Где уж было ему выдержать пытки! Он
заплакал и признался во всем, о чем его спрашивали.
Чжу Инсян, страшно рассерженный, велел Цзи Дану взять отряд
стражников и немедленно отправиться в поместье старого Фаня, и тут же
приказал взять под стражу Вень Да. Он оглянулся и вскричал:
- Но где же Вень Да?
Действительно, начальник куда-то исчез.
А дело было вот в чем. Вень Да, едва увидев, что дело принимает
непредвиденный оборот, вышел во двор, вскочил на коня и помчался к усадьбе
Фань Гоуфу так резво, словно у его коня было восемь ног вместо четырех.
Старый Фань вышел навстречу неожиданному гостю.
- Что привело вас ко мне в столь поздний час, - с удивлением спросил
он, кланяясь.
Но Вень Да был так возбужден, что даже опустил все подобающие встрече
приветствия.
- Господин Фань, - вскричал он, - я знаю, что Чжу Инсян нашел способ
обвинить вас в сношениях с еретиками, и сейчас, наверняка, уже послан
отряд, чтобы захватить вас. Умоляю - спасайтесь!
Это слышал сын Фань Гоуфу, Фань Чжун.
- Нельзя терять ни минуты, - воскликнул юноша, и повернулся, чтобы
отдать распоряжения.
Но старый Фань удержал его.
- Куда же мне бежать, - с достоинством возразил он. - Я уже стар, и
не желаю кончить свою жизнь врагом государя. Как бы ни были плохи мои
отношение с Чжу Инсяном, не верю я, что ученый человек склонит свой слух к
словам клеветника, который и думает-то об одном: как бы оставить мое
серебро в своем кармане! Возможно, Чжу Инсян колеблется, какое принять
решение... Мое бегство послужит доказательством моей виновности, введет в
заблуждение правительственного чиновника! Нет, я никуда не уйду отсюда.
Фань Чжун и Вень Да умоляли его изменить решение, но старик остался
непреклонен.
- Стар я уже, - говорил он, - чтобы куда-то бежать.
Тогда Фань Чжун и трое его братьев облачились в боевые одежды,
собрали всех слуг усадьбы и объяснили им, как обстоят дела.
- Кто хочет, может уйти, - сказали они, - потому что мы останемся с
нашим отцом и не окажем никакого сопротивления властям.
Между тем Цзи Дан со своим отрядом подходил к усадьбе. Из расспросов
в пути он знал, что его начальник, Вень Да, опередил его, и был этому
очень рад. Он рассчитывал найти усадьбу пустой и сгоревшей, и получить
место своего начальника. Каково же было его изумление, когда в ночной
темноте он увидел над частоколом сотни факелов и услышал дыхание
притаившихся людей. По правде говоря, он совсем не думал, что ему
предстоит драться, и при мысли о бое душа его затрепетала, как шелковый
рукав на ветру.
- Господин Чжу Инсян, - раздался сверху голос, - мой отец смущен, что
вы осчастливили его дом своим посещением, и он будет рад принять вас.
Но тут заговорил другой голос:
- Во главе отряда вовсе не Чжу Инсян! Да это мой подчиненный, Цзи
Дан!
- Все равно, - возразил Фань Чжун из темноты, - мой отец будет рад
принять и его, если он теперь начальник.
- Берегитесь, - воскликнул Вень Да, - Цзи Дан - человек ненадежный и
злобный!
От этаких слов у Цзи Дана душа ушла в землю. Только что ему не
хотелось сражаться, но теперь одна мысль о том, что Фань Гоуфу сдастся и
со всей семьей приедет к Чжу Инсяну, наполняла его сердце ужасом. А что,
если Фань Гоуфу удастся разубедить Чжу Инсяна? А что, если Чжу Инсян
пожелает лично осмотреть усадьбу и не найдет в ней никаких следов
деятельности секты?
И тогда Цзи Дан закричал:
- Они заманивают нас в ловушку! Вперед!
Ударил гонг, и по этому сигналу солдаты принялись осыпать зажженными
стрелами стены и надворные постройки. Усадьба загорелась. Защитники ее
заметались внутри, а солдаты Цзи Дана стали у ворот и убивали всякого, кто
выскакивал наружу.
На следующий день Цзи Дан доложил начальнику уезда:
- Преступники, во главе с Фань Чжуном и начальником Вень Да, оказали
нам сопротивление. Все они, видимо, погибли в огне, но Фань Чжун, с
необыкновенной силой действуя мечом, сумел прорваться через наши ряды и
пропал.
- Странно, - сказал в раздумье Чжу Инсян, - почему же они не бежали в
горы?
- Дело в том, - объяснил сыщик, что вожди еретических сект убеждены в
своей способности творить чудеса! Когда я явился к усадьбе, я увидел, как
старый Фань стоял на стене, потрясая тыквой-горлянкой! Он думал наслать на
нас из нее бумажных тигров и огненных драконов, но у него ничего не вышло.
Эти слова вполне убедили Чжу Инсяна. Он покачал головой и промолвил:
- Это большое счастье, что главари этих сект сами верят в колдовство
и прочую чертовщину. Если бы они не верили в собственные бредни, а просто
обманывали народ, справиться с ними было гораздо труднее.
Чжу Инсян был очень раздосадован, узнав, что Фань Чжун отбился и
ушел. Ведь именно молодой Фань оскорбил его. Он велел вывесить везде
объявления с приметами Фань Чжуна и обещал за его поимку награду в пятьсот
лан серебра. Цзи Дана он назначил начальником отряда по борьбе с
разбойниками.
Между тем Фань Чжун, которому удалось спастись, скитался в лесах,
погруженный в горькие размышления. Да уж что и говорить, вряд ли
кто-нибудь из вас согласился бы быть на его месте! Вчера еще его окружали
роскошные вещи, в сундуках отца громоздились горы крашеного и простого
шелка, балки были расписаны прихотливыми узорами, одеяло, котором он
накрывался, было сшито из собольих шкурок. Сапожки он носил из кожи серны,
с двойными подошвами, подбитыми узорчатым шелком. Стоило ему захотеть
напиться - и вот уже бегут десятки слуг с кувшинами, стоило ему пожелать
отправиться на охоту, - и вот уже седлают коней, готовят экипажи, открытые
и с верхом.
У отца Фань Чжуна было немало друзей в столице, и у юноши осталась
одна надежда: добраться до столицы и принести жалобу на самоуправство Чжу
Инсяна. "Быть того не может, - думал он, - чтобы бесчинства чиновника не
возбудили справедливого гнева. Истинно - каков господин, таков и слуга.
Что же следует ожидать от этого Чжу Инсяна, если он послан в наши края
самим Ван Аньши? Этот человек, говорят, никогда не моется, и он погубил
своего лучшего друга. Быть может, если я подам жалобу, это поможет Су Ши и
другим уважаемым людям убедить Сына Неба в неправильности действий Ван
Аньши."
И Фань Чжун пробирался узкими тропами, повторяя про себя
замечательные строки великого Су Ши:
Как бы я с ветром хотел
Умчаться за облака!
Туда, где из яшмы дворец,
Где башен сверкает нефрит!
Только дорога, страшусь,
В бездну небес не легка,
Стужа там в миг один
Сердце заледенит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
заплакал и признался во всем, о чем его спрашивали.
Чжу Инсян, страшно рассерженный, велел Цзи Дану взять отряд
стражников и немедленно отправиться в поместье старого Фаня, и тут же
приказал взять под стражу Вень Да. Он оглянулся и вскричал:
- Но где же Вень Да?
Действительно, начальник куда-то исчез.
А дело было вот в чем. Вень Да, едва увидев, что дело принимает
непредвиденный оборот, вышел во двор, вскочил на коня и помчался к усадьбе
Фань Гоуфу так резво, словно у его коня было восемь ног вместо четырех.
Старый Фань вышел навстречу неожиданному гостю.
- Что привело вас ко мне в столь поздний час, - с удивлением спросил
он, кланяясь.
Но Вень Да был так возбужден, что даже опустил все подобающие встрече
приветствия.
- Господин Фань, - вскричал он, - я знаю, что Чжу Инсян нашел способ
обвинить вас в сношениях с еретиками, и сейчас, наверняка, уже послан
отряд, чтобы захватить вас. Умоляю - спасайтесь!
Это слышал сын Фань Гоуфу, Фань Чжун.
- Нельзя терять ни минуты, - воскликнул юноша, и повернулся, чтобы
отдать распоряжения.
Но старый Фань удержал его.
- Куда же мне бежать, - с достоинством возразил он. - Я уже стар, и
не желаю кончить свою жизнь врагом государя. Как бы ни были плохи мои
отношение с Чжу Инсяном, не верю я, что ученый человек склонит свой слух к
словам клеветника, который и думает-то об одном: как бы оставить мое
серебро в своем кармане! Возможно, Чжу Инсян колеблется, какое принять
решение... Мое бегство послужит доказательством моей виновности, введет в
заблуждение правительственного чиновника! Нет, я никуда не уйду отсюда.
Фань Чжун и Вень Да умоляли его изменить решение, но старик остался
непреклонен.
- Стар я уже, - говорил он, - чтобы куда-то бежать.
Тогда Фань Чжун и трое его братьев облачились в боевые одежды,
собрали всех слуг усадьбы и объяснили им, как обстоят дела.
- Кто хочет, может уйти, - сказали они, - потому что мы останемся с
нашим отцом и не окажем никакого сопротивления властям.
Между тем Цзи Дан со своим отрядом подходил к усадьбе. Из расспросов
в пути он знал, что его начальник, Вень Да, опередил его, и был этому
очень рад. Он рассчитывал найти усадьбу пустой и сгоревшей, и получить
место своего начальника. Каково же было его изумление, когда в ночной
темноте он увидел над частоколом сотни факелов и услышал дыхание
притаившихся людей. По правде говоря, он совсем не думал, что ему
предстоит драться, и при мысли о бое душа его затрепетала, как шелковый
рукав на ветру.
- Господин Чжу Инсян, - раздался сверху голос, - мой отец смущен, что
вы осчастливили его дом своим посещением, и он будет рад принять вас.
Но тут заговорил другой голос:
- Во главе отряда вовсе не Чжу Инсян! Да это мой подчиненный, Цзи
Дан!
- Все равно, - возразил Фань Чжун из темноты, - мой отец будет рад
принять и его, если он теперь начальник.
- Берегитесь, - воскликнул Вень Да, - Цзи Дан - человек ненадежный и
злобный!
От этаких слов у Цзи Дана душа ушла в землю. Только что ему не
хотелось сражаться, но теперь одна мысль о том, что Фань Гоуфу сдастся и
со всей семьей приедет к Чжу Инсяну, наполняла его сердце ужасом. А что,
если Фань Гоуфу удастся разубедить Чжу Инсяна? А что, если Чжу Инсян
пожелает лично осмотреть усадьбу и не найдет в ней никаких следов
деятельности секты?
И тогда Цзи Дан закричал:
- Они заманивают нас в ловушку! Вперед!
Ударил гонг, и по этому сигналу солдаты принялись осыпать зажженными
стрелами стены и надворные постройки. Усадьба загорелась. Защитники ее
заметались внутри, а солдаты Цзи Дана стали у ворот и убивали всякого, кто
выскакивал наружу.
На следующий день Цзи Дан доложил начальнику уезда:
- Преступники, во главе с Фань Чжуном и начальником Вень Да, оказали
нам сопротивление. Все они, видимо, погибли в огне, но Фань Чжун, с
необыкновенной силой действуя мечом, сумел прорваться через наши ряды и
пропал.
- Странно, - сказал в раздумье Чжу Инсян, - почему же они не бежали в
горы?
- Дело в том, - объяснил сыщик, что вожди еретических сект убеждены в
своей способности творить чудеса! Когда я явился к усадьбе, я увидел, как
старый Фань стоял на стене, потрясая тыквой-горлянкой! Он думал наслать на
нас из нее бумажных тигров и огненных драконов, но у него ничего не вышло.
Эти слова вполне убедили Чжу Инсяна. Он покачал головой и промолвил:
- Это большое счастье, что главари этих сект сами верят в колдовство
и прочую чертовщину. Если бы они не верили в собственные бредни, а просто
обманывали народ, справиться с ними было гораздо труднее.
Чжу Инсян был очень раздосадован, узнав, что Фань Чжун отбился и
ушел. Ведь именно молодой Фань оскорбил его. Он велел вывесить везде
объявления с приметами Фань Чжуна и обещал за его поимку награду в пятьсот
лан серебра. Цзи Дана он назначил начальником отряда по борьбе с
разбойниками.
Между тем Фань Чжун, которому удалось спастись, скитался в лесах,
погруженный в горькие размышления. Да уж что и говорить, вряд ли
кто-нибудь из вас согласился бы быть на его месте! Вчера еще его окружали
роскошные вещи, в сундуках отца громоздились горы крашеного и простого
шелка, балки были расписаны прихотливыми узорами, одеяло, котором он
накрывался, было сшито из собольих шкурок. Сапожки он носил из кожи серны,
с двойными подошвами, подбитыми узорчатым шелком. Стоило ему захотеть
напиться - и вот уже бегут десятки слуг с кувшинами, стоило ему пожелать
отправиться на охоту, - и вот уже седлают коней, готовят экипажи, открытые
и с верхом.
У отца Фань Чжуна было немало друзей в столице, и у юноши осталась
одна надежда: добраться до столицы и принести жалобу на самоуправство Чжу
Инсяна. "Быть того не может, - думал он, - чтобы бесчинства чиновника не
возбудили справедливого гнева. Истинно - каков господин, таков и слуга.
Что же следует ожидать от этого Чжу Инсяна, если он послан в наши края
самим Ван Аньши? Этот человек, говорят, никогда не моется, и он погубил
своего лучшего друга. Быть может, если я подам жалобу, это поможет Су Ши и
другим уважаемым людям убедить Сына Неба в неправильности действий Ван
Аньши."
И Фань Чжун пробирался узкими тропами, повторяя про себя
замечательные строки великого Су Ши:
Как бы я с ветром хотел
Умчаться за облака!
Туда, где из яшмы дворец,
Где башен сверкает нефрит!
Только дорога, страшусь,
В бездну небес не легка,
Стужа там в миг один
Сердце заледенит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22