– К Элис подошла Бэб. – Спасибо вам.
– Спасибо, сестра, – вставила Руби.
– Я не сестра, – поправила ее Элис.
– Для меня вы – святая! – Руби схватила руку Элис и поцеловала. – Я уж и не мечтала увидеть, как Энид улыбается, а тем более смеется. Вот Говейн будет рад!
От одного упоминания этого имени защемило сердце.
– Это щенки их так развеселили, а я здесь ни при чем, – сказала Элис.
– Сестра Элис! – Детишки облепили ее со всех сторон и закричали разом: – А как мы их назовем? А можно один будет со мной спать?
– Тише! – прикрикнула на них Бэб. – Вы уроните сестру Элис.
– Ничего… – Элис присела, а дети прижались к ней. – Я так рада, что вам понравились щенки.
– Можно мы их сами назовем? – спросил кареглазый Джонни.
– Конечно, – улыбнулась Элис.
– Давайте тянуть жребий, – предложил Дикки.
Элис оглядела оживленные лица.
– Называйте имена.
– Пусть самого большого зовут Волчище.
– А другого – Чертов Клык.
– Может быть, дать им более мирные клички? – Элис озадаченно наморщила лоб.
– Девочку можно назвать Лили, – пропищала какая-то кроха.
Щенки как будто поняли, что разговор про них. Они просеменили поближе к детям, шлепнулись на брюшки и высунули языки.
– Ангел! – Энид взяла щеночка поперек живота и протиснулась к Элис. – Назовем его Ангелом, как тебя.
– Пусть другие дети предложат что-нибудь еще.
– Ангел, – твердо повторила Энид и склонила головку на плечо Элис. На этот раз от девочки исходило чувство счастья, а не страха.
– Элис, что здесь происходит? – раздался голос рыцаря.
Обе, Элис и Энид, подняли на него глаза. Радость девочки вдруг сменилась ужасом, и Элис это почувствовала.
– Это же твой папа, дорогая! – Она погладила Элис по спине. – Смотри, он пришел тоже поиграть со щенками.
– Он уже большой… – Энид приподняла спрятанное на груди у Элис личико.
– Но ему все равно хочется поиграть. Сообразительная Бэб увела детей в другой конец комнаты.
Говейн присел на корточки.
– Смотри, Энид, он уже не такой большой, – продолжала уговаривать девочку Элис.
– Играют девочки, мальчики, а дяди не играют, – стояла на своем Энид.
– Папы играют, – заверила ее Элис, вспомнив, как в детстве отец часами ползал на коленях, изображая лошадку. Стало грустно. Увидит ли она когда-нибудь снова отца и мать?
– Играют? – заинтересовалась Энид.
– Да. Разве ты не знаешь? Это твой папа нашел щенков и принес сюда.
В глазенках Энид промелькнуло удивление. Говейн взял из ее рук щенка.
– А он стал почище.
– Мы его искупали! – Энид отважилась подвинуться поближе к отцу.
– И накормили, как я погляжу. – Он перевернул щенка кверху брюхом и пощекотал.
– Я тоже так хочу! – Энид вцепилась в щенячий живот.
– Осторожнее, Энид. – Говейн взял маленькую ручку и показал, как надо гладить. – Вот так – кончиками пальцев. Щенок еще маленький и слабенький.
Энид, высунув язык, старательно повторила движение, а когда щенок облизал ей пальцы, засмеялась:
– Собачка меня любит.
– Конечно. Тебя все любят! – Говейн посмотрел на Элис, и ей показалось, что она видит слезы в его зеленых, как только что омытая дождем листва, глазах.
У Элис сжалось сердце.
– Сядь к папе на колени, и тебе будет удобнее держать щенка, – сказала она.
– А они у него есть?
Говейн сел на пол и скрестил ноги. Дочка плюхнулась ему на колени, и на лице его отразилась нежность, граничащая с восторгом.
– Дай Ангела! – потребовала Энид.
– Пожалуйста, – подсказала Элис.
– Пожалуйста, – повторила Энид и заулыбалась. – Папа хорошо гладит. И я тоже. – Она водила ладошкой по грудке и брюху щенка, подражая Говейну. – Я не бью и не щиплю, как плохой дядя.
У Элис все похолодело внутри. Вот кого Энид видит во сне! Она подняла голову и встретилась с суровым взглядом Говейна.
– Здесь никто так не делает, – угрюмо сказал он.
– Здесь темно. – Энид перестала гладить щенка.
– В темноте не страшно.
– Я не люблю, когда темно.
Говейн вздохнул:
– Скоро мы поедем в такое место, где не будет темно и где ты…
Глазки Энид налились слезами.
– Не уезжай!
– Мы все туда поедем. – Говейн погладил девочку по щечке.
– И Ангел? – Энид посмотрела на Элис.
Той ужасно не хотелось лгать ребенку:
– Пока не знаю.
– Ангел тоже поедет! – Энид решительно выпятила подбородок и стала очень похожа на отца.
– Она унаследовала от вас не только глаза, – заметила Элис.
– Вы хотите сказать, что я упрямый?
– Как… осел.
– Пожалуйста. – Энид вспомнила слово, сказав которое можно получить то, что хочешь.
– Упрямство и ум. Опасное сочетание… – Элис покачала головой. – Хорошо, девочка, я поеду с вами, если твой папа этого захочет.
Энид взглянула на Говейна.
– Он захочет.
– Маленькая хитрунья, – улыбнулся Говейн, прижимая к себе дочь.
– Щенок рвет зубками твое платье, – сказала Элис и протянула девочке безголовую деревянную лошадку. – Пусть лучше грызет это.
Энид стала со смехом совать щенку игрушку.
– Спасибо. Вы умеете с ней заниматься, – произнес Говейн.
– Я играла с малышами брата, но Энид посообразительнее их.
– Элис, я очень рад, что вы решили остаться с нами.
– Мей это не понравится.
– Она поняла, наконец, что мы с ней только друзья. Мы как раз говорили об этом, когда вы вошли…
– Но вы при этом держали ее за руку… Говейн взял руку Элис, просунул палец под рукав платья и коснулся гладкой кожи запястья.
Элис вздрогнула.
– Успокойтесь и скажите, что вы чувствуете.
– Тепло и… мозоли.
– А еще что? – улыбнулся он.
– Кажется… счастье.
– Это оттого, что вы решили остаться. У нас все получится!
– Но я не смогу стать…
– Кем же?
Элис никак не находила нужного слова.
– Возлюбленной?.. – прошептал он и почувствовал, что жилка у нее на запястье забилась под его пальцем.
Элис кивнула и опустила голову. Он с улыбкой гладил ей руку. Она все еще дрожала, но теперь уже не от страха, а от сдерживаемой страсти. Ради такой женщины стоит проявить терпение, подумал Говейн.
– Я хочу, чтобы вам было спокойно со мной, Элис.
Она с надеждой посмотрела на него.
– Боюсь, ничего не получится.
– Получится, если очень захотеть. – В его глазах, таинственных, словно ночной лес, светилось страстное желание. – Вы просто не хотите связывать себя с мятежником…
– Не говорите так о себе! Вы не мятежник! Ваши требования справедливы! Дело не в вас, а во мне… Это я с изъяном… – И глаза Элис наполнились слезами.
– Вы не правы! После того как Бланш… В общем, я поклялся не верить больше ни одной женщине, но ваши нежность и чистота заставили меня изменить решение.
– Пожалуйста, не смотрите на меня так, – опустив глаза, попросила она.
– Почему вы не хотите признаться в том, что происходит между нами?
– Вы не представляете, что это такое – дотронуться до другого человека и словно влезть в его кожу, ощутить его физические и душевные страдания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
– Спасибо, сестра, – вставила Руби.
– Я не сестра, – поправила ее Элис.
– Для меня вы – святая! – Руби схватила руку Элис и поцеловала. – Я уж и не мечтала увидеть, как Энид улыбается, а тем более смеется. Вот Говейн будет рад!
От одного упоминания этого имени защемило сердце.
– Это щенки их так развеселили, а я здесь ни при чем, – сказала Элис.
– Сестра Элис! – Детишки облепили ее со всех сторон и закричали разом: – А как мы их назовем? А можно один будет со мной спать?
– Тише! – прикрикнула на них Бэб. – Вы уроните сестру Элис.
– Ничего… – Элис присела, а дети прижались к ней. – Я так рада, что вам понравились щенки.
– Можно мы их сами назовем? – спросил кареглазый Джонни.
– Конечно, – улыбнулась Элис.
– Давайте тянуть жребий, – предложил Дикки.
Элис оглядела оживленные лица.
– Называйте имена.
– Пусть самого большого зовут Волчище.
– А другого – Чертов Клык.
– Может быть, дать им более мирные клички? – Элис озадаченно наморщила лоб.
– Девочку можно назвать Лили, – пропищала какая-то кроха.
Щенки как будто поняли, что разговор про них. Они просеменили поближе к детям, шлепнулись на брюшки и высунули языки.
– Ангел! – Энид взяла щеночка поперек живота и протиснулась к Элис. – Назовем его Ангелом, как тебя.
– Пусть другие дети предложат что-нибудь еще.
– Ангел, – твердо повторила Энид и склонила головку на плечо Элис. На этот раз от девочки исходило чувство счастья, а не страха.
– Элис, что здесь происходит? – раздался голос рыцаря.
Обе, Элис и Энид, подняли на него глаза. Радость девочки вдруг сменилась ужасом, и Элис это почувствовала.
– Это же твой папа, дорогая! – Она погладила Элис по спине. – Смотри, он пришел тоже поиграть со щенками.
– Он уже большой… – Энид приподняла спрятанное на груди у Элис личико.
– Но ему все равно хочется поиграть. Сообразительная Бэб увела детей в другой конец комнаты.
Говейн присел на корточки.
– Смотри, Энид, он уже не такой большой, – продолжала уговаривать девочку Элис.
– Играют девочки, мальчики, а дяди не играют, – стояла на своем Энид.
– Папы играют, – заверила ее Элис, вспомнив, как в детстве отец часами ползал на коленях, изображая лошадку. Стало грустно. Увидит ли она когда-нибудь снова отца и мать?
– Играют? – заинтересовалась Энид.
– Да. Разве ты не знаешь? Это твой папа нашел щенков и принес сюда.
В глазенках Энид промелькнуло удивление. Говейн взял из ее рук щенка.
– А он стал почище.
– Мы его искупали! – Энид отважилась подвинуться поближе к отцу.
– И накормили, как я погляжу. – Он перевернул щенка кверху брюхом и пощекотал.
– Я тоже так хочу! – Энид вцепилась в щенячий живот.
– Осторожнее, Энид. – Говейн взял маленькую ручку и показал, как надо гладить. – Вот так – кончиками пальцев. Щенок еще маленький и слабенький.
Энид, высунув язык, старательно повторила движение, а когда щенок облизал ей пальцы, засмеялась:
– Собачка меня любит.
– Конечно. Тебя все любят! – Говейн посмотрел на Элис, и ей показалось, что она видит слезы в его зеленых, как только что омытая дождем листва, глазах.
У Элис сжалось сердце.
– Сядь к папе на колени, и тебе будет удобнее держать щенка, – сказала она.
– А они у него есть?
Говейн сел на пол и скрестил ноги. Дочка плюхнулась ему на колени, и на лице его отразилась нежность, граничащая с восторгом.
– Дай Ангела! – потребовала Энид.
– Пожалуйста, – подсказала Элис.
– Пожалуйста, – повторила Энид и заулыбалась. – Папа хорошо гладит. И я тоже. – Она водила ладошкой по грудке и брюху щенка, подражая Говейну. – Я не бью и не щиплю, как плохой дядя.
У Элис все похолодело внутри. Вот кого Энид видит во сне! Она подняла голову и встретилась с суровым взглядом Говейна.
– Здесь никто так не делает, – угрюмо сказал он.
– Здесь темно. – Энид перестала гладить щенка.
– В темноте не страшно.
– Я не люблю, когда темно.
Говейн вздохнул:
– Скоро мы поедем в такое место, где не будет темно и где ты…
Глазки Энид налились слезами.
– Не уезжай!
– Мы все туда поедем. – Говейн погладил девочку по щечке.
– И Ангел? – Энид посмотрела на Элис.
Той ужасно не хотелось лгать ребенку:
– Пока не знаю.
– Ангел тоже поедет! – Энид решительно выпятила подбородок и стала очень похожа на отца.
– Она унаследовала от вас не только глаза, – заметила Элис.
– Вы хотите сказать, что я упрямый?
– Как… осел.
– Пожалуйста. – Энид вспомнила слово, сказав которое можно получить то, что хочешь.
– Упрямство и ум. Опасное сочетание… – Элис покачала головой. – Хорошо, девочка, я поеду с вами, если твой папа этого захочет.
Энид взглянула на Говейна.
– Он захочет.
– Маленькая хитрунья, – улыбнулся Говейн, прижимая к себе дочь.
– Щенок рвет зубками твое платье, – сказала Элис и протянула девочке безголовую деревянную лошадку. – Пусть лучше грызет это.
Энид стала со смехом совать щенку игрушку.
– Спасибо. Вы умеете с ней заниматься, – произнес Говейн.
– Я играла с малышами брата, но Энид посообразительнее их.
– Элис, я очень рад, что вы решили остаться с нами.
– Мей это не понравится.
– Она поняла, наконец, что мы с ней только друзья. Мы как раз говорили об этом, когда вы вошли…
– Но вы при этом держали ее за руку… Говейн взял руку Элис, просунул палец под рукав платья и коснулся гладкой кожи запястья.
Элис вздрогнула.
– Успокойтесь и скажите, что вы чувствуете.
– Тепло и… мозоли.
– А еще что? – улыбнулся он.
– Кажется… счастье.
– Это оттого, что вы решили остаться. У нас все получится!
– Но я не смогу стать…
– Кем же?
Элис никак не находила нужного слова.
– Возлюбленной?.. – прошептал он и почувствовал, что жилка у нее на запястье забилась под его пальцем.
Элис кивнула и опустила голову. Он с улыбкой гладил ей руку. Она все еще дрожала, но теперь уже не от страха, а от сдерживаемой страсти. Ради такой женщины стоит проявить терпение, подумал Говейн.
– Я хочу, чтобы вам было спокойно со мной, Элис.
Она с надеждой посмотрела на него.
– Боюсь, ничего не получится.
– Получится, если очень захотеть. – В его глазах, таинственных, словно ночной лес, светилось страстное желание. – Вы просто не хотите связывать себя с мятежником…
– Не говорите так о себе! Вы не мятежник! Ваши требования справедливы! Дело не в вас, а во мне… Это я с изъяном… – И глаза Элис наполнились слезами.
– Вы не правы! После того как Бланш… В общем, я поклялся не верить больше ни одной женщине, но ваши нежность и чистота заставили меня изменить решение.
– Пожалуйста, не смотрите на меня так, – опустив глаза, попросила она.
– Почему вы не хотите признаться в том, что происходит между нами?
– Вы не представляете, что это такое – дотронуться до другого человека и словно влезть в его кожу, ощутить его физические и душевные страдания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47