ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Хорошо, что он, Мешалкин, стоит так, что жену, практически, за ним не видно.
– Не плачь, мама обязательно найдется, – Игорек дернул сестренку за руку. – Папа, где мама?
– Мама?.. – Мешалкин подумал, что он должен попытаться увести детей отсюда. – А разве она не дома?.. Где же она тогда, интересно?.. Пойдемте ее поищем вместе… Мама, ау! – крикнул он фальшивым голосом. – Мама, ау! Где ты?!
Над деревьями разнеслось эхо.
Он сделал шаг вперед и взял детей за руки. Их руки были неестественно холодны.
– Вы совсем замерзли, – сказал Мешалкин. – Вам нужно домой скорее… А то простудитесь…
– Нет! – Верочка топнула ножкой. – Я без мамы домой не пойду!.. Где наша мама?!. – Она опять заплакала. – Папа, где наша мама?!.
– Так вот же она лежит! – крикнул Игорек, показывая пальцем.
Дети вырвались из рук остолбеневшего Юры и побежали к матери.
– Мамочка, мамочка! Что ты тут лежишь?! Вставай, попку простудишь! – Верочка обхватила маму за шею. – Мамочка, ты совсем холодная уже! Вставай, пойдем домой!
Игорь потянул маму за руку.
– Вставай, мама, пожалуйста!
Рука Татьяны выскользнула из его рук и шлепнулась на землю, как большой хвост мертвой рыбы.
– Мама! Мама! Что с тобой?!. – Игорек присел на корточки. – Тебя папка обидел, да?! – Последнюю фразу он почти прокричал, и на глазах у него выступили слезы. – Мама, что же ты молчишь?!. – Он снова схватил ее за руку и сильно потряс.
Но рука и на этот раз безжизненно упала на землю. Верочка зарыдала так громко, что Мешалкин почувствовал, как у него разрывается сердце.
– Я знаю, почему мама не встает!.. Ее папка убил!.. Папка, зачем ты маму убил?!. Папка плохой!.. – Верочка повалилась на спину и принялась кататься по земле.
Игорек схватил Татьяну за платье и стал отчаянно дергать:
– Мама, мама, вставай! Вставай, мама!.. Я больше никогда не буду со столба падать!.. Мама, вставай!.. Я больше не буду воровать конфеты!.. Вставай, мама!.. Вставай же…
Мешалкину хотелось провалиться сквозь землю. Наверное, он отдал бы полжизни, чтобы дети перестали рыдать. Он отдал бы полжизни, чтобы его жена, которая была для него совершенно чужим человеком, ожила…
И случилось ЧУДО!
Тело Татьяны дернулось, она вытянула руки вперед и села.
От неожиданности Мешалкин подпрыгнул.
Значит, самое ужасное позади! К черту всю эту ругань! Ничего страшного! Завтра они помирятся и уедут в Москву! Зато все живы и здоровы! Всё позади… А впереди Москва…
Э, нет!
Татьяна, сидя с вытянутыми вперед руками, повернулась всем туловищем к Мешалкину и произнесла каким-то скрежещущим голосом:
– Дети, это ваш папа меня обидел! О, как он меня обидел, нехороший, гадкий папа! Паршивый Урфин Джюс!
В моменты сильного раздражения Татьяна обзывала Мешалкина Урфином Джюсом из-за его увлечения деревянными фигурками. Юра почему-то страшно бесился. И Татьяна, чувствуя это, использовала кличку, как козырную карту. Несколько раз Юра не выдерживал. А один раз, по совету друга Гоши Карпова, он наполнил ванну водой, схватил жену за волосы, макнул в воду, подержал там с минуту, а когда вытащил, намекнул, что в следующий раз, если она будет обзываться, он вытаскивать ее не станет. Татьяна тогда так перепугалась, что больше Мешалкина Урфином Джюсом не называла.
И вот опять! Радость неожиданного воскресения жены начала уступать место раздражению, за которым (Мешалкин это чувствовал) пряталась глухая ярость.
Что за жизнь! Не успела жена воскреснуть, как ее опять понесло! Не успел я подумать, что всё в порядке, как эта стерва всё опять испортила! И зачем только я на ней женился!.. Юру всё время мучил этот вечный вопрос. Но он, как человек мыслящий, всякий раз находил на него достойный ответ у великих мыслителей. Я женился, потому что «в трудностях рождается опыт. А из опыта вырастает истина»(Эйнштейн). «Если сухое дерево терпеливо поливать, то оно, быть может, зазеленеет» (Тарковский). А еще Мешалкин часто вспоминал слова Сократа, который говорил, что если попадется хорошая жена, то будешь царем, а если плохая – будешь философом. Юре, как человеку творческому, импонировала мысль, что он философ. Философ, считал Мешалкин, лучше, чем царь. Потому что великие мыслители не очень-то уважали царей. Тот же Сократ, Конфуций, кажется… и другие тоже. А Диоген, так тот вообще сказал царю «подвинься»…
Ладно, я не стану ей ничего пока говорить… Все же она пережила болевой шок и, возможно, себя не очень контролирует… Пусть пока обзывается, я потерплю…
Хотя терпеть было трудно.
– Подонок! – закричала Татьяна прямо при детях. – Ваш папа – подонок! Пока мы ждали его дома, он встречался здесь с грязной, заразной гадиной! Да! Ваш папа нас променял на проститутку! – Татьяна всем корпусом повернулась к дереву и указала за него рукой. – Вон она прячется! Посмотрите, дети, на эту вонючую сучку!
Дети зарыдали.
– Па-а-апа! Па-а-апа! – Верочка терла кулаками глаза. – Зачем ты променял нас на проститу-утку!
– Па-а-апа! Па-а-апа! – Игорек вытер рукавом под носом. – Зачем ты встречаешься с вонючими су-учками!
– И кроме того, дети, – Татьяна опять развернулась всем корпусом (как-то неестественно она поворачивалась), – ваш папа, сволочь такая, со своей проституткой задумали убить вашу маму!
– Па-а-апа! Па-а-апа! – Верочка зарыдала громче. – Зачем ты со своей проституткой хотел убить нашу ма-аму?!
– Па-а-апа! Па-а-апа! – Игорек тоже повысил голос. – Зачем ты такая сво-олочь?!
– Дети, хотите ли вы, чтобы у вас был папа убийца?!
– Нет, не хотим! – Верочка убрала от глаза один кулачок и посмотрела на Мешалкина так, что ему показалось, что на него смотрит не собственная дочь, а собственная смерть.
– Вы хотите, дети, чтобы у нас был хороший папа?
– Да, хотим, – Игорек перестал вытирать под носом. – Хотим хорошего папу!
– Хотим хорошего папу!
– Хотим хорошего папу!
– Хотим хорошего папу!
Запричитали дети на разные голоса. Причитания становились всё громче и превратились наконец в дикий ор.
Лицо Мешалкина исказила гримаса боли. Барабанные перепонки буквально лопались. Дети ревели, как два реактивных самолета. Юра зажал ладонями уши. Но это не подействовало. Он продолжал всё слышать точно так же.
– Мы все хотим хорошего папу! – произнесла Татьяна. – Поэтому давайте, дети, этого плохого папу убьем!
– Убьем! Убьем плохого папу! – словно эхо откликнулись дети.
– И его проститутку тоже убьем вместе с ним!
– Убьем! Убьем проститутку!
Татьяна, как монстр из фильма ужасов, поднялась на ноги и с руками, вытянутыми вперед, двинулась, переваливаясь с боку на бок, на Мешалкина.
А дети, глядя на маму, тоже выставили вперед руки и, переваливаясь, как она, двинулись к дереву, за которым пряталась Ирина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177