Табуретка подскочила в воздух и больно ударила Петьку по голове. У Углова из глаз посыпались искры. Но от удара Петька немного отрезвел и понял, что тот, кто ломится в дверь, называет его по имени. Но это ни о чем не говорило – нечистая сила, которая утащила Колчано-ва в лунку, легко могла выпытать у того, как Петьку зовут.
Стучи-стучи, стучалка! – прошептал Углов. – Меня не обдуришь!.. Ща доберусь до топора и тогда – кто кому еще постучит в дверь!
Петька на четвереньках подполз к табуретке и, опираясь на нее, поднялся на ноги.
Стук в дверь прекратился и кричать перестали. Но застучали в окно. И закричали снова.
Из потока слов Петька уловил нецензурное выражение «пе-дараз» и обещание выбить окно.
То, как его назвали, возмутило Углова до глубины души. А то, что нечисть собирается выбить окно, заставило поменять тактику. Он, чтобы не искать топор, решил действовать табуреткой.
Переставляя табурет перед собой, Петька двинулся к окну. По мере продвижения он стал разбирать еще некоторые слова. Он разобрал слова «сука рваная», «за…бал» и еще какое-то, типа «пи…дикляуз», но хуже. Он обиделся еще сильнее и хотел ответить, как подобает русскому человеку, но не стал, чтобы не выдать свое местонахождение.
Тут по окну врезали так, что стекло разлетелось вдребезги и на пол посыпались осколки. Петька увидел, как чья-то огромная волосатая лапа вынимает острые куски стекла, оставшиеся в раме, чтобы при залезании не пораниться.
Углов прибавил скорости и к тому моменту, когда в окне показалась голова, он уже стоял рядом с высоко поднятой табуреткой.
– Н-на! – выдохнул Петька и опустил табурет. – Сам пиз…икляуз!
Голова стукнулась об раму и уехала на улицу. Углов услышал глухой стук упавшего тела. Он отдышался, поставил табурет, влез на него и выглянул из окна посмотреть, кого он победил.
Но ноги подвели, Петька вывалился через окно и упал на тело незваного гостя.
Полежал немного… Нос уловил запах солярки. Петька скатился с тела на землю и заглянул сбоку.
Мишка! – понял он.
2
Петька и Мишка сидели за столом с головами, перевязанными мокрыми тряпками.
– Гад ты, Петька, – сказал Коновалов мрачно. – Тебя бы табуреткой по голове…
– А хули ты мне окошко разбил!
– Так я думал – случилось с тобой что! Стучал-стучал, а ты не открываешь!..
А на самом деле было так:
Мишка Коновалов проснулся пьяный в канаве, возле Петькиного дома. Он не помнил, как здесь оказался, и сильно замерз. Дальше спать в канаве он не мог, а идти домой не хотелось. Поэтому он решил переночевать у Петьки.
Они оба с Петькой были парни холостые и могли запросто, не нарываясь на бабские высказывания, по-дружески напиться.
Коновалов сунул руки в карманы и зашагал решительно к Петькиному дому. Мишка дернул дверь. Странно. Дверь закрыта. Странно… Петька никогда избу не запирал. Тащить у него, кроме самогона, было нечего. Коновалов подергал дверь еще. Странно… И вроде бы закрыта изнутри! Уж этого-то Петька никогда прежде не делал. Кого ему было бояться в собственной деревне? Ему в голову никогда не приходило запираться.
– Эй, Петька! – крикнул Коновалов. – Открывай! Никто не ответил.
Мишка начал долбить в дверь сапогом.
– Открывай, бухарин киров! Снова ничего.
Мишка заволновался. Уж очень ему не хотелось тащиться домой…
3
– Ты чего дверь-то запираешь? – Коновалов размотал тряпку и осторожно потрогал голову. На макушке вздулась большая шишка. – Прячешь чего?..
Петька насупился.
– От вас чего спрячешь! Дверь закроешь, а вы – в окно!
– Кто это мы?
– Кто-то!.. Отвали!.. – Петька махнул рукой.
– Ничего себе, ты мне такие слова говоришь! Я получил за просто так табуреткой, а еще и отвали теперь! – Коновалов обиделся.
– Да я тебе если расскажу, ты, один черт, не поверишь! Скажешь, что я вру!
– Ладно, рассказывай…
Петька замолчал. Ему очень хотелось рассказать Коновалову, что с ним произошло, но Мишка наверняка поднимет его на смех. К тому же Углов сам засомневался – а было ли все это на самом деле или, может, ему померещилось? Нет, не померещилось… Я хоть и пью, а ума не пропиваю!.. Петька покумекал и решил рассказать. Завтра Колчанова в деревне не окажется, и это будет лучшее подтверждение моей правоты. А его в деревне, гадом буду, не окажется!.. — Петька был в этом уверен на все сто.
– Хорошо, я тебе расскажу. Но только ты меня не перебивай до конца. Потом свое мнение скажешь! И вопросы потом будешь задавать…
Петька рассказал Коновалову всё, что случилось на картофельном поле.
Мишка молча дослушал до конца и, ясно, не поверил.
– Пиз…ишь! – сказал он.
Вдруг со стороны пруда донесся ужасный пронзительный вой.
Коновалов и Углов переглянулись.
– А не зассышь пойти посмотреть? – спросил Петька тихо.
– А не зассу! – так же тихо ответил Мишка.
– Точно?
– Гадом буду.
4
Они вышли из дома. Было так темно, как бывает по ночам в это время года и еще когда вдобавок луну закрывают тучи. Будто прячешься, как в детстве, в закрытом шкафу и нюхаешь, как пахнет нафталином от бабушкиного жакета.
Петька включил фонарик, и друзья двинулись в сторону картофельного поля. За пояс Углов засунул топор.
– Может, напрасно, – сказал ему на это Коновалов. – А то опять обоссышься неизвестно чего и перетянешь мне в темноте, как табуретом.
– Держись от меня подальше, – посоветовал Петька. – А как тебя в канаву-то занесло?
– Как-как… Я что, помню!.. Сегодня день парадоксов… То я Витьку Пачкина ключом по башке переключил, потом ты меня табуреткой… Теперь моя очередь!.. – он засмеялся. – Цепная реакция!
Углов нахмурился.
– Вот уж, типа, хрен! Я, в отличие от вас, человек с головой, – он постучал по лбу костяшками.
– Вот по ней и получишь!
– Не пи…
Неожиданно в церкви зазвонили колокола. Друзья замерли.
– Чего это среди ночи раззвонились?.. – Коновалов машинально перекрестился.
– Не знаю… Может, пожар?..
– Не… не пожар… Ночь темная, пожар бы видно было…
– Надо выпить, – Петька вытащил из-под телогрейки поллитровку и вынул зубами пробку. – На, – он протянул бутылку Мишке.
Мишка приложился и сделал несколько больших глотков самогона. Пригнул куст черноплодной рябины и откусил гроздь.
– Ты, как лошадь, – Петька принял бутылку. Выпил, понюхал рукав. – Мишка, давай, на хрен, вернемся… Утром сходим, посмотрим…
Мишке тоже не хотелось идти, он ощущал тревогу, но знал, что перестанет себя уважать, если зассыт при Углове.
– Если ты ссыкло, – сказал он, – то можешь возвращаться. А я пойду. – А про себя подумал, что это был бы неплохой вариант. Если Петька сейчас пойдет домой, то ему совсем не обязательно идти на поле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177
Стучи-стучи, стучалка! – прошептал Углов. – Меня не обдуришь!.. Ща доберусь до топора и тогда – кто кому еще постучит в дверь!
Петька на четвереньках подполз к табуретке и, опираясь на нее, поднялся на ноги.
Стук в дверь прекратился и кричать перестали. Но застучали в окно. И закричали снова.
Из потока слов Петька уловил нецензурное выражение «пе-дараз» и обещание выбить окно.
То, как его назвали, возмутило Углова до глубины души. А то, что нечисть собирается выбить окно, заставило поменять тактику. Он, чтобы не искать топор, решил действовать табуреткой.
Переставляя табурет перед собой, Петька двинулся к окну. По мере продвижения он стал разбирать еще некоторые слова. Он разобрал слова «сука рваная», «за…бал» и еще какое-то, типа «пи…дикляуз», но хуже. Он обиделся еще сильнее и хотел ответить, как подобает русскому человеку, но не стал, чтобы не выдать свое местонахождение.
Тут по окну врезали так, что стекло разлетелось вдребезги и на пол посыпались осколки. Петька увидел, как чья-то огромная волосатая лапа вынимает острые куски стекла, оставшиеся в раме, чтобы при залезании не пораниться.
Углов прибавил скорости и к тому моменту, когда в окне показалась голова, он уже стоял рядом с высоко поднятой табуреткой.
– Н-на! – выдохнул Петька и опустил табурет. – Сам пиз…икляуз!
Голова стукнулась об раму и уехала на улицу. Углов услышал глухой стук упавшего тела. Он отдышался, поставил табурет, влез на него и выглянул из окна посмотреть, кого он победил.
Но ноги подвели, Петька вывалился через окно и упал на тело незваного гостя.
Полежал немного… Нос уловил запах солярки. Петька скатился с тела на землю и заглянул сбоку.
Мишка! – понял он.
2
Петька и Мишка сидели за столом с головами, перевязанными мокрыми тряпками.
– Гад ты, Петька, – сказал Коновалов мрачно. – Тебя бы табуреткой по голове…
– А хули ты мне окошко разбил!
– Так я думал – случилось с тобой что! Стучал-стучал, а ты не открываешь!..
А на самом деле было так:
Мишка Коновалов проснулся пьяный в канаве, возле Петькиного дома. Он не помнил, как здесь оказался, и сильно замерз. Дальше спать в канаве он не мог, а идти домой не хотелось. Поэтому он решил переночевать у Петьки.
Они оба с Петькой были парни холостые и могли запросто, не нарываясь на бабские высказывания, по-дружески напиться.
Коновалов сунул руки в карманы и зашагал решительно к Петькиному дому. Мишка дернул дверь. Странно. Дверь закрыта. Странно… Петька никогда избу не запирал. Тащить у него, кроме самогона, было нечего. Коновалов подергал дверь еще. Странно… И вроде бы закрыта изнутри! Уж этого-то Петька никогда прежде не делал. Кого ему было бояться в собственной деревне? Ему в голову никогда не приходило запираться.
– Эй, Петька! – крикнул Коновалов. – Открывай! Никто не ответил.
Мишка начал долбить в дверь сапогом.
– Открывай, бухарин киров! Снова ничего.
Мишка заволновался. Уж очень ему не хотелось тащиться домой…
3
– Ты чего дверь-то запираешь? – Коновалов размотал тряпку и осторожно потрогал голову. На макушке вздулась большая шишка. – Прячешь чего?..
Петька насупился.
– От вас чего спрячешь! Дверь закроешь, а вы – в окно!
– Кто это мы?
– Кто-то!.. Отвали!.. – Петька махнул рукой.
– Ничего себе, ты мне такие слова говоришь! Я получил за просто так табуреткой, а еще и отвали теперь! – Коновалов обиделся.
– Да я тебе если расскажу, ты, один черт, не поверишь! Скажешь, что я вру!
– Ладно, рассказывай…
Петька замолчал. Ему очень хотелось рассказать Коновалову, что с ним произошло, но Мишка наверняка поднимет его на смех. К тому же Углов сам засомневался – а было ли все это на самом деле или, может, ему померещилось? Нет, не померещилось… Я хоть и пью, а ума не пропиваю!.. Петька покумекал и решил рассказать. Завтра Колчанова в деревне не окажется, и это будет лучшее подтверждение моей правоты. А его в деревне, гадом буду, не окажется!.. — Петька был в этом уверен на все сто.
– Хорошо, я тебе расскажу. Но только ты меня не перебивай до конца. Потом свое мнение скажешь! И вопросы потом будешь задавать…
Петька рассказал Коновалову всё, что случилось на картофельном поле.
Мишка молча дослушал до конца и, ясно, не поверил.
– Пиз…ишь! – сказал он.
Вдруг со стороны пруда донесся ужасный пронзительный вой.
Коновалов и Углов переглянулись.
– А не зассышь пойти посмотреть? – спросил Петька тихо.
– А не зассу! – так же тихо ответил Мишка.
– Точно?
– Гадом буду.
4
Они вышли из дома. Было так темно, как бывает по ночам в это время года и еще когда вдобавок луну закрывают тучи. Будто прячешься, как в детстве, в закрытом шкафу и нюхаешь, как пахнет нафталином от бабушкиного жакета.
Петька включил фонарик, и друзья двинулись в сторону картофельного поля. За пояс Углов засунул топор.
– Может, напрасно, – сказал ему на это Коновалов. – А то опять обоссышься неизвестно чего и перетянешь мне в темноте, как табуретом.
– Держись от меня подальше, – посоветовал Петька. – А как тебя в канаву-то занесло?
– Как-как… Я что, помню!.. Сегодня день парадоксов… То я Витьку Пачкина ключом по башке переключил, потом ты меня табуреткой… Теперь моя очередь!.. – он засмеялся. – Цепная реакция!
Углов нахмурился.
– Вот уж, типа, хрен! Я, в отличие от вас, человек с головой, – он постучал по лбу костяшками.
– Вот по ней и получишь!
– Не пи…
Неожиданно в церкви зазвонили колокола. Друзья замерли.
– Чего это среди ночи раззвонились?.. – Коновалов машинально перекрестился.
– Не знаю… Может, пожар?..
– Не… не пожар… Ночь темная, пожар бы видно было…
– Надо выпить, – Петька вытащил из-под телогрейки поллитровку и вынул зубами пробку. – На, – он протянул бутылку Мишке.
Мишка приложился и сделал несколько больших глотков самогона. Пригнул куст черноплодной рябины и откусил гроздь.
– Ты, как лошадь, – Петька принял бутылку. Выпил, понюхал рукав. – Мишка, давай, на хрен, вернемся… Утром сходим, посмотрим…
Мишке тоже не хотелось идти, он ощущал тревогу, но знал, что перестанет себя уважать, если зассыт при Углове.
– Если ты ссыкло, – сказал он, – то можешь возвращаться. А я пойду. – А про себя подумал, что это был бы неплохой вариант. Если Петька сейчас пойдет домой, то ему совсем не обязательно идти на поле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177