Ведь овладение техникой
хотя и есть некое проявление личности (пить, есть, спать тоже
есть принадлежность и проявление личности), но это не есть
сама личность и ее история. Это - история одной из ее
многочисленных изолированных функций. И если угодно
злоупотреблять неясным термином, можно и тут сказать (да
часто и говорится): нечеловеческая техника, небывалое мас-
терство, чудеса технического и художественного исполнения и
т. д. В этой изолированной функции также есть своя случай-
ная история, свое идеальное задание и та или иная степень со-
впадения того или другого, так что, если угодно, можно и
здесь говорить о чуде или об его степенях. Но обыкновенно
под чудом в собственном смысле мы понимаем сферу цельной
личности и исторические проявления цельной личности, энер-
гийное проявление личности в ее субстанции. А это значит,
что тут имеется в виду сама жизнь и совпадения или несовпа-
дения с идеалом - самой же жизни. Очень часто многие, в
особенности психологи, понимают психику как ряд состоя-
ний или родов психической жизни. Так, говорят об ощуще-
нии, восприятии, внимании, памяти, эмоциях, волевых актах
и т. д. как изолированных функциях. И при этом думают, что
потом можно получить психическую жизнь из объединения
этих функций. Конечно, такое понимание психической жизни
для меня совершенно неприемлемо. В особенности же это
оказывается ошибочным, когда речь заходит о личности. Лич-
ность ни в коем случае не есть ни ощущение, ни восприятие,
ни внимание, ни вообще познание; она не есть ни аффект, ни
эмоция, ни чувство, ни стремление, ни желание, ни воля, ни
поступки. Она, конечно, необходимым образом в них проявля-
ется. Но личность проявляется вообще во всем - в костюме,
в физиологических процессах дыхания, кровообращения, пи-
щеварения; и это нисколько не значит, что личность есть
сукно или суконный костюм, что она есть желудок и пищева-
рение и т. д. Личность как категория - ничего общего не имеет
363
с отдельными изолировинньши функциялт, и из них никогда
нельзя будет получить личности, если понятие о ней не полу-
чено из другого источника.
Ь) Это учение о личности и должно иметься в виду, если
мы хотим уяснить себе подлинную диалектику чуда. В эстети-
ческой целесообразности имеется в виду изолированная
функция чувства. Конечно, тут есть все - и познание, и воля,
и чувство. Но эстетическую целесообразность мы мыслим
центрированной на чистом чувстве. Поэтому совпадение
здесь <идеально-возможного> и <реально-случайного> пред-
полагает (часто, по крайней мере) весьма длительную исто-
рию именно этой изолированной функции. Равным образом,
наблюдая игру пианиста-виртуоза и называя ее <чудом>, мы
видим, что тут была длительная эмпирическая история воле-
вых усилий человека, наполненная бесчисленной массой
самых разнообразных случайностей. В результате - совпаде-
ние подвижности пальцев с идеальными намерениями и ком-
позитора и исполнителя. Но явно, что тут совершается диа-
лектика двух изолированных сфер - волевых усилий человека
и некоего идеала-исполнителя, - изолированных из общей
области личности, эмпирически случайной и идеально мыс-
лимой. Они - антитетичны, и артистическое исполнительст-
во - их синтез. Но что получится, если мы будем говорить не
о чувстве и его развитии, не о воле и ее усилиях, не о познании
и его актах, но о личности, которая не складывается из этих
трех сфер и вообще не складывается ни из каких изолирован-
ных функций? Тогда синтез наш уже не может быть чувст-
вом - как тождеством познания и стремления. Он не может
быть также синтезом свободы и необходимости, не говоря уже о
синтезе категории и чувственного образа в каком-нибудь ху-
дожественном образе. Это будет чисто личностный синтез, ни-
сколько не решаемый и даже не затрагиваемый никакими из
подобных изолированных функций и синтезов. Этот-то син-
тез и есть чудо, мифическая цйчесообразность.
с) И вот почему в чуде нет ни чисто познавательного, ло-
гического, ни чисто волевого, ни чисто эстетического синтеза.
Если бы чудо было чисто познавательным синтезом и чисто
логической целесообразностью, то уже любой организм, расти-
тельный и животный, бы-ч бы чудом, потому что мы мыслим его
всегда при помощи категории некоей цели. Всякий организм
имеет ведь свою историю, живет самостоятельной жизнью; и
о нем мы всегда можем поставить и ставим вопрос: как дости-
гается цель, виртуально заложенная в семени организма? Если
364
угодно, можно, конечно, и всякий организм считать чудом, но
это будет чудо в несобственном смысле слова, - скорее,
какая-то примитивная степень чуда. В собственном же чуде
мы отнюдь не ограничиваемся одним этим познавательным
синтезом и чисто логической целесообразностью. Тогда хро-
мой, исцелившийся у чудотворной иконы, рассматривался бы
нами исключительно с точки зрения чисто познавательной,
т. е. мы чудо рассматривали бы просто как переход от одного
анатомо-физиологического состояния в другое. Учение о чуде
тогда было бы равносильно анатомии и физиологии, в лучшем
случае - медицине, а самое чудо было <бы> насквозь только
одним биологическим актом. Никто, однако, так никогда не
переживает чуда. Биологическая и вообще телесно-органи-
ческая и физическая природа чуда имеет значение только
лишь как арена формы или способа проявления того, что на-
зывается подлинным чудом. Она не имеет сама по себе ровно
никакого самостоятельного значения, хотя чудо и проявилось
именно в ней и в этом смысле она совершенно необходима.
Я не говорю уже о том, кто испытал чудо на себе или верит в
него. Я утверждаю, что даже не верящий в чудо мыслит его
именно так. Верить или не верить - это одно; а предмет, в ко-
торый верят или не верят, - это совсем другое. Вы не верите в
чудо, но представление о чудесном предмете имеете, ибо,
если вы не знаете, что такое чудо, - как же вы отвергаете то,
чего не знаете? Стало быть, если вы отвергаете чудо, то вы
знаете, что именно вы отвергаете, т. е. знаете, что такое чудо.
А если вы знаете, что такое чудо, то вы отличаете его от того,
что не есть чудо. Если вы не отличаете чуда от не-чуда, то, от-
вергая чудо, вы отвергаете и всякое не-чудо, т. е. отвергаете
все реальное и действительное. Какой же вы материалист
после этого? Но вы признаете все реальное и действительное,
т. е. не-чудо; след., знаете, что чудо отлично от не-чуда, и
должны знать, в чем же именно это отличие. Итак, отвергать
чудо можно только тогда, когда известно, чем именно оно от-
личается от не-чуда. И, стало быть, уж подавно чудо не есть
просто физический или телесно-органический акт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
хотя и есть некое проявление личности (пить, есть, спать тоже
есть принадлежность и проявление личности), но это не есть
сама личность и ее история. Это - история одной из ее
многочисленных изолированных функций. И если угодно
злоупотреблять неясным термином, можно и тут сказать (да
часто и говорится): нечеловеческая техника, небывалое мас-
терство, чудеса технического и художественного исполнения и
т. д. В этой изолированной функции также есть своя случай-
ная история, свое идеальное задание и та или иная степень со-
впадения того или другого, так что, если угодно, можно и
здесь говорить о чуде или об его степенях. Но обыкновенно
под чудом в собственном смысле мы понимаем сферу цельной
личности и исторические проявления цельной личности, энер-
гийное проявление личности в ее субстанции. А это значит,
что тут имеется в виду сама жизнь и совпадения или несовпа-
дения с идеалом - самой же жизни. Очень часто многие, в
особенности психологи, понимают психику как ряд состоя-
ний или родов психической жизни. Так, говорят об ощуще-
нии, восприятии, внимании, памяти, эмоциях, волевых актах
и т. д. как изолированных функциях. И при этом думают, что
потом можно получить психическую жизнь из объединения
этих функций. Конечно, такое понимание психической жизни
для меня совершенно неприемлемо. В особенности же это
оказывается ошибочным, когда речь заходит о личности. Лич-
ность ни в коем случае не есть ни ощущение, ни восприятие,
ни внимание, ни вообще познание; она не есть ни аффект, ни
эмоция, ни чувство, ни стремление, ни желание, ни воля, ни
поступки. Она, конечно, необходимым образом в них проявля-
ется. Но личность проявляется вообще во всем - в костюме,
в физиологических процессах дыхания, кровообращения, пи-
щеварения; и это нисколько не значит, что личность есть
сукно или суконный костюм, что она есть желудок и пищева-
рение и т. д. Личность как категория - ничего общего не имеет
363
с отдельными изолировинньши функциялт, и из них никогда
нельзя будет получить личности, если понятие о ней не полу-
чено из другого источника.
Ь) Это учение о личности и должно иметься в виду, если
мы хотим уяснить себе подлинную диалектику чуда. В эстети-
ческой целесообразности имеется в виду изолированная
функция чувства. Конечно, тут есть все - и познание, и воля,
и чувство. Но эстетическую целесообразность мы мыслим
центрированной на чистом чувстве. Поэтому совпадение
здесь <идеально-возможного> и <реально-случайного> пред-
полагает (часто, по крайней мере) весьма длительную исто-
рию именно этой изолированной функции. Равным образом,
наблюдая игру пианиста-виртуоза и называя ее <чудом>, мы
видим, что тут была длительная эмпирическая история воле-
вых усилий человека, наполненная бесчисленной массой
самых разнообразных случайностей. В результате - совпаде-
ние подвижности пальцев с идеальными намерениями и ком-
позитора и исполнителя. Но явно, что тут совершается диа-
лектика двух изолированных сфер - волевых усилий человека
и некоего идеала-исполнителя, - изолированных из общей
области личности, эмпирически случайной и идеально мыс-
лимой. Они - антитетичны, и артистическое исполнительст-
во - их синтез. Но что получится, если мы будем говорить не
о чувстве и его развитии, не о воле и ее усилиях, не о познании
и его актах, но о личности, которая не складывается из этих
трех сфер и вообще не складывается ни из каких изолирован-
ных функций? Тогда синтез наш уже не может быть чувст-
вом - как тождеством познания и стремления. Он не может
быть также синтезом свободы и необходимости, не говоря уже о
синтезе категории и чувственного образа в каком-нибудь ху-
дожественном образе. Это будет чисто личностный синтез, ни-
сколько не решаемый и даже не затрагиваемый никакими из
подобных изолированных функций и синтезов. Этот-то син-
тез и есть чудо, мифическая цйчесообразность.
с) И вот почему в чуде нет ни чисто познавательного, ло-
гического, ни чисто волевого, ни чисто эстетического синтеза.
Если бы чудо было чисто познавательным синтезом и чисто
логической целесообразностью, то уже любой организм, расти-
тельный и животный, бы-ч бы чудом, потому что мы мыслим его
всегда при помощи категории некоей цели. Всякий организм
имеет ведь свою историю, живет самостоятельной жизнью; и
о нем мы всегда можем поставить и ставим вопрос: как дости-
гается цель, виртуально заложенная в семени организма? Если
364
угодно, можно, конечно, и всякий организм считать чудом, но
это будет чудо в несобственном смысле слова, - скорее,
какая-то примитивная степень чуда. В собственном же чуде
мы отнюдь не ограничиваемся одним этим познавательным
синтезом и чисто логической целесообразностью. Тогда хро-
мой, исцелившийся у чудотворной иконы, рассматривался бы
нами исключительно с точки зрения чисто познавательной,
т. е. мы чудо рассматривали бы просто как переход от одного
анатомо-физиологического состояния в другое. Учение о чуде
тогда было бы равносильно анатомии и физиологии, в лучшем
случае - медицине, а самое чудо было <бы> насквозь только
одним биологическим актом. Никто, однако, так никогда не
переживает чуда. Биологическая и вообще телесно-органи-
ческая и физическая природа чуда имеет значение только
лишь как арена формы или способа проявления того, что на-
зывается подлинным чудом. Она не имеет сама по себе ровно
никакого самостоятельного значения, хотя чудо и проявилось
именно в ней и в этом смысле она совершенно необходима.
Я не говорю уже о том, кто испытал чудо на себе или верит в
него. Я утверждаю, что даже не верящий в чудо мыслит его
именно так. Верить или не верить - это одно; а предмет, в ко-
торый верят или не верят, - это совсем другое. Вы не верите в
чудо, но представление о чудесном предмете имеете, ибо,
если вы не знаете, что такое чудо, - как же вы отвергаете то,
чего не знаете? Стало быть, если вы отвергаете чудо, то вы
знаете, что именно вы отвергаете, т. е. знаете, что такое чудо.
А если вы знаете, что такое чудо, то вы отличаете его от того,
что не есть чудо. Если вы не отличаете чуда от не-чуда, то, от-
вергая чудо, вы отвергаете и всякое не-чудо, т. е. отвергаете
все реальное и действительное. Какой же вы материалист
после этого? Но вы признаете все реальное и действительное,
т. е. не-чудо; след., знаете, что чудо отлично от не-чуда, и
должны знать, в чем же именно это отличие. Итак, отвергать
чудо можно только тогда, когда известно, чем именно оно от-
личается от не-чуда. И, стало быть, уж подавно чудо не есть
просто физический или телесно-органический акт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72