— Тогда лучше умереть! Ты не знаешь, что такое быть уродливой!
— О-о! — рассмеялась колдунья. — Дрожишь за свою красоту?! Тогда ты точно сегодня не умрешь, я помилую тебя.
Не торопясь, под взорами испуганных женщин, старуха навела на Марьян посох, который начал обволакиваться зеленым туманом.
Марьян сжала кулачки, чтобы не закричать от непереносимого страха — у нее снова появятся горб, шрамы и пятно, она будет не нужна Радхауру.
«Нет!» — хотелось закричать ей, но она молчала.
— Сейчас, — наслаждаясь прошипела старуха, — от твоей красоты не останется и следа.
— Иди-ка лучше поговори со мной! — раздался сбоку властный голос.
Аннаура вздрогнула от радости — Ансеис, она не может ошибиться! Но откуда он здесь, на стене? Ведь он же отправился с Радхауром к Рэдвэллским Камням?
Все четверо резко обернулись на голос.
Стражник уже не лежал на каменных плитах. Он уверенной походкой шел к ним, протягивая левую руку к старухе, в правой держа меч.
— Отдай свой посох мне, — сказал стражник голосом Ансеиса (Аннаура могла ручаться в этом), — и уходи. Я не убиваю женщин. Во всяком случае, раньше не доводилось.
— Ты еще кто такой? — грозно прошипела колдунья, направляя свой посох на противника.
— Какая тебе разница? — спокойно усмехнулся стражник, подходя все ближе. — Давай посох, у меня нет времени с тобой разговаривать.
— На, получи! — крикнула колдунья и метнула в наглеца что-то из пустой левой руки.
Пламя объяло стражника и моментально слетело, словно его сдул невиданной силы ураган.
Старуха замерла в неестественной позе, уйдя в магическое пространство, там надеясь справится с неожиданной преградой.
И так и осталась стоять неподвижной, а стражник спокойно подошел к ней и взмахнул мечом.
Голова с пожелтевшими седыми скомками волосами отлетела прочь.
— Все в порядке, Аннаура? Я успел вовремя?
— Это ты, Ансеис?
— Да, — кивнул стражник. — Мне нужно спешить в свое тело. Радхауру может угрожать магическая опасность.
— Он жив! — в один голос воскликнули Марьян и Рогнеда.
— Я так и знала, что старуха соврала! — добавила Марьян.
— Все! — вдруг раздался снизу отвратительный голос.
Все повернулись. Глаза у отрубленной головы колдуньи открылись, губы были искривлены злобной усмешкой.
— Все! Игл пронзил сердце Радхаура. Вольф, Бер и Линкс отомщены. Я могу умереть спокойно.
— Ты снова врешь! — закричала Аннаура, чтобы успокоить подруг.
И вдруг ноги у Марьян подкосились и она упала без сознания.
Герцог ожидал, что тут же появится в магическом поле огромный серый монстр тайлорса, но ничего не случилось — хваленый маг прозевал вход Иглангера в магическое пространство и теперь уже не в силах вмешаться. Иглангер смог передохнуть, успокоить мысли, придти в себя.
Он видел замершее, искаженное лицо Радхаура, вонзающего ему в грудь меч.
Это был конец. Герцог Иглангер умер, ничто уже не могло спасти его неизбежной гибели. После того, как он выйдет из магического подпространства, где бестелесно обитал сейчас его дух, ему останется жить несколько мгновений. Все. Точка. Конец. Братья останутся неотомщены.
И тут же Герцог сообразил, что может увести за собой в смерть и его, Радхаура.
Мгновения, что судьба (или Силы Космические?) отпустила ему на жизнь, хватит на месть. Хватит, если он все сделает четко и спокойно.
И Иглангер решил не торопится с выходом из магического пространства, успокоится, мысленно сотни раз прокрутить движение — второго шанса у него не будет.
Вода течет плавно и уверенно, ничто не заставит ее повернуть вспять. Вот и Иглангер в последнее мгновение жизни сделает то, что должен.
Обидно будет промахнуться. Не обидно даже, а…
Герцог не мог подобрать слова. И не надо подбирать. Он не промахнется. Он успокоится и сделает все как надо. Пусть ему осталось жить одно мгновение.
Ненавистному врагу, убившему теперь уже не только братьев, но и его самого, осталось жить тоже не больше нескольких мгновений.
Но надо успокоиться. Успокоиться, чтобы не совершить непростительной ошибки.
И надо торопиться, пока этот хваленый тайлорс не заметил, что герцог вошел в магическое пространство и… Впрочем, нет — ерунда. Даже тайлорс не войдет в это мгновение. Сидит где-то на коне там, за спиной. Может и почувствовал что-нибудь, но уже не успеет вмешаться.
А он, герцог Иглангер, успеет. Он отомстит за братьев.
Радхаур увидел как застыли в ужасе глаза Иглангера и подумал: вот и все. В который раз.
Сколько таких глаз уже видел он в своей жизни? Да разве упомнишь? И как ни старайся, ничего кроме ужаса и недоумения — очень редко: досады — он в них прочитать не мог. Даже ненависти к себе, он не видел в подобные мгновения в глазах умирающих врагов.
Радхаур еще по инерции всаживал Гурондоль в тело убийцы отца, но уже думал, что надо выдергивать клинок, вытирать от крови и возвращаться в замок, где его ждет… Марьян.
И вдруг почувствовал как что-то обжигающе острое и тонкое раздирает грудь и входит в сердце; в горле захлебнулся последний вдох.
Радхаур не ужаснулся. Но удивился. Ему не понадобилось магии, чтобы растянуть последнее мгновение в вечность — целую вечность он понимал, что все, он умер.
Он был удивлен. Предсказание не сбылось. Значит, он наказан Силами Космическими за то, что отказался собирать Алвисида. Что ж, рыцарь принимает смерть достойно.
Прощай солнце, которое освещало такую недолгую жизнь. Прощайте боевые друзья, прощай Эмрис, названный брат.
Прощай, Марьян, которую так и не смог полюбить, прости, за то что обманывал тебя и себя, что мучил обоих. Теперь ты свободна от любви, ты молода, прекрасна, ты еще найдешь взаимную любовь… Да и далеко искать не надо… Прости, прости за все. Живи, Марьян.
Прощай, Рогнеда, тебе я мог бы отдать лучшие порывы души, прощай и прости за то, что дрогнул и отступил.
Прощай, барон Ансеис, не помогла твоя магия. И снова будет ждать шах Балсар рождения нового Наследника Алвисида и страдать от того, что нет наследников собственных.
И нет наследников у него, Уррия. Род графов Маридунских прервется…
Как несовершенен этот мир, но как прекрасен. Жаль, что понимаешь это только в последнее мгновение своей жизни, в мгновение, растянувшееся в вечность.
Две женщины быстро склонились над Марьян.
— Надо освободить ей грудь, — взволнованно сказала Аннаура. — Ей нечем дышать! Это от волнений… обморок, я такое уже видела.
Она с силой рванула тонкие кружева платья, обнажая Марьян грудь.
И вдруг отшатнулась — под левой грудью у Марьян вдруг на ее глазах образовалась крохотная треугольная рана, словно от узкого кинжала.
Показалась капелька крови.
— Что это с ней? — удивленно спросила Рогнеда.
— Ансеис, помоги! Тут явно магия! — воскликнула Аннаура и обернулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
— О-о! — рассмеялась колдунья. — Дрожишь за свою красоту?! Тогда ты точно сегодня не умрешь, я помилую тебя.
Не торопясь, под взорами испуганных женщин, старуха навела на Марьян посох, который начал обволакиваться зеленым туманом.
Марьян сжала кулачки, чтобы не закричать от непереносимого страха — у нее снова появятся горб, шрамы и пятно, она будет не нужна Радхауру.
«Нет!» — хотелось закричать ей, но она молчала.
— Сейчас, — наслаждаясь прошипела старуха, — от твоей красоты не останется и следа.
— Иди-ка лучше поговори со мной! — раздался сбоку властный голос.
Аннаура вздрогнула от радости — Ансеис, она не может ошибиться! Но откуда он здесь, на стене? Ведь он же отправился с Радхауром к Рэдвэллским Камням?
Все четверо резко обернулись на голос.
Стражник уже не лежал на каменных плитах. Он уверенной походкой шел к ним, протягивая левую руку к старухе, в правой держа меч.
— Отдай свой посох мне, — сказал стражник голосом Ансеиса (Аннаура могла ручаться в этом), — и уходи. Я не убиваю женщин. Во всяком случае, раньше не доводилось.
— Ты еще кто такой? — грозно прошипела колдунья, направляя свой посох на противника.
— Какая тебе разница? — спокойно усмехнулся стражник, подходя все ближе. — Давай посох, у меня нет времени с тобой разговаривать.
— На, получи! — крикнула колдунья и метнула в наглеца что-то из пустой левой руки.
Пламя объяло стражника и моментально слетело, словно его сдул невиданной силы ураган.
Старуха замерла в неестественной позе, уйдя в магическое пространство, там надеясь справится с неожиданной преградой.
И так и осталась стоять неподвижной, а стражник спокойно подошел к ней и взмахнул мечом.
Голова с пожелтевшими седыми скомками волосами отлетела прочь.
— Все в порядке, Аннаура? Я успел вовремя?
— Это ты, Ансеис?
— Да, — кивнул стражник. — Мне нужно спешить в свое тело. Радхауру может угрожать магическая опасность.
— Он жив! — в один голос воскликнули Марьян и Рогнеда.
— Я так и знала, что старуха соврала! — добавила Марьян.
— Все! — вдруг раздался снизу отвратительный голос.
Все повернулись. Глаза у отрубленной головы колдуньи открылись, губы были искривлены злобной усмешкой.
— Все! Игл пронзил сердце Радхаура. Вольф, Бер и Линкс отомщены. Я могу умереть спокойно.
— Ты снова врешь! — закричала Аннаура, чтобы успокоить подруг.
И вдруг ноги у Марьян подкосились и она упала без сознания.
Герцог ожидал, что тут же появится в магическом поле огромный серый монстр тайлорса, но ничего не случилось — хваленый маг прозевал вход Иглангера в магическое пространство и теперь уже не в силах вмешаться. Иглангер смог передохнуть, успокоить мысли, придти в себя.
Он видел замершее, искаженное лицо Радхаура, вонзающего ему в грудь меч.
Это был конец. Герцог Иглангер умер, ничто уже не могло спасти его неизбежной гибели. После того, как он выйдет из магического подпространства, где бестелесно обитал сейчас его дух, ему останется жить несколько мгновений. Все. Точка. Конец. Братья останутся неотомщены.
И тут же Герцог сообразил, что может увести за собой в смерть и его, Радхаура.
Мгновения, что судьба (или Силы Космические?) отпустила ему на жизнь, хватит на месть. Хватит, если он все сделает четко и спокойно.
И Иглангер решил не торопится с выходом из магического пространства, успокоится, мысленно сотни раз прокрутить движение — второго шанса у него не будет.
Вода течет плавно и уверенно, ничто не заставит ее повернуть вспять. Вот и Иглангер в последнее мгновение жизни сделает то, что должен.
Обидно будет промахнуться. Не обидно даже, а…
Герцог не мог подобрать слова. И не надо подбирать. Он не промахнется. Он успокоится и сделает все как надо. Пусть ему осталось жить одно мгновение.
Ненавистному врагу, убившему теперь уже не только братьев, но и его самого, осталось жить тоже не больше нескольких мгновений.
Но надо успокоиться. Успокоиться, чтобы не совершить непростительной ошибки.
И надо торопиться, пока этот хваленый тайлорс не заметил, что герцог вошел в магическое пространство и… Впрочем, нет — ерунда. Даже тайлорс не войдет в это мгновение. Сидит где-то на коне там, за спиной. Может и почувствовал что-нибудь, но уже не успеет вмешаться.
А он, герцог Иглангер, успеет. Он отомстит за братьев.
Радхаур увидел как застыли в ужасе глаза Иглангера и подумал: вот и все. В который раз.
Сколько таких глаз уже видел он в своей жизни? Да разве упомнишь? И как ни старайся, ничего кроме ужаса и недоумения — очень редко: досады — он в них прочитать не мог. Даже ненависти к себе, он не видел в подобные мгновения в глазах умирающих врагов.
Радхаур еще по инерции всаживал Гурондоль в тело убийцы отца, но уже думал, что надо выдергивать клинок, вытирать от крови и возвращаться в замок, где его ждет… Марьян.
И вдруг почувствовал как что-то обжигающе острое и тонкое раздирает грудь и входит в сердце; в горле захлебнулся последний вдох.
Радхаур не ужаснулся. Но удивился. Ему не понадобилось магии, чтобы растянуть последнее мгновение в вечность — целую вечность он понимал, что все, он умер.
Он был удивлен. Предсказание не сбылось. Значит, он наказан Силами Космическими за то, что отказался собирать Алвисида. Что ж, рыцарь принимает смерть достойно.
Прощай солнце, которое освещало такую недолгую жизнь. Прощайте боевые друзья, прощай Эмрис, названный брат.
Прощай, Марьян, которую так и не смог полюбить, прости, за то что обманывал тебя и себя, что мучил обоих. Теперь ты свободна от любви, ты молода, прекрасна, ты еще найдешь взаимную любовь… Да и далеко искать не надо… Прости, прости за все. Живи, Марьян.
Прощай, Рогнеда, тебе я мог бы отдать лучшие порывы души, прощай и прости за то, что дрогнул и отступил.
Прощай, барон Ансеис, не помогла твоя магия. И снова будет ждать шах Балсар рождения нового Наследника Алвисида и страдать от того, что нет наследников собственных.
И нет наследников у него, Уррия. Род графов Маридунских прервется…
Как несовершенен этот мир, но как прекрасен. Жаль, что понимаешь это только в последнее мгновение своей жизни, в мгновение, растянувшееся в вечность.
Две женщины быстро склонились над Марьян.
— Надо освободить ей грудь, — взволнованно сказала Аннаура. — Ей нечем дышать! Это от волнений… обморок, я такое уже видела.
Она с силой рванула тонкие кружева платья, обнажая Марьян грудь.
И вдруг отшатнулась — под левой грудью у Марьян вдруг на ее глазах образовалась крохотная треугольная рана, словно от узкого кинжала.
Показалась капелька крови.
— Что это с ней? — удивленно спросила Рогнеда.
— Ансеис, помоги! Тут явно магия! — воскликнула Аннаура и обернулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87