— Я один, клянусь, — сказал Радхаур. — Я не маг, я — воин. У меня есть Сила Алвисида, но она есть помимо моей воли и использовать ее или нет, не в моей власти.
— Хорошо, — кивнул герцог. — К бою.
Клинки скрестились, взгляды встретились в предрассветном неверном дрожании воздуха.
Сколько ненависти было в темных глазах Берангера!
Радхаур отступил на шаг. Словно магической волной ошпарило его искренность чувства Берангера.
Потребовалось несколько мгновений, чтобы придти в себя. Он пытался вызвать в памяти образ отца не смертном ложе — безуспешно.
Удар, идущий от самого центра справедливого гнева, обрушился на него. Радхаур едва успел подставить меч. Ноги чуть дрожали после бессонной ночи, дышалось тяжело. Не было боевого настроения.
Но настоящий рыцарь не должен долго настраивать себя перед боем. Он должен быть в любой момент готов защитить себя и своих близких.
А если предсказание не сбудется? Ведь все зависит от человека?
Еще один яростный выпад Берангера. Радхаур увернулся, сделал полный оборот вокруг себя и слева, наотмашь, нанес удар.
Герцог отбил атаку и отпрыгнул в сторону. Он тяжело дышал, с губ готовы были слететь проклятия. Что ж, он знал, что легко не будет — раз этот мальчишка сумел победить Вольфа и Линкса. Но из четырех братьев он, Берангер, пусть не самый умный, но зато — самый ловкий мечник. Если он не справится с этим юнцом, то Иглангеру будет уж точно не под силу. Правда, Игл здорово владеет копьем, а этот Наследник… Впрочем, как Радхаур владеет копьем, Берангер не знал.
Они стояли друг против друга, делая ложные движения, пытаясь сбить противника с толку, но нападать первым никто не решался.
Радхаур вдруг отчетливо понял, что все предсказания могут оказаться чушью, что смерть в облике Берангера смотрит ему в глаза. Но ему не было страшно,
Марьян, вся сжавшись, словно от ледяного холода, без единого движения, даже, казалось, и не моргая, глядела на возлюбленного.
Единственное, что пугало Радхаура больше, чем возможная гибель так это то, что между ними в любое мгновение может встать Белиал. Как ему надоели все непрошенные опекуны! Хуже нет предрешенности!
Оба противника устремились друг к другу одновременно, мечи схлестнулись в яростном ударе, скользнули друг по другу до рукоятей. Берангер пытался вывернуть меч, но от могучего движения и сам не удержал — оба клинка вылетели из рук сражающих.
Радхаур еще не успел понять, как так получилось, что меч вылетел из рук, как получил мощный удар правой в челюсть. Словно вспышки молний взорвались в голове, не помогла сила полученная от торса Алвисида — столь внезапен оказался удар. Всю массу тела, всю праведную ярость вложил герцог в этот, возможно последний в жизни, удар.
Радхаур упал.
Не успел вскочить — Берангер одним прыжком уселся на него, прижал к земле. И занес над головой выхваченный из-за пояса кинжал.
Пронзительно закричала Марьян — казалось, ее крик поднимет на ноги спящих в лагере. Хотя нет, очень далеко ни один крик не донесется…
Надо же о каких пустяках думаешь перед смертью! Вот и верь после этого в предсказания, в предназначение.
— Радхаур, перед тем как убить тебя я прощаю тебе смерть моих братьев, — серьезно сказал Берангер. — Игл убил твоего отца и братьев. Ты отомстил. Теперь мщу я.
Кинжал был занесен и герцог не собирался медлить или щадить смертного врага.
Радхаур не закрыл глаза, не молился. Он желал сейчас, чтобы прекратился истошный крик Марьян. Ему очень хотелось перед смертью услышать тишину.
И вдруг Берангер замер в уже начатом движении, рука с кинжалом бессильно упала, он сам как-то обмяк и повалился на спину.
Радхаур сбросил его с себя и рванулся к мечу. Он увидел во лбу Берангера знакомую остро отточенную спиральку.
— Гуул! — закричал он и в голосе его звучала такая ярость, что даже Марьян замолчала. — Гуул, выходи и прими бой! Ты опозорил меня! Я дал слово, что поединок будет честным! Я поклялся, что пришел один! Выходи, я убью тебя.
Гуул вышел на дорогу.
— Вынимай меч и сражайся! — прокричал Радхаур, бросаясь к нему.
Гуул ловко увернулся от разящего металла Гурондоля.
Радхаур развернулся и встретился с ним глазами.
— Кто позволил тебе вмешиваться в поединок?
— Наследник Алвисида должен жить!
— Ах так, да? — от гнева Радхаур не находил слов. — Ты! Если ты сейчас не примешь бой… то я… Я разобью своим мечом торс Алвисида, клянусь в этом Силами Космическими!
Гуул побледнел, закусил губу.
— Считаю до трех, — прохрипел Радхаур. — Или ты принимаешь бой или… Я уже сказал, я уничтожу торс, разобью на мелкие куски и ни один маг никогда его не соберет. Ну решайся! Раз! Подними же меч!
— Наследник Алвисида должен жить, — словно самому себе сказал Гуул.
— Два! Ну же! Ты опозорил меня, так отвечай за свои дела! Защищайся, или я заколю тебя, не смотря на всю твою ловкость! Ну!
— Постой! — Гуул вытянул к нему руки с раскрытыми ладонями. — Подожди нападать, пусть будет по-твоему. Я принял решение.
— Какое?
— Слушай:
Волю Алгола сердце хранит.
Слушай же файл мой, о Алвисид!
В роще зеленой птица свистит,
В небе же солнце стремится в зенит,
Бьется волна о холодный гранит,
Все о тебе, Алвисид, говорит.
Гневом и яростью разум горит.
Пал ты в бою, мой Алвисид,
Дух твой незримо над миром парит,
И этот Наследник тебя возродит.
Мне Алгол никогда не простит,
Если Наследник будет убит.
Зло таковое в мире царит,
Что не понятно как поступить.
Но Алвисид будет жить!
Саве, саве, саве, энтер!
Гуул замолчал.
— Что это? — спросил удивленный Радхаур. — Что за бред?
— Мой шестнадцатый файл, — торжественно сказал Гуул. — Прощай, Наследник Алвисида, я сделал все, что мог.
Он скрылся среди деревьев.
— Стой! — закричал Радхаур.
Но было поздно — алголианин словно растворился в воздухе. Искать его по лесу было бесполезно, в лучшем случае найдешь труп с пронзенным кинжалом сердцем. Радхаур знал, что шестнадцатый файл поется перед исполнением священного обряда Дэлетс.
— Ну и дурак! — зло бросил в пустоту Радхаур.
Подошел к Марьян, она настороженно смотрела на него. Он подал ей руку, она встала, ожидая чего угодно — что он ударит ее, прогонит прочь. Сердце замерло, готовая взорваться от горя и боли.
Он прижал ее к себе левой рукой, в правой сжимая рукоять меча. Она заплакала, обхватив его руками.
Так они стояли долго, минут пять. Из лесу не доносилось ни звука.
Наконец Радхаур мягко отстранил ее, подошел к дереву и отвязал поводья коней.
— Давай я помогу тебе сесть, Марьян, — предложил он.
И тут ее как прорвало. Она начало говорить: как ждала его возвращения из драконовой страны, как боялась — за него, Радхаура, как боялась в тот миг, когда ее нес дракон и боялась потом, в лодке, в подземелье, и боялась, когда всю ночь Берангер мчал вперед, не давая ей отстать, и как она боялась сейчас, когда Берангер чуть не убил его…
Радхаур не слушал, он думал о своем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87