — сказал Сергей.
— А?
— Я сегодня забрал оружие одного мерзавца, — сказал Сергей, — думаю, это его рук дело.
— Но если вы забрали у него оружие, — удивился участковый, — как он мог пойти на разборку?
— Вот именно, — сказал Сергей, но что именно, уточнять не стал.
«А между прочим, — подумал он, идя к машине, — если бы не мой обыск, этот мальчик сейчас бы уже пил водяру или трахал девочку… А на его месте лежал бы кто-то с той стороны. Так вот почему у Сазана так блестели глаза. А я-то, дурак, думал, что он поехал спать с девкой».
На дороге уже стояла труповозка. Водитель ее нервно курил, стряхивая пепел на обледенелый грунто и время от времени пиная ногой колесо. Сергей подошел к труповозке справился, в какой морг везут покойников. Оказалось — в межрайонный, за окружной. Сергей покривил губы и предупредил:
— Завтра приедем и увезем трупы в Сокольники.
Потом Сергей подозвал участкового.
— Оружие исправно? Как фамилия?
— Артеньев.
— Поехали — сказал Сергей, садясь в патрульную машину.
— Куда? — удивился милиционер. — Там тупик. Овощебаза.
— Поехали на овощебазу.
Через некоторое время дорога расширилась. Показался угол бетонной стены, — дорога уходила направо и налево.
— Тут двое ворот, — сказал участковый, — главные направо.
Перед главными воротами стояли, сбившись в кучу, забрызганые грязью трейлеры со спящими водителями. Их было так много, что от огромного пространства, занятого асфальтом, остался лишь небольшой пятачок с замерзшей лужей посередине.
За воротами, в освещенной желтой лампочкой конуре, сидела старушка-вохрушка. Она напоминала бабу-Ягу, стерегующую вход в заколдованное царство гнилой капусты и баночного пива. Старушку разбудили.
— У меня есть основания предполагать, — сказал Сергей, — что сегодня ночью с территории базы была совершена кража. Вы не слышали никакого шума?
— Чего? — перепросила старушка.
— Шума, говорю, не слышали? — повысил голос Сергей.
— Чего, милок? Говори громче, совсем глухая стала.
— Живи смирно, бабушка, — с досадой сказал Сергей.
— А при чем здесь овощебаза, — полюбопытствовал участковый, когда они вернулись к машине, — перестрелка-то была на шоссе.
— Найдите-ка мне кого-нибудь из начальства, — приказал Сергей. Вернувшись к шоссе, Сергей перебрался через помойку, перепрыгнул через узкую траншею из которой они вылавшивали труп, и внимательно посветил фонариком. В свете фонарика стало видно, что от трашеи еще идет легкий пар: тепло убитого растворилось в воде и теперь медленно утекало к небесам. Глина, вынутая в свое время из траншеи, была разбросана на большом расстоянии. Непосредственно вокруг траншеи все было затоптано милиционерами, но чуть далее, к лесу, четко отепечатались следы нападавших. Видимо, их была четверо или пятеро. Сергей поднял фонарик — глина кончалась, и за ней шли отроги помойки, плавно переходящие в еловый лес, весь устланный мягкой, пружинящей хвойной подстилкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
— А Саша?
— Помялся-помялся, а делать нечего: лучше мне платить, чем дяде Васе. Вот так.
— А потом?
— Что потом?
— Ну, если все изменится. Будет она, эта сеть ресторанов?
— А, мороженое-то? Да пропади оно пропадом. Чтобы я был Сазаном, а стал Дед Морозом… Тут они доехали до квартиры Тани на Садовнической набережной, и Сазан усмехнулся, заметив, как в полуметре за ними остановился красный «Жигуль».
— Ты все запомнила, как надо делать? — спросил Сазан.
— Да.
— Вот и умница, — и Сазан, открывая дверь подъезда, прижал к себе девушку и стал жадно целовать, не обращая внимания на людей в «Жигулях».
Когда Сергей приехал в свою квартирку на Войковской, мир за стеклом был уже черный, как лист копирки. Позвонил Алябьев и сказал, что Сазан приехал с девушкой на ее квартиру на Садовнической набережной, и вскоре в окнах у них потух свет. Сергей сидел на кухне и смотрел, как Люся, отставив назад быстро располневший круп, ловко вытаскивает из духовки противень с пирожками. В соседней комнате без толку говорил телевизор, — Иришка была у бабушки. Сергей, закрыв глаза, думал о Сазане и светловолосой девушке, и о том, что они делают сейчас.
— Люся, — сказал Сергей, поднимаясь, — брось ты эти пирожки. Пошли в комнату.
В два часа ночи Сергея разбудил телефонный звонок. Говорил дежурный Агатов.
— На Варшавском десять минут назад была перестрелка. Пятеро убитых, шестой сдох только что. Мы приехали до конца перестрелки, они погрузились в машины и не подобрали трупы.
Когда Сергей вылез из дежурной машины, на ночном шоссе шел дождь. В лужах вспыхивали и ломались отражения фонарей, и верхушки деревьев близ дороги время от времени озарялись призрачным светом, словно ангел спускался на землю, — это поднимались с противоположной стороны на холм редкие машины с противотуманными фарами.
Стреляли, собственно, не на Варшавском, а на разбитой, неосвещенной дороге, сворачивавшей влево неподалеку от окружной.
Дорога была перегорожена цепью, на которую наскочила, расстаравшись, одна из патрульных машин. С одной стороны дороги уходило в ночь голое поле, пахнущее свежевывезенным навозом. С другой стороны начинался откос. Под откосом стояла высокая палка с табличкой: «Свалка мусора категорически запрещена», и вокруг таблички, до леса, простиралась эта самая запрещенная свалка, оскалившаяся в темноте ржавыми черепами консервных банок и увенчанная пустым и старым, как ореховая скорлупа, остовом предположительно «Мерседеса». Сергей обошел свалку и увидел, что с другой ее стороны лежит шесть человек в позах мороженого минтая. Тут же шла отвесная траншея, полная воды, — кто-то в прошлом году рыл здесь кабель. Вода при свете фонарика отсвечивала красным, и участковый с помошником, ругаясь, вылавливали из траншеи труп.
— Дай помогу, — сказал Сергей.
— Не бери за ноги, а то отвалятся, — предупредил участковый, — ныряй потом, понимаешь, за ними отдельно.
Сергей сунул руки в воду и ухватил мертвеца за подмышки. Вода была неожиданно теплой от умершего в ней человека.
— Раз-два-взяли! — скомандовал участковый.
Сергей поскользнулся и сам чуть не упал в траншею, но они все-таки выволокли мертвеца лицом вниз. Сергей перекатил его на спину и тут же узнал: это был тот самый мальчишка-охранник, который два часа назад сидел с Сазаном и Шакуровым в «Янтаре». Его действительно перерезало почти пополам автоматной очередью, и опасения участкового, что им придется нырять за ногами, были вполне резонные.
— Встреча с президентом Кеннеди, — сказал Сергей.
— А?
— Я сегодня забрал оружие одного мерзавца, — сказал Сергей, — думаю, это его рук дело.
— Но если вы забрали у него оружие, — удивился участковый, — как он мог пойти на разборку?
— Вот именно, — сказал Сергей, но что именно, уточнять не стал.
«А между прочим, — подумал он, идя к машине, — если бы не мой обыск, этот мальчик сейчас бы уже пил водяру или трахал девочку… А на его месте лежал бы кто-то с той стороны. Так вот почему у Сазана так блестели глаза. А я-то, дурак, думал, что он поехал спать с девкой».
На дороге уже стояла труповозка. Водитель ее нервно курил, стряхивая пепел на обледенелый грунто и время от времени пиная ногой колесо. Сергей подошел к труповозке справился, в какой морг везут покойников. Оказалось — в межрайонный, за окружной. Сергей покривил губы и предупредил:
— Завтра приедем и увезем трупы в Сокольники.
Потом Сергей подозвал участкового.
— Оружие исправно? Как фамилия?
— Артеньев.
— Поехали — сказал Сергей, садясь в патрульную машину.
— Куда? — удивился милиционер. — Там тупик. Овощебаза.
— Поехали на овощебазу.
Через некоторое время дорога расширилась. Показался угол бетонной стены, — дорога уходила направо и налево.
— Тут двое ворот, — сказал участковый, — главные направо.
Перед главными воротами стояли, сбившись в кучу, забрызганые грязью трейлеры со спящими водителями. Их было так много, что от огромного пространства, занятого асфальтом, остался лишь небольшой пятачок с замерзшей лужей посередине.
За воротами, в освещенной желтой лампочкой конуре, сидела старушка-вохрушка. Она напоминала бабу-Ягу, стерегующую вход в заколдованное царство гнилой капусты и баночного пива. Старушку разбудили.
— У меня есть основания предполагать, — сказал Сергей, — что сегодня ночью с территории базы была совершена кража. Вы не слышали никакого шума?
— Чего? — перепросила старушка.
— Шума, говорю, не слышали? — повысил голос Сергей.
— Чего, милок? Говори громче, совсем глухая стала.
— Живи смирно, бабушка, — с досадой сказал Сергей.
— А при чем здесь овощебаза, — полюбопытствовал участковый, когда они вернулись к машине, — перестрелка-то была на шоссе.
— Найдите-ка мне кого-нибудь из начальства, — приказал Сергей. Вернувшись к шоссе, Сергей перебрался через помойку, перепрыгнул через узкую траншею из которой они вылавшивали труп, и внимательно посветил фонариком. В свете фонарика стало видно, что от трашеи еще идет легкий пар: тепло убитого растворилось в воде и теперь медленно утекало к небесам. Глина, вынутая в свое время из траншеи, была разбросана на большом расстоянии. Непосредственно вокруг траншеи все было затоптано милиционерами, но чуть далее, к лесу, четко отепечатались следы нападавших. Видимо, их была четверо или пятеро. Сергей поднял фонарик — глина кончалась, и за ней шли отроги помойки, плавно переходящие в еловый лес, весь устланный мягкой, пружинящей хвойной подстилкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54