Марьян не собиралась сдаваться — сердцем она принадлежит Радхауру и обязательно до него доберется.
Но для этого ей необходим этот рыцарь.
Почему-то вспомнилось, как много лет в Храме Каменного Зверя ее готовили в жрицы любви, как она с бьющимся сердцем вставала в шеренгу подруг, ожидая, что какой-нибудь мужчина выберет ее для скрашивания дней в чреве Зверя…
— Я люблю вас, прекрасная Марьян, — улыбнулся ей он.
И она, уткнув лицо ему в грудь, вновь расплакалась.
Герцог вдруг понял, что победил.
Он обнял ее, она не отстранилась, не сбросила его руки…
Отряд мчался весь вечер и всю ночь. Молча. Целеустремленно.
Рядом с Радхауром скакали Этвард, сэр Таулас и неизменный Гуул, которому очень не хотелось уезжать от торса Алвисида, пока он не приставил охрану. Но за тот час с небольшим, что они обедали и Этвард приходил в себя, никого из своих товарищей Гуул, как ни старался, не выкликал, хотя они были где-то поблизости. И сейчас, наверное, тоже, пробирались невидимые по лесам, вслед за Наследником Алвисида.
Позади скакал сосредоточенный Ламорак. Рядом — Дапра. Как ни уговаривали ее остаться, она настояла на поездке. Она не желала расставаться с Ламораком (а, может, ей хотелось посмотреть на него в бою?) и могла оказать весьма ощутимые услуги своими драконами, если замок придется брать штурмом.
Радхаур думал о том, что если Марьян сейчас погибнет от лап дракона — то, он не увидит ее на волшебной лестнице. Его вины в происшедшем нет ни на чуть-чуть.
Но он обязан предпринять все, что в его силах и найти ее живую или мертвую. Потому, что если она до сих пор жива (а он был убежден в этом), то его бездействие, повлекшее ее гибель, может вызвать ее образ, если он когда-либо будет взбираться по волшебной лестнице вновь.
А он уже поклялся себе, что не допустит этого.
Радхаур рвался в бой, тем более, что догадывался с кем придется сражаться.
Герцог Линксангер был счастлив как никогда. Такое счастье не может продолжаться долго.
Но почему нет?
Вот вернется ни сегодня-завтра Бер, Линксангер отдаст ему Крафф и Рогнеду и отправится с Марьян в долгое путешествие — якобы в Британию. А сам будет возить ее по лесам и весям долго, очень долго, пока она не забудет своего Радхаура, пока он, Линксангер не завладеет ее сердцем насовсем.
Правда, в таком случае придется временно позабыть о мести убийце брата. А ведь Радхаур здесь, совсем рядом… Но, с другой стороны, Иглангер же заключил договор с Белиалом, что они не тронут Наследника Алвисида, пока тот не соберет поверженного бога алголиан. Иглангер заключил договор, не он, не Линксангер. Но при случае, обязательно помянет брату, что вот, мол, убийца Вольфа был почти в руках, но ради Игла не стал мстить…
Линксангер усмехнулся и вспомнил, как встал с рассветом, как поцеловал сонную Марьян…
Пора идти приглашать ее на завтрак. Предупредить всех слуг, чтобы не выдали его обман. Предупредить, что Берангер может приехать — сразу звать его.
О, Берангер же может обидеться, увидев Крафф зачарованной!
Придется будить.
Линксангер поморщился при мысли, что придется целовать варлачку…
Нет, сперва он зайдет к Марьян.
Он подошел к дверям собственной спальни и замер, прислушиваясь. Оттуда не доносилась не звука. Ему захотелось подглядеть ее сладкий утренний сон и он прочувствовал мысли Марьян.
И отпрянул от двери — она не спала.
Ее мысли ужаснули его — она хотела умереть, она не могла найти кинжала, который всегда при ней.
Герцог порадовался своей предусмотрительности.
Ей было плохо и главным образом потому, что ночью было хорошо. Не так как с Радхауром, совсем по-другому. Но хорошо. И из-за этого ей хотелось умереть еще больше. Она не знала, что делать, она не знала как жить, как взглянуть в глаза этому рыцарю Вацлаву, когда он войдет. Ей хотелось поговорить с кем-нибудь, с Елефедой, например. За все то время, что она покинула Храм Каменного Зверя, она впервые вспомнила о своих подругах. Как ей не хватало их сейчас! Они бы все поняли, они бы нашли слова, чтобы успокоить ее, чтобы объяснить, как жить дальше…
Герцог вдруг понял, что счастлив от этих мыслей даже больше, чем от того, что свершилось ночью. Он так же понял, что ему сейчас нельзя входить к ней. Нельзя, чтобы не разрушить то, еще маленькое, что родилось между ними.
К ней хорошо было бы сейчас отправить какую-нибудь женщину. Но где ж ее взять в его-то замке, где вся прислуга — немолодые мужчины?
И тут его осенило — Рогнеда и Крафф! Заклятие снять просто как дважды два, но кто из них более подойдет на роль подруги-успокоительницы Марьян?
Вряд ли эта девчушка, жизни не видевшая, знающая лишь, что она принцесса. Умудрилась даже вывести из себя всегда спокойную Крафф. Варлачка тоже не лучший вариант, но… Он все равно собирался будить ее к приезду Бера.
Он хотел было пройти в лабораторию, посмотреть в магическом котле не появился ли, наконец, в зоне досягаемости Берангер, даже сделал несколько шагов, потом вспомнил, что по собственной вине остался без волшебного глаза и снова выругался.
Ладно, решено — он отправить к Марьян Крафф. И как можно быстрее! Через дверь он послал в девушку слабый магический успокаивающий заряд, считай и не магия даже а так, вроде отвара травы белинды, лишь бы головой о стену не вздумала биться.
И поспешил к Крафф. У двери на табурете сидел ее охранник. Дайрон поднял голову, узнал герцога, и вновь погрузился в свои мысли — мало ли куда направляется хозяин замка.
— Все в порядке, Дайрон, — произнес Линксангер, — я собираюсь будить Крафф, скоро вернется Бер.
Охранник ничего не ответил; герцог вошел в спальню, где зачарованным сном спала возлюбленная брата.
Он поморщился, взглянув на уродливое в его понятиях лицо варлачки, вспомнил, как вчера будил от такого же заклятия Марьян. Он переборол себя и коснулся губами ее губ. Варлачка проснулась мгновенно:
— Где эта дрянь?! — воскликнула она.
— Успокойся, Крафф, — присаживаясь рядом с ней на кровать, сказал маг, — я тебе сейчас все объясню…
Как он и предполагал, варлачка внимательно выслушала его и на все согласилась, в страхе, что Берангер может озлится на ее за ту ссору. Единственно, она не хотела видеть Рогнеду, чтобы не сорваться, но согласилась помочь успокоить и подружиться с возлюбленной Берангера. Совсем небольшое внушение — и ей очень захотелось быстрее успокоить несчастную. Берангер подробно объяснил ей, что и как говорить… Варлачка хитро улыбнулась.
— Пойдем, я познакомлю вас, — подал герцог руку Крафф.
— Я есть хочу.
— Завтрак вам обоим принесут в мою спальню, — заверил Линксангер.
Они вышли из комнаты. Дайрон встал, взял свою табуретку и молча направился за ними.
Герцог открыл дверь в свою спальню и смело вошел — Марьян сидела на постели поджав ноги в коленях и обхватив их руками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87