Надо сказать, решил он.
Но сейчас, увидев накрытый стол, радость в глазах Наташи, он засомневался, - наверное, надо сказать, но не сегодня. Сегодня нужно быть нежным, - таким, как она любит.
Они сели за стол вдвоем, прибежал Гарик, Наташа оторвалась от стола, пошла, уложила сына спать, вернулась. Алек уже поднабрался и был теперь в некотором тумане, чего и хотел.
Наташа расстроилась.
Ну вот, не успела я отойти, как ты напился, - сказала она с упреком.
Он откликнулся заплетающимся языком, (пока она укладывала Га - рика, он хватанул стакан коньяка, вот и результат). - Да я впол - не... Ты что. Натуль, я - вполне...
Я хотела с тобой посидеть, поговорить, а сейчас что? - Раздра-женно сказала Наташа, не слушая его бессмысленных оправданий. - Знаешь, иди-ка спать, Алек...
И Алек вдруг почувствовал, как он устал. Устал, конечно, за те три дня и сейчас, выпив, понял, что зря это сделал - выпил: все сразу сказалось. Ну что ж, может, и к лучшему! Не будет раз - говора, не будет у него желания все разляпать! Надо и вправду поспать, набраться сил и уж тогда решать. Не по пьяной голове.
Ладно, Натуль, я действительно мало спал, - рейс-то ранний.
Наташа осталась одна и задумалась. Алек был каким-то другим.
Конечно, виновата она, она так плохо относилась к нему последнее время там!
Алек до вечера и не проснулся. Уже стемнело, Наташа посмотре - ла телевизор, отпустила Любаню и не пошла наверх, в спальню, а легла в гостевой, - так ей вдруг захотелось. Ночью Алек к ней не пришел. Проспал, как убитый, почти до утра, а утром похмелился слегка и тогда стал искать Наташу. Он увидел её в гостевой, она спала. Он долго смотрел на нее, решая: разбудить или нет... Ре - шил не будить. Снова поднялся наверх, курил, думал о двух этих женщинах и не мог прийти ни к какому выводу. То ему казалось, что ему нужна такая, как Инка, то он понимал, что лучшей жены для него, чем Наташа, быть не может, и кроме всего - у них сын.
Так он лежал, не в силах спуститься вниз и встретиться с ней.
Он слышал, что Наташа встала, ходит внизу, льется вода в ванной, что-то шипит на плите, болтает Гарик... Его семья. Больше никого у него нет. Родители давно отдалились от него, да и видел он их мало. Мать любила его, но как-то легко, без тревог.
Отец вообще сухарь. Значит, его семья - Наташа и сын. Все. А в связи с этим - стоит ли говорить о каких-то днях с девчушкой - стюардессой? Инка так уже отдалилась, что он даже захотел выр - вать из записной книжки листок с её телефоном, адресом, расписа - нием, но книжка осталась внизу, в сумке.
Не придя ни к чему толковому, он решил: как получится, так, значит, и надо.
Оделся тщательно, причесался, помылся в верхнем душе и такой вот, посвежевший, трезвый, спустился вниз.
Наташа была на террасе, встретила его взглядом, в котором сквозил легкий упрек. - Привет, привет, засоня! Ну и спал ты! Я уж не стала тебя будить.
И я не стал тебя будить, ты так сладко спала внизу, в госте-вой, тоже легко, как мог, ответил он. Подошел, поцеловал её в волосы, сел напротив. - Есть хочу неимоверно!
Наташа улыбнулась.
Я как пчелка трудилась вчера! Полный обед, Любаня блинчики с мясом сделала...
Они и завтракали, или обедали, перекидывались незначащими словами.
Наташа Гарика скинула на Любаню, - она решила, что должна посвятить себя Алеку и до их отлета в Европу, сделать все, чтобы наладить нормальную жизнь. Ей казалось, что она к этому готова.
Наконец в их сидении наступила томительная пауза. Все, что хотели съели, выпили... Надо было идти наверх.
И что же? Они сидят за столом, в молчании... Наконец Алек ре - шился.
Пойдем? - сказал он, взял её за руку, она вздрогнула, он это почувствовал и враз заволновался, забурлила кровь, и подхватив её, как всегда бывало, на руки, отнес наверх.
Она не сопротивлялась и твердила себе, расслабься, ну, расслабься же!..
И - подействовало, она сама это почувствовала: вдруг стало свободно и легко. И она вошла в темп с ним. И не думала, - кра - сиво это или нет. Вдруг она спросила.
А ты скучал по мне?
Скучал, - ответил он дежурно, так как подумал, что сначала скучал, а потом забыл и думать, когда валялся с Инкой. Но ведь Инка появилась из-за Наташи. Из-за всегдашней тоски по ней, даже тогда, когда она лежит рядом.
А ты? - спросил и он.
Я - очень, - откликнулась она, и в её голосе была уверенность.
Он приподнялся на локте, заглянул ей в глаза и увидел бездну серо голубую бездну, в которой свились в живой, трепещущий клубок: и тоска, и любовь, и что то еще, чего он не смог разгадать, но что то грустное, тягостное...
... Какая все-таки она странная, подумал Алек и вдруг спросил.
Наташа, а что, если бы я тебе изменил? - Почему у него это вырвалось именно сейчас?..
Она посмотрела на него без выражения, потом медленно ответила.
Не знаю... Он разволновался:
Нет, ты подумай и скажи!
Может быть, ты мне уже изменил? - Усмехнулась она и прилегла ему на грудь, как бы закрывая эту тему.
Но он уже закусил удила.
Да. Я тебе изменил, - сказал и сердце куда-то закатилось. Она приподнялась, села на кровати, соблазнительная и прекрасная.
Если ты полюбил другую, то я тебя отпущу, - сказала она без улыбки, без шутки, совершенно серьезно. - Отпущу, но так, чтобы не испортить твою карьеру. Без развода пока. А та... - она замя-лась, - Девушка, женщина... Если любит тебя, поживет с тобой и так. А потом - разведемся. Когда уедем оттуда. Я не стану удерживать тебя, Алек, хотя ты мне очень дорог. ... Вот и все, подумала Наташа. Вот и понятна его растерянность по приезде с юга. Вот она и добилась полной свободы. Теперь она мо-жет не бояться, что он к ней пристанет, что будет заставлять спать с собой. Ну, что ж ты не радуешься? Что же ты чуть не пла-чешь?..
Алек смотрел на неё и видел, как она меняется, - обострилось лицо, побледнело, в глазах появились слезы, но ушли. Какой она сильный человек! Такая юная женщина, девчонка по сути, а желез - ная! И так просто его отпускает. Без криков. Без слез. Просто отпускает. И если он сейчас согласится, то с завтрашнего дня - он от неё свободен. Может звонить Инке и ехать в Москву, - она сказала, что через неделю будет в Москве. Вот, пожалуйста, - юж - ная мечта сбылась, и так скоро! Давай, Алек! Беги, кролик, бе - ги...
Ему показалось, что это выход, что, наверное, надо рвануть, ибо ничего здесь не будет больше того, что было, скажем, сегод - ня, а для него секс главное в семейной жизни, да и вообще в жизни. А там секса - море. Инка!.. Ты не знаешь, как близко осу - ществление твоей мечты - она сказала ему как-то утром, что меч - тала бы жить с ним всегда, всю жизнь...
Он посмотрел на Наташу, она сидела по-прежнему, обхватив ко - лени руками, нежно-белое бедро плавно переходило в длинную ногу, груди цвели розовыми сосками...
Как он её захотел! Даже голова пошла кругом. Она его отпуска - ет!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
Но сейчас, увидев накрытый стол, радость в глазах Наташи, он засомневался, - наверное, надо сказать, но не сегодня. Сегодня нужно быть нежным, - таким, как она любит.
Они сели за стол вдвоем, прибежал Гарик, Наташа оторвалась от стола, пошла, уложила сына спать, вернулась. Алек уже поднабрался и был теперь в некотором тумане, чего и хотел.
Наташа расстроилась.
Ну вот, не успела я отойти, как ты напился, - сказала она с упреком.
Он откликнулся заплетающимся языком, (пока она укладывала Га - рика, он хватанул стакан коньяка, вот и результат). - Да я впол - не... Ты что. Натуль, я - вполне...
Я хотела с тобой посидеть, поговорить, а сейчас что? - Раздра-женно сказала Наташа, не слушая его бессмысленных оправданий. - Знаешь, иди-ка спать, Алек...
И Алек вдруг почувствовал, как он устал. Устал, конечно, за те три дня и сейчас, выпив, понял, что зря это сделал - выпил: все сразу сказалось. Ну что ж, может, и к лучшему! Не будет раз - говора, не будет у него желания все разляпать! Надо и вправду поспать, набраться сил и уж тогда решать. Не по пьяной голове.
Ладно, Натуль, я действительно мало спал, - рейс-то ранний.
Наташа осталась одна и задумалась. Алек был каким-то другим.
Конечно, виновата она, она так плохо относилась к нему последнее время там!
Алек до вечера и не проснулся. Уже стемнело, Наташа посмотре - ла телевизор, отпустила Любаню и не пошла наверх, в спальню, а легла в гостевой, - так ей вдруг захотелось. Ночью Алек к ней не пришел. Проспал, как убитый, почти до утра, а утром похмелился слегка и тогда стал искать Наташу. Он увидел её в гостевой, она спала. Он долго смотрел на нее, решая: разбудить или нет... Ре - шил не будить. Снова поднялся наверх, курил, думал о двух этих женщинах и не мог прийти ни к какому выводу. То ему казалось, что ему нужна такая, как Инка, то он понимал, что лучшей жены для него, чем Наташа, быть не может, и кроме всего - у них сын.
Так он лежал, не в силах спуститься вниз и встретиться с ней.
Он слышал, что Наташа встала, ходит внизу, льется вода в ванной, что-то шипит на плите, болтает Гарик... Его семья. Больше никого у него нет. Родители давно отдалились от него, да и видел он их мало. Мать любила его, но как-то легко, без тревог.
Отец вообще сухарь. Значит, его семья - Наташа и сын. Все. А в связи с этим - стоит ли говорить о каких-то днях с девчушкой - стюардессой? Инка так уже отдалилась, что он даже захотел выр - вать из записной книжки листок с её телефоном, адресом, расписа - нием, но книжка осталась внизу, в сумке.
Не придя ни к чему толковому, он решил: как получится, так, значит, и надо.
Оделся тщательно, причесался, помылся в верхнем душе и такой вот, посвежевший, трезвый, спустился вниз.
Наташа была на террасе, встретила его взглядом, в котором сквозил легкий упрек. - Привет, привет, засоня! Ну и спал ты! Я уж не стала тебя будить.
И я не стал тебя будить, ты так сладко спала внизу, в госте-вой, тоже легко, как мог, ответил он. Подошел, поцеловал её в волосы, сел напротив. - Есть хочу неимоверно!
Наташа улыбнулась.
Я как пчелка трудилась вчера! Полный обед, Любаня блинчики с мясом сделала...
Они и завтракали, или обедали, перекидывались незначащими словами.
Наташа Гарика скинула на Любаню, - она решила, что должна посвятить себя Алеку и до их отлета в Европу, сделать все, чтобы наладить нормальную жизнь. Ей казалось, что она к этому готова.
Наконец в их сидении наступила томительная пауза. Все, что хотели съели, выпили... Надо было идти наверх.
И что же? Они сидят за столом, в молчании... Наконец Алек ре - шился.
Пойдем? - сказал он, взял её за руку, она вздрогнула, он это почувствовал и враз заволновался, забурлила кровь, и подхватив её, как всегда бывало, на руки, отнес наверх.
Она не сопротивлялась и твердила себе, расслабься, ну, расслабься же!..
И - подействовало, она сама это почувствовала: вдруг стало свободно и легко. И она вошла в темп с ним. И не думала, - кра - сиво это или нет. Вдруг она спросила.
А ты скучал по мне?
Скучал, - ответил он дежурно, так как подумал, что сначала скучал, а потом забыл и думать, когда валялся с Инкой. Но ведь Инка появилась из-за Наташи. Из-за всегдашней тоски по ней, даже тогда, когда она лежит рядом.
А ты? - спросил и он.
Я - очень, - откликнулась она, и в её голосе была уверенность.
Он приподнялся на локте, заглянул ей в глаза и увидел бездну серо голубую бездну, в которой свились в живой, трепещущий клубок: и тоска, и любовь, и что то еще, чего он не смог разгадать, но что то грустное, тягостное...
... Какая все-таки она странная, подумал Алек и вдруг спросил.
Наташа, а что, если бы я тебе изменил? - Почему у него это вырвалось именно сейчас?..
Она посмотрела на него без выражения, потом медленно ответила.
Не знаю... Он разволновался:
Нет, ты подумай и скажи!
Может быть, ты мне уже изменил? - Усмехнулась она и прилегла ему на грудь, как бы закрывая эту тему.
Но он уже закусил удила.
Да. Я тебе изменил, - сказал и сердце куда-то закатилось. Она приподнялась, села на кровати, соблазнительная и прекрасная.
Если ты полюбил другую, то я тебя отпущу, - сказала она без улыбки, без шутки, совершенно серьезно. - Отпущу, но так, чтобы не испортить твою карьеру. Без развода пока. А та... - она замя-лась, - Девушка, женщина... Если любит тебя, поживет с тобой и так. А потом - разведемся. Когда уедем оттуда. Я не стану удерживать тебя, Алек, хотя ты мне очень дорог. ... Вот и все, подумала Наташа. Вот и понятна его растерянность по приезде с юга. Вот она и добилась полной свободы. Теперь она мо-жет не бояться, что он к ней пристанет, что будет заставлять спать с собой. Ну, что ж ты не радуешься? Что же ты чуть не пла-чешь?..
Алек смотрел на неё и видел, как она меняется, - обострилось лицо, побледнело, в глазах появились слезы, но ушли. Какой она сильный человек! Такая юная женщина, девчонка по сути, а желез - ная! И так просто его отпускает. Без криков. Без слез. Просто отпускает. И если он сейчас согласится, то с завтрашнего дня - он от неё свободен. Может звонить Инке и ехать в Москву, - она сказала, что через неделю будет в Москве. Вот, пожалуйста, - юж - ная мечта сбылась, и так скоро! Давай, Алек! Беги, кролик, бе - ги...
Ему показалось, что это выход, что, наверное, надо рвануть, ибо ничего здесь не будет больше того, что было, скажем, сегод - ня, а для него секс главное в семейной жизни, да и вообще в жизни. А там секса - море. Инка!.. Ты не знаешь, как близко осу - ществление твоей мечты - она сказала ему как-то утром, что меч - тала бы жить с ним всегда, всю жизнь...
Он посмотрел на Наташу, она сидела по-прежнему, обхватив ко - лени руками, нежно-белое бедро плавно переходило в длинную ногу, груди цвели розовыми сосками...
Как он её захотел! Даже голова пошла кругом. Она его отпуска - ет!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85