Именно так показалось Лене Скрепкину в последний момент своей жизни на этой Земле, на ее темной половине… Или на ее светлой половине?.. Кто знает – какая это половина?..
2
Самолет Сухофрукта вильнул последний раз в сторону перед самой землей и воткнулся своим острым носом точно в подвальную дыру. Оглушительный взрыв потряс землю. Казалось, будто весь мир взорвался тут. Перед самым взрывом острие истребителя проткнуло беса Хомякова через задницу, вышло у него изо рта и разорвало демона.
Время изменило течение. Леня Скрепкин увидел, как острие истребителя выходит у Хомякова изо рта.
Сам ты в жопу траханный!.. – подумал он и улыбнулся с драгоценной шкатулкой в зубах…
3
Леня Скрепкин подъехал к храму, заглушил мотор и вылез из машины. Батюшка попросил ставить БМВ подальше от церкви, чтобы не было соблазна. Вот какой батюшка был мудрый. Самому Лене это едва ли пришло бы в голову. А ведь действительно получилось бы некрасиво. Ведь в церковь ходит много бабушек, ветеранов и инвалидов, и вид дорогой машины мешал бы им думать о Боге.
Была ранняя весна. Только что сошел снег, и идти до храма пришлось по грязи… Ну и что, что по грязи… Человек из грязи создан и в грязь будет закопан.
Леня подошел к высоким дубовым дверям, снял кепку и перекрестился. Рядом на ступеньках сидели бабушки и просили милостыню. Леня вытащил лопатник, положил каждой по грину.
Прошел в церковь. Служба закончилась. В церкви почти никого не было. Леня бросил в ящик «НА РЕМОНТ ХРАМА» десять гринов и купил на четыре грина свечек. Почему-то перед иконой Ильи Пророка не горела ни одна свеча. Леня повертел головой и увидел, что и у других икон свечки тоже не горят. Он огляделся – не смотрит ли кто, щелкнул ZIPPO и зажег свечку. Поставил ее перед иконой Илье и помолился.
Из-за колонны вышел отец Харитон. Леня поцеловал батюшке руку.
– Здравствуй, Леонид, – батюшка положил руку Лене на плечо.
– Здравствуйте, батюшка, – Леня опустил глаза.
– Ну, пойдем, раб Божий, – отец Харитон похлопал Леню по спине. – Пойдем ко мне в кабинет, будет у нас с тобой беседа.
Отец Харитон позвонил вчера Лене и попросил подъехать для разговора. Леня понял, что разговор будет серьезный, что отец Харитон собирается проверить Леню, насколько он, Леня, привержен православной церкви.
Проходя мимо ящика «НА РЕМОНТ…», Леня вытащил лопатник и бросил в ящик еще сколько-то гринов, не считая. Отец Харитон одобрительно кивнул:
– Не оскудеет рука дающего. И воздастся дающему еще больше, чем берущему…
Они прошли в батюшкину комнату. Это была небольшая, двенадцать квадратных метров, келья с чисто выбеленными стенами. В углу висела икона. У окна стоял черный стол. На столе – чугунная чернильница в виде храма Христа Спасителя.
Отец Харитон прошел за стол, сел на стул и жестом пригласил Леню присесть на стул перед столом. Леня выдвинул черный стул с обитым кожей сиденьем, сел, положил руки на колени.
– Чайку не желаешь? – предложил батюшка.
– Не откажусь, – Леня кивнул.
Отец Харитон поднял телефонную трубку, набрал три цифры:
– Танюша, чайку нам принеси пожалуйста, – он положил трубку на рычаг.
Телефонный аппарат у батюшки тоже был особенный, как и чернильница. Трудно сказать, что в нем такого особенного, но сразу видно – вещь необычная и качественная. Да и какая же еще могла быть вещь у батюшки? Уж кому-кому, считал Леня, а таким людям, как святые отцы, положено иметь самое лучшее, чтобы в их деятельности не случалось досадных сбоев из-за технической ерунды. Иногда недалекие люди упрекают отцов церкви за излишнюю роскошь, эти люди просто не могут понять, что в таком деле как спасение душ нельзя пользоваться некачественными средствами, – уж слишком много поставлено на кон.
Батюшка вытащил из стола листок бумаги с выдавленными по углам крестами, достал из прибора ручку MONBLAN, снял колпачок, приготовился что-то написать, но раздумал, надел колпачок и положил ручку на лист бумаги.
– Ну… Леонид… давай тогда сначала поговорим, а потом уж… не знаю, сможешь ли ты взяться за это дело…
– Да я ж… – Леня развел руками, – за ваше дело, да не взяться?.. Это ж… что?.. Я уже согласен… Всё… договорились…
Отец Харитон посмотрел на Леню внимательно.
– Ты же даже не знаешь, что я тебе буду предлагать, а уже соглашаешься…
– Да чего бы не предлагали, я того… Хотите, из окошка прыгну?!
– А вот этого я и опасаюсь, что не думаешь ты, когда увлекаешься… Больно опрометчив… А к такому делу нужно подойти с головой… И осторожно очень. Потому что можно и самому голову сложить, и делу повредить конкретно…
Леня подался вперед и положил локоть на стол, показывая, что он воспринял замечания и теперь внимательно слушает и сделает всё именно так, как отец Харитон велит.
Отец Харитон взял в руки четки.
Отворилась дверь, и в комнату прошла сестра Татьяна с подносом. На сестре была надета белая косынка и длинное темное платье с фартуком. Леня машинально отметил, что девушка молодая и симпатичная, но одевается не сексуально. И тут же устыдился своей мысли и порозовел. Лене показалось, что его греховная мысль не осталась незамеченной отцом Харитоном. Отец Харитон сдержанно улыбнулся и погладил большим пальцем четки.
Татьяна поставила на стол поднос. На подносе стояли большой пузатый керамический чайник, два стакана в подстаканниках, сахарница, блюдце с дольками лимона и сушки. Девушка налила чай в стаканы.
– Спасибо, Танюша, – отец Харитон кивнул головой.
Татьяна поклонилась и вышла, прикрыв за собой дверь. Отец Харитон положил в стакан дольку лимона и три куска сахара.
– Эх! От всего отказаться могу! А вот к чаю несладкому никак не привыкну!.. – Ложка застучала по стенкам стакана.
Леня тоже положил себе лимон и сахар. Он вообще-то пил без сахара, но после таких слов пить без сахара было как-то неправильно. Гордыня…
– Вот у меня к тебе, Леонид, какое дело, – отец Харитон отхлебнул из стакана. – Божественно! – он чмокнул, взял сушку, разломил ее в кулаке на четыре части, одну часть положил в рот и хрустнул. Леня тоже взял сушку. – Вот какое дело, – повторил еще раз отец Харитон. – М-м-м… – Леня понял, что разговор будет серьезный, потому что таких длинных предисловий отец Харитон никогда не делал. – М-м-м… – Батюшка наморщил лоб, положил себе в рот еще четверть сушки и пожевал. – Вот что… Как ты, Леонид, сам видишь… да и мы с тобой много об этом беседовали… на православие идет большое наступление… К сожалению, Россия стала местом, где укореняются сейчас самые отвратительные, самые злобные, самые антиправославные секты. Они копят силы и мечтают расправиться с верой…
Леня кивнул:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177
2
Самолет Сухофрукта вильнул последний раз в сторону перед самой землей и воткнулся своим острым носом точно в подвальную дыру. Оглушительный взрыв потряс землю. Казалось, будто весь мир взорвался тут. Перед самым взрывом острие истребителя проткнуло беса Хомякова через задницу, вышло у него изо рта и разорвало демона.
Время изменило течение. Леня Скрепкин увидел, как острие истребителя выходит у Хомякова изо рта.
Сам ты в жопу траханный!.. – подумал он и улыбнулся с драгоценной шкатулкой в зубах…
3
Леня Скрепкин подъехал к храму, заглушил мотор и вылез из машины. Батюшка попросил ставить БМВ подальше от церкви, чтобы не было соблазна. Вот какой батюшка был мудрый. Самому Лене это едва ли пришло бы в голову. А ведь действительно получилось бы некрасиво. Ведь в церковь ходит много бабушек, ветеранов и инвалидов, и вид дорогой машины мешал бы им думать о Боге.
Была ранняя весна. Только что сошел снег, и идти до храма пришлось по грязи… Ну и что, что по грязи… Человек из грязи создан и в грязь будет закопан.
Леня подошел к высоким дубовым дверям, снял кепку и перекрестился. Рядом на ступеньках сидели бабушки и просили милостыню. Леня вытащил лопатник, положил каждой по грину.
Прошел в церковь. Служба закончилась. В церкви почти никого не было. Леня бросил в ящик «НА РЕМОНТ ХРАМА» десять гринов и купил на четыре грина свечек. Почему-то перед иконой Ильи Пророка не горела ни одна свеча. Леня повертел головой и увидел, что и у других икон свечки тоже не горят. Он огляделся – не смотрит ли кто, щелкнул ZIPPO и зажег свечку. Поставил ее перед иконой Илье и помолился.
Из-за колонны вышел отец Харитон. Леня поцеловал батюшке руку.
– Здравствуй, Леонид, – батюшка положил руку Лене на плечо.
– Здравствуйте, батюшка, – Леня опустил глаза.
– Ну, пойдем, раб Божий, – отец Харитон похлопал Леню по спине. – Пойдем ко мне в кабинет, будет у нас с тобой беседа.
Отец Харитон позвонил вчера Лене и попросил подъехать для разговора. Леня понял, что разговор будет серьезный, что отец Харитон собирается проверить Леню, насколько он, Леня, привержен православной церкви.
Проходя мимо ящика «НА РЕМОНТ…», Леня вытащил лопатник и бросил в ящик еще сколько-то гринов, не считая. Отец Харитон одобрительно кивнул:
– Не оскудеет рука дающего. И воздастся дающему еще больше, чем берущему…
Они прошли в батюшкину комнату. Это была небольшая, двенадцать квадратных метров, келья с чисто выбеленными стенами. В углу висела икона. У окна стоял черный стол. На столе – чугунная чернильница в виде храма Христа Спасителя.
Отец Харитон прошел за стол, сел на стул и жестом пригласил Леню присесть на стул перед столом. Леня выдвинул черный стул с обитым кожей сиденьем, сел, положил руки на колени.
– Чайку не желаешь? – предложил батюшка.
– Не откажусь, – Леня кивнул.
Отец Харитон поднял телефонную трубку, набрал три цифры:
– Танюша, чайку нам принеси пожалуйста, – он положил трубку на рычаг.
Телефонный аппарат у батюшки тоже был особенный, как и чернильница. Трудно сказать, что в нем такого особенного, но сразу видно – вещь необычная и качественная. Да и какая же еще могла быть вещь у батюшки? Уж кому-кому, считал Леня, а таким людям, как святые отцы, положено иметь самое лучшее, чтобы в их деятельности не случалось досадных сбоев из-за технической ерунды. Иногда недалекие люди упрекают отцов церкви за излишнюю роскошь, эти люди просто не могут понять, что в таком деле как спасение душ нельзя пользоваться некачественными средствами, – уж слишком много поставлено на кон.
Батюшка вытащил из стола листок бумаги с выдавленными по углам крестами, достал из прибора ручку MONBLAN, снял колпачок, приготовился что-то написать, но раздумал, надел колпачок и положил ручку на лист бумаги.
– Ну… Леонид… давай тогда сначала поговорим, а потом уж… не знаю, сможешь ли ты взяться за это дело…
– Да я ж… – Леня развел руками, – за ваше дело, да не взяться?.. Это ж… что?.. Я уже согласен… Всё… договорились…
Отец Харитон посмотрел на Леню внимательно.
– Ты же даже не знаешь, что я тебе буду предлагать, а уже соглашаешься…
– Да чего бы не предлагали, я того… Хотите, из окошка прыгну?!
– А вот этого я и опасаюсь, что не думаешь ты, когда увлекаешься… Больно опрометчив… А к такому делу нужно подойти с головой… И осторожно очень. Потому что можно и самому голову сложить, и делу повредить конкретно…
Леня подался вперед и положил локоть на стол, показывая, что он воспринял замечания и теперь внимательно слушает и сделает всё именно так, как отец Харитон велит.
Отец Харитон взял в руки четки.
Отворилась дверь, и в комнату прошла сестра Татьяна с подносом. На сестре была надета белая косынка и длинное темное платье с фартуком. Леня машинально отметил, что девушка молодая и симпатичная, но одевается не сексуально. И тут же устыдился своей мысли и порозовел. Лене показалось, что его греховная мысль не осталась незамеченной отцом Харитоном. Отец Харитон сдержанно улыбнулся и погладил большим пальцем четки.
Татьяна поставила на стол поднос. На подносе стояли большой пузатый керамический чайник, два стакана в подстаканниках, сахарница, блюдце с дольками лимона и сушки. Девушка налила чай в стаканы.
– Спасибо, Танюша, – отец Харитон кивнул головой.
Татьяна поклонилась и вышла, прикрыв за собой дверь. Отец Харитон положил в стакан дольку лимона и три куска сахара.
– Эх! От всего отказаться могу! А вот к чаю несладкому никак не привыкну!.. – Ложка застучала по стенкам стакана.
Леня тоже положил себе лимон и сахар. Он вообще-то пил без сахара, но после таких слов пить без сахара было как-то неправильно. Гордыня…
– Вот у меня к тебе, Леонид, какое дело, – отец Харитон отхлебнул из стакана. – Божественно! – он чмокнул, взял сушку, разломил ее в кулаке на четыре части, одну часть положил в рот и хрустнул. Леня тоже взял сушку. – Вот какое дело, – повторил еще раз отец Харитон. – М-м-м… – Леня понял, что разговор будет серьезный, потому что таких длинных предисловий отец Харитон никогда не делал. – М-м-м… – Батюшка наморщил лоб, положил себе в рот еще четверть сушки и пожевал. – Вот что… Как ты, Леонид, сам видишь… да и мы с тобой много об этом беседовали… на православие идет большое наступление… К сожалению, Россия стала местом, где укореняются сейчас самые отвратительные, самые злобные, самые антиправославные секты. Они копят силы и мечтают расправиться с верой…
Леня кивнул:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177