– А чем она может вам повредить? – поинтересовался Хамфри, вспомнив жалобу миссис Роуэн, что Плант никогда ей ничего не рассказывает.
– Она может запереть дверь в комнате Кэти. Конечно, Кэти привязана ко мне, но это не идет ни в какое сравнение с любовью к ее сынишке.
– Понятно. Я буду крайне осторожен.
– Вот и отлично. По-моему, основное правило безопасности – не позволять правой руке знать, что делает левая. Я выполню вашу просьбу и дам вам знать, когда все будет сделано.
Предоставить ремонт и окраску дома посредникам и рабочим было еще терпимо, но меблировка – другое дело. В этом вопросе нельзя было полагаться на чужой вкус и суждения. Но Хамфри соблюдал осторожность, покупая одновременно только одну вещь и по возможности посещая магазины и мастерские в деревнях, где бывал по профессиональным делам. Приобретая что-либо в городе, Хамфри пускался в правдоподобные объяснения. Хейгар Шедболт поразилась бы, узнав, сколько раз она праздновала день рождения в конце января и начале февраля и сколько денег ее сын тратил на подарки для нее. Расходы ужасали и самого Хамфри, который до сих пор рассчитывался только шиллингами и пенсами и которому двадцать фунтов казались огромным состоянием. Но Плант всегда проявлял сочувствие и без разговоров выплачивал авансом нужную пару фунтов.
Наконец, рабочие закончили ремонт, а фургон, заказанный Плантом, доставил мебель с различных складов. В один из февральских вечеров, уже напоенных весенним ароматом, Хамфри смог отправиться в домик, чтобы все приготовить к визиту Летти.
Радуясь своим достижениям, Хамфри забыл – или предпочитал не вспоминать? – о том, что он еще не изложил Летти свой план. И если раньше он избегал решающего разговора вследствие плачевного состояния дома, то теперь лишился этого предлога. Его ум, устав от мучительного беспокойства, сосредоточивался на сладостных мечтаниях. Хамфри был уверен, что домик понравится Летти так же, как ему. Она с радостью согласится жить в нем, а со временем и сам он тоже поселится там. Окидывая взглядом три комнаты, которые ему удалось меблировать – уютную гостиную в задней части дома, неожиданно просторную спальню прямо над ней и кухню, оборудованную согласно воспоминаниям о Слипшу, – Хамфри перебирал в памяти подробности встречи с Летти в дилижансе ноябрьским днем и предавался радужным мечтам о своих успехах.
Хамфри с удовлетворением вспоминал последние три месяца, не догадываясь, что они состарили и изменили его. Старый доктор Коппард подмечал признаки переутомления у своего помощника и, приписывая их плохой погоде и тяжелой работе в период зимней вспышки заболеваний, готовил снадобье из гуммиарабика, кассии и огуречника, которое считал панацеей от всех бед и которое Хамфри послушно глотал, так как тоже в него верил и надеялся, что оно поможет ему работать три дня в неделю по девятнадцать часов. Очевидно, подобная вера была оправдана.
Морщины разглаживались на лице Хамфри, когда он бродил по своим владениям, переставляя мебель и носовым платком стирая пыль или следы жирных пальцев. Изменения в доме казались неправдоподобными, и, хотя меблировка отличалась предельной стилистической пестротой, он взирал на нее с неизменным одобрением. Покупая мебель, Хамфри руководствовался двумя противоречивыми мотивами: бережливостью, впитавшейся в его кровь благодаря воспитанию и многолетней привычке, и романтической щедростью, пробуждаемой мыслями, что Летти предстоит жить среди этих вещей. Вследствие приступа расточительности в спальне Летти появились кровать с шелковым пологом на четырех столбиках, стоящая на потертом ковре, и дорожный театральный туалетный столик с приспособлениями для безопасной перевозки всевозможной косметики, который какая-то, актриса, испытывая временные финансовые затруднения, продала старьевщику, но осторожность взяла верх, и рядом занял место простой деревянный табурет. В гостиной стояли диван с поблекшей, но нарядной гобеленовой обивкой и сосновый стол, чьи крашеные ножки нелепо торчали из-под складок индийской шали, приспособленной Хамфри в качестве скатерти. Картины и декоративные безделушки отсутствовали, так как он решил, что Летти может пожелать сама подобрать их, но кладовая была наполнена дровами и углем, а кухонный шкаф – бакалеей и свечами. Хамфри казалось, что он подумал обо всем. Он даже попросил Планта распорядиться, чтобы рабочие почистили колодец и снабдили его новыми ведром и веревкой, и, закончив дела внутри дома, вышел взглянуть на колодец.
Сад выглядел пустым и заброшенным, но оставленные предыдущими жильцами кучи мусора успели вынести, и весной можно будет заново посадить цветы и фруктовые деревья. Колодец оказался в удовлетворительном состоянии, да и вообще работа, при почти полном отсутствии контроля, была проделана вполне сносно. Глядя на дом при лунном свете, Хамфри ощутил признательность к Планту и тем, кого тот нанял. Увидев возле стены под окном гостиной белую полосу, он решил, что это кусок бумаги или тряпки, не замеченный при уборке, и подошел, чтобы подобрать его, но, наклонившись, коснулся холодных поникших подснежников.
Цветы напомнили ему, что в понедельник он снова должен ехать в Кембридж, – вдоль дорожки в доме, где обычно останавливался Хамфри, тоже росли подснежники, и хозяйка, провожая его серым ноябрьским утром, весело заметила, что они расцветут, когда она увидит его снова. Глядя на белую полосу, Хамфри размышлял. Сегодня четверг. Завтра он должен отвозить груз для Планта, а в субботу – переселить Летти в дом. Нужно, чтобы она оказалась в безопасности до его отъезда.
Ехидный голосок, в последнее время частенько не дающий ему покоя, осведомился, почему, коль скоро он так или иначе планировал вырвать Летти из когтей миссис Роуэн, а дом полностью готов к заселению, вид цветов и осознание необходимости действовать в течение сорока восьми часов вызвали такое потрясение. Хамфри понимал, что страшится момента полной откровенности, который должен повлечь за собой рассказ о его проекте. Он хотел забрать Летти из кафе, но не желал говорить о причинах, побуждающих его к этому; хотел подобрать ее как куклу, на которую могут наступить, и спрятать в безопасном месте.
Но Летти не была куклой – куклы предназначались для детей.
Наклонившись, Хамфри быстро собрал букет подснежников. Они будут стоять на столе в гостиной и дожидаться послезавтрашнего вечера, когда их увидит Летти.
Глава 16
В пятницу, перед тем как отправиться к Планту, Хамфри зашел в кафе и рискнул привлечь внимание Летти без предлога, будто он заглянул выпить кофе:
– Летти, я хочу кое-что показать вам. Спросите тетю, можете ли вы отлучиться со мной на часок завтра вечером.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52