Но страха Георгий Адамович не чувствовал. Наоборот, он чувствовал необыкновенное возбуждение, и ему не терпелось врезать ногой. Он чувствовал себя как боевой петух перед схваткой, он чувствовал себя как испанский тореадор перед рогами быка, он чувствовал себя как советский летчик-истребитель, таранящий пропеллером хвост мессершмит-та. Он подпрыгнул. Все маленькие существа, поселившиеся в нем, ринулись вниз в правую ногу. И Георгий Адамович ощутил, как нога зажила самостоятельной жизнью. Она так и ходила на бетонном полу от нетерпения, так и чесалась…
– Я вам хочу сказать, – сказал он. – Я всю жизнь терпел хамство и хулиганство. Я думал, что это можно победить при помощи Льва Толстого… без насилия. Я всегда воздерживался от насилия и жестокости… И что из этого вышло?.. Кругом говно! Хам торжествует! Хам пользуется тем, что его не бьют! А надо, чтобы всё было хорошо, задать хаму трепку для демонстрации силы добра! Я работаю в музее и там я видел одну картину. Она называлась «Добрый человек дал в морду Злому». Я не понимал, что в ней хорошего, и думал, что это всего лишь легкомысленная ирония, которой я чуждаюсь. Но теперь я понял смысл! Это великая картина, которую следует увеличить в тысячу раз и повесить на Спасскую Башню, чтобы всякая сволочь издалека видела, что ей не поздоровится. – Дегенгард снова подпрыгнул. – В конце своей речи я бы хотел подчеркнуть ту разницу, которая между нами имеется. Я не такой, как вы! Я интеллигент, работник культуры, ищущий смысл жизни в обители духа! А вы заняты всю жизнь только тем, что нажираетесь, валяетесь в грязи и спички жуете!.. Хочу последний раз предупредить, что у вас остался один шанс не получить как следует ногой от меня! – он постучал ботинком по полу.
Мужик сначала немного удивился, а потом его и без того красная морда покраснела до уровня сердцевины астраханского арбуза.
– Да я тебя, дед, как клопа… – он вытянул вперед руку с растопыренными жирными пальцами.
Пуск! – услышал Георгий Адамович у себя в голове. Его правая нога взметнулась в воздух и нанесла сокрушительный удар по руке мужика. Хрустнула кость, рука упала и повисла, как плеть. Глаза мужика округлились от удивления и боли. Но в полной мере он удивиться не успел, потому что нога Дегенгарда взметнулась еще раз, сломала мужику челюсть и свернула нос. Мужик отлетел к стене, ударился затылком и упал на нары, залитый кровью.
– Добрый человек дал злому в морду, – сказал Дегенгард и вытер подошву ботинка об пол.
На бетонном полу остался багровый след. Георгия Адамовича снова окутал туман.
7
Сквозь какую-то муть Дегенгард с трудом различал свои ноги. Левая нога стояла спокойно, а правая монотонно стучала по полу носком-каблуком ботинка. Носком-каблуком, носком-каблуком, носком-каблуком… Георгий Адамович поднял голову и увидел милиционера. Он понял, что это милиционер. Это был точно милиционер, но он как-то плыл у Дегенгарда перед глазами и что-то говорил. Что-то неразборчивое: Бу-бу-бу… бу-бу-бу…бу-бу-бу…
Георгий Адамович тоже попробовал сказать бу-бу-бу.
Милиционер примолк.
Георгий Адамович повернул голову и увидел рядом с милиционером кого-то, похожего на Хомякова. Дегенгард прищурился. Определенно, это был Хомяков. У Хомякова качалась голова.
Георгий Адамович никак не мог вспомнить, где он.
Хомяков подошел к нему, взял под руку и поднял со стула.
– Бу-бу-бу, – сказал он.
– Бу-бу-бу, – ответил Георгий Адамович.
И Хомяков куда-то его повел по какому-то коридору.
Идти было тяжело. Правая нога не слушалась Дегенгарда и приплясывала сама по себе. Она не шла, как левая. Дегенгард резко остановился и попробовал дальше прыгать на одной ноге. Он сделал несколько прыжков и упал. Разбил лицо, но боли не почувствовал. Только челюсть немного отвисла и не закрывалась до конца.
Над ним наклонился Хомяков.
– Бу-бу-бу, – сказал он.
На этот раз Дегенгард не смог ему ответить тем же. Из-за челюсти.
Хомяков поднял его и повел дальше.
Они вышли на улицу. Было темно.
Хомяков подвел его к машине и положил Дегенгарда животом на капот, а сам пошел открывать дверь. Пока Хомяков возился с дверью, Дегенгард сполз с капота и резко сел на задницу. Но боли опять не почувствовал. Боль он почувствовал только на следующий день. Хорошо еще, что руками он успел схватиться за колесо, а то бы ударился об асфальт затылком. Он подумал, что навсегда избавился от чувства боли, и обрадовался этому.
Хомяков всплеснул руками и побежал поднимать Дегенгарда. Он с трудом запихнул его на заднее сиденье, закрыл за ним дверь и сел за руль.
Как только машина тронулась, Дегенгард опять куда-то провалился…
8
Широко раскинув руки, он летел по темному небу. Он летел за мигающими бортовыми огнями самолета Москва-Ганновер. Он точно знал, что в самолете летит Александр Исаевич Солженицын и ему угрожает опасность, потому что в этом же самолете летит террорист с бомбой. Самолет сделал вираж и ушел вправо. Дегенгард приподнял левую руку и ушел вправо, вслед за самолетом. Расстояние между ними плавно сокращалось. Вот он уже практически догнал самолет, но тут из сопла вылетел густой черный дым и обдал Дегенгарда сажей. Дегенгард закашлялся и потерял высоту. Он снял закопченные очки, протер их об рубаху и снова надел. Теперь самолет летел сверху и уходил всё дальше и дальше. Нужно было прибавить. Дегенгард сложил руки по швам и, как ракета, пошел вверх на перехват. На этот раз он не стал заходить сзади, а полетел параллельно фюзеляжу, заглядывая в иллюминаторы… Александр Исаевич спал, откинувшись на спинку и сложив на животе руки, большими пальцами вверх. Дегенгард забарабанил кулаком по стеклу.
– Александр Исаевич, проснитесь! Александр Исаевич!
Но Солженицын его не слышал.
Тогда Дегенгард решил отлететь на один иллюминатор назад и попросить заднего пассажира разбудить Солженицына.
Но сзади, оказывается, сидел террорист. У него был большой горбатый нос и густые сросшиеся брови. Заметив Дегенгарда, террорист скорчил ему рожу и показал бомбу. Дегенгард погрозил ему кулаком. А террорист показал Дегенгарду язык. Дело принимало серьезный оборот.
Дегенгард прибавил скорости и, перебирая руками по обшивке, стал подбираться к кабине пилотов. Он лег на крышу самолета, свесил вниз голову. За стеклом, вверх ногами относительно Дегенгарда, он увидел летчика. Летчик пялил стюардессу, в которой Дегенгард узнал бухгалтершу Веронику Полушкину. Дегенгард понял, что самолет летит на автопилоте. Георгий Адамович попал в неудобное положение. Ему обязательно нужно было привлечь к себе внимание, но момент для этого был не самый удобный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177
– Я вам хочу сказать, – сказал он. – Я всю жизнь терпел хамство и хулиганство. Я думал, что это можно победить при помощи Льва Толстого… без насилия. Я всегда воздерживался от насилия и жестокости… И что из этого вышло?.. Кругом говно! Хам торжествует! Хам пользуется тем, что его не бьют! А надо, чтобы всё было хорошо, задать хаму трепку для демонстрации силы добра! Я работаю в музее и там я видел одну картину. Она называлась «Добрый человек дал в морду Злому». Я не понимал, что в ней хорошего, и думал, что это всего лишь легкомысленная ирония, которой я чуждаюсь. Но теперь я понял смысл! Это великая картина, которую следует увеличить в тысячу раз и повесить на Спасскую Башню, чтобы всякая сволочь издалека видела, что ей не поздоровится. – Дегенгард снова подпрыгнул. – В конце своей речи я бы хотел подчеркнуть ту разницу, которая между нами имеется. Я не такой, как вы! Я интеллигент, работник культуры, ищущий смысл жизни в обители духа! А вы заняты всю жизнь только тем, что нажираетесь, валяетесь в грязи и спички жуете!.. Хочу последний раз предупредить, что у вас остался один шанс не получить как следует ногой от меня! – он постучал ботинком по полу.
Мужик сначала немного удивился, а потом его и без того красная морда покраснела до уровня сердцевины астраханского арбуза.
– Да я тебя, дед, как клопа… – он вытянул вперед руку с растопыренными жирными пальцами.
Пуск! – услышал Георгий Адамович у себя в голове. Его правая нога взметнулась в воздух и нанесла сокрушительный удар по руке мужика. Хрустнула кость, рука упала и повисла, как плеть. Глаза мужика округлились от удивления и боли. Но в полной мере он удивиться не успел, потому что нога Дегенгарда взметнулась еще раз, сломала мужику челюсть и свернула нос. Мужик отлетел к стене, ударился затылком и упал на нары, залитый кровью.
– Добрый человек дал злому в морду, – сказал Дегенгард и вытер подошву ботинка об пол.
На бетонном полу остался багровый след. Георгия Адамовича снова окутал туман.
7
Сквозь какую-то муть Дегенгард с трудом различал свои ноги. Левая нога стояла спокойно, а правая монотонно стучала по полу носком-каблуком ботинка. Носком-каблуком, носком-каблуком, носком-каблуком… Георгий Адамович поднял голову и увидел милиционера. Он понял, что это милиционер. Это был точно милиционер, но он как-то плыл у Дегенгарда перед глазами и что-то говорил. Что-то неразборчивое: Бу-бу-бу… бу-бу-бу…бу-бу-бу…
Георгий Адамович тоже попробовал сказать бу-бу-бу.
Милиционер примолк.
Георгий Адамович повернул голову и увидел рядом с милиционером кого-то, похожего на Хомякова. Дегенгард прищурился. Определенно, это был Хомяков. У Хомякова качалась голова.
Георгий Адамович никак не мог вспомнить, где он.
Хомяков подошел к нему, взял под руку и поднял со стула.
– Бу-бу-бу, – сказал он.
– Бу-бу-бу, – ответил Георгий Адамович.
И Хомяков куда-то его повел по какому-то коридору.
Идти было тяжело. Правая нога не слушалась Дегенгарда и приплясывала сама по себе. Она не шла, как левая. Дегенгард резко остановился и попробовал дальше прыгать на одной ноге. Он сделал несколько прыжков и упал. Разбил лицо, но боли не почувствовал. Только челюсть немного отвисла и не закрывалась до конца.
Над ним наклонился Хомяков.
– Бу-бу-бу, – сказал он.
На этот раз Дегенгард не смог ему ответить тем же. Из-за челюсти.
Хомяков поднял его и повел дальше.
Они вышли на улицу. Было темно.
Хомяков подвел его к машине и положил Дегенгарда животом на капот, а сам пошел открывать дверь. Пока Хомяков возился с дверью, Дегенгард сполз с капота и резко сел на задницу. Но боли опять не почувствовал. Боль он почувствовал только на следующий день. Хорошо еще, что руками он успел схватиться за колесо, а то бы ударился об асфальт затылком. Он подумал, что навсегда избавился от чувства боли, и обрадовался этому.
Хомяков всплеснул руками и побежал поднимать Дегенгарда. Он с трудом запихнул его на заднее сиденье, закрыл за ним дверь и сел за руль.
Как только машина тронулась, Дегенгард опять куда-то провалился…
8
Широко раскинув руки, он летел по темному небу. Он летел за мигающими бортовыми огнями самолета Москва-Ганновер. Он точно знал, что в самолете летит Александр Исаевич Солженицын и ему угрожает опасность, потому что в этом же самолете летит террорист с бомбой. Самолет сделал вираж и ушел вправо. Дегенгард приподнял левую руку и ушел вправо, вслед за самолетом. Расстояние между ними плавно сокращалось. Вот он уже практически догнал самолет, но тут из сопла вылетел густой черный дым и обдал Дегенгарда сажей. Дегенгард закашлялся и потерял высоту. Он снял закопченные очки, протер их об рубаху и снова надел. Теперь самолет летел сверху и уходил всё дальше и дальше. Нужно было прибавить. Дегенгард сложил руки по швам и, как ракета, пошел вверх на перехват. На этот раз он не стал заходить сзади, а полетел параллельно фюзеляжу, заглядывая в иллюминаторы… Александр Исаевич спал, откинувшись на спинку и сложив на животе руки, большими пальцами вверх. Дегенгард забарабанил кулаком по стеклу.
– Александр Исаевич, проснитесь! Александр Исаевич!
Но Солженицын его не слышал.
Тогда Дегенгард решил отлететь на один иллюминатор назад и попросить заднего пассажира разбудить Солженицына.
Но сзади, оказывается, сидел террорист. У него был большой горбатый нос и густые сросшиеся брови. Заметив Дегенгарда, террорист скорчил ему рожу и показал бомбу. Дегенгард погрозил ему кулаком. А террорист показал Дегенгарду язык. Дело принимало серьезный оборот.
Дегенгард прибавил скорости и, перебирая руками по обшивке, стал подбираться к кабине пилотов. Он лег на крышу самолета, свесил вниз голову. За стеклом, вверх ногами относительно Дегенгарда, он увидел летчика. Летчик пялил стюардессу, в которой Дегенгард узнал бухгалтершу Веронику Полушкину. Дегенгард понял, что самолет летит на автопилоте. Георгий Адамович попал в неудобное положение. Ему обязательно нужно было привлечь к себе внимание, но момент для этого был не самый удобный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177