Закончится свистопляска и неразбериха.
Посол был очень свободен в своих высказываниях и вроде бы ему было наплевать на то, что о нем будут думать и наушничать. Силь - ный человек. Немного татароватый, с узкими, будто и неподвижными глазами, в глубине которых зажигались вдруг искорки довольно ди - кие. Про Алека он сказал, что претензий к нему не имеет, но по - ка, к сожалению, более высокую должность дать не сможет, и Алеку стоило бы поехать в Москву и какое-то время поработать в МИДе и наработать там звание.
В общем - не изгоняет, но предлагает отъезд, с перспективой.
Даже присовокупил, что все зависящее от него сделает, напишет в
МИД представление...
Алек пришел домой встрепанный, не знал, что подумать и что решить. Наташу посол тоже не вызывал, но она в обслуге и ею занимались другие лица. Если она не, как говорится, по сердцу, то ей, может быть, особо и говорить не будут. Муж уедет, и она, естественно, с ним. С нею - просто.
А на следующий день к послу вызвали неожиданно Наташу. Она, очень удивленная, решила, что Динар Николаевич (так звали посла) станет что-то говорить об Алеке. Но нет. Он говорил о ней самой.
Предложил ей остаться работать у него референтом и переводчи - ком, сказал, что знает её как прекрасного работника на все руки.
Именно такой ему нужен личный референт. Что он понимает, что как бы разбивает семью, но через некоторое время вернется её муж сюда, он уверен в этом, так что их разлука - ненадолго. Но если
Наталья Александровна не согласится, он с сожалением, но отпус - тит её, чинить препятствий не будет. Пусть она подумает, посове - туется с мужем и завтра-послезавтра скажет ему о своем решении.
Наташа, стояла онемев, похолодев, как статуя. Ей посол предлага - ет остаться. А Алека отправляет. Она внимательно посмотрела на
Динара (так она его про себя называла) - нет ли чего ТАКОГО в лице. Но лицо его было доброжелательно и спокойно, хотя эти дип - ломаты...
Это был человек лет шестидесяти, седой, кучерявый, с узкими пронзительными глазами, красавцем никак не назовешь! - Она вспомнила своего свекра, Игоря. Вот тот был истый посол: высо - кий, стройный, седоватый, с холодными голубыми глазами, и улыб - кой, - иногда почти нежной, обезоруживающей, другой раз - такой, что мурашки по коже...
Она сказала довольно невразумительно, что подумает, сразу так она ничего сказать не может, и ушла. Долго она маялась - как сказать Алеку? Чтобы не стало обидно.
Пришел Алек, хмурый, задумчивый, он все ещё окончательно не решил для себя, - остаться или уехать... Сели за стол, выпили по рюмочке-другой, и Наташа сообщила ему о разговоре с послом. В самых щадящих тонах, упуская кое-какие мелочи, но упирая на то, что Алек скоро сюда вернется, - так сказал посол.
Алек сначала смотрел непонимающе, потом, в одно мгновение, до него дошло, и лицо его исказилось, казалось даже, что он сейчас расплачется. Боже, как он воспринял предложение посла ей, его
Наташке!
... Конечно! А что она хотела? Незаметная пичужка, и вдруг пи - чужку, которую он всему научил и сюда привез в качестве жены, пичужку эту оставляют, а его за ненадобностью вышвыривают, как ненужную вещь.
А муж её думал, вот уж сюрприз, так сюрприз! А с Наташкой всегда так. Ни дня покоя. Он вспомнил Инку. Да, вот кто была бы верной! Уж она бы не осталась одна, без него... Но что это он?
Может, Наташа сообщила ему это как чистую информацию? А сама, естественно, решила уехать? Надо хотя бы выслушать её.
Ну, и что ты ответила? - Алек хотел, чтобы голос звучал естественно, а получилось, как на допросе.
Ничего особенного, - пожав плечами, сказала Наташа, - а что, собственно, я могла ответить? Сразу брякнуть "нет", - несерьез-но, сразу обрадоваться, - чушь! Я сказала, что мне надо посове-товаться с мужем и подумать, но скорее всего, - нет (подоврала под конец Наташа, - уж больно убитый сидел Алек).
Но ведь отвечать-то надо? Что ты сама решила? - Добивался Алек. Надо же ему знать, что она сама думает.
Алек, - просительно и несколько со слезой в голосе, произнесла Наташа, - у меня голова кругом с тех пор, как мне сказали, чтоб я немедленно шла к послу. А когда он мне сообщил это предложе-ние, я думала - в обморок упаду от неожиданности, дикости этого предложения. Он, наверное, заметил, потому что стал заверять ме-ня, что ты уезжаешь ненадолго, - за званием, так он и сказал, и разлука наша будет короткой... Тут я немного пришла в себя и вот, побежала домой... Что я могу думать? Я же говорю тебе - у меня голова кругом... Что ты мне скажешь? Как мне на это реаги-ровать?
Как хочешь, как реагируешь, так и поступай, - последнюю фразу Алек произнес твердо и, как будто уже что-то обдумав. ... Вот ей и не отвертеться. Сказать, что едет с ним? Но ей хо-чется остаться! И вместе с тем не терять Алека... Собака на се-не. Это точно. Но отвечать надо? Надо.
Алек, выслушай меня...
У него вытянулось лицо, - когда начинают вот так крутить, значит все. Значит, она хочет остаться здесь, но боится оби - деть его и он должен ей помочь. Она хочет здесь остаться. Опус - тим причины. Хочет и все. Почему она должна делать вопреки свое - му желанию? Из-за него? Если бы она любила его... Вот в этом - все. Тогда почему бы ей здесь не остаться? Сделает карьеру, пе - респит с послом, глядишь, сама госпожой посол будет где-нибудь на Сейшелах... А он, мрачный и не интересный ей, хочет, чтобы она перлась с ним в Союз!
Она что-то говорила, но он не слышал и сказал:
Подожди. Я решил. Ты останешься здесь, а мы с Гариком улетим.
Так я решил.
Она казалась смущенной.
Ты решил? А я? Ты подумал обо мне? Может, я не хочу здесь ос-таваться? (вот... Вот сейчас она скажет: дорогой мой, я уеду с тобой, куда бы тебя ни забросили! Но она говорила вроде бы так, а по сути, совсем другое...) Я всегда хотела жить на даче!
И замолчала. Она смотрела на Алека и взгляд её просил о помо - щи, она этого не ощущала, но это было так.
Он усмехнулся, - вот все и ясно.
Наташенька, родная, - сказал он как можно мягче. - Ты же прие-дешь на дачу. Мы будем ждать тебя, встречать в аэропорту, с цве-тами. Встреча будет шикарной, и мы целый месяц или больше прове-дем вместе. Разлука иной раз укрепляет отношения. Ты приедешь, и мы все от радости будем такие милые и у нас снова начнется лю-бовь. Не плачь, детка, - шепнул он ей, так как она залилась сле-зами оттого, что поняла, как Алек относится к ней (еще раз, в сотый, наверное, поняла!) и как она - к нему. Небо и земля.
И Наташа быстро заговорила.
Понимаешь, я не то, чтобы хочу здесь остаться. Нет. Но мне ин-тересна эта работа и кажется, что я могу больше. Сижу иногда, стенографирую, а сама думаю, - вот, балда, не то надо было ска-зать... Или ещё что-нибудь. Дубоватые у нас дипломаты. Иной раз удивляешься, как конфликт не возникает? Только из-за воспитан-ности партнера по переговорам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85