– Два года в тюрьме научили меня, как продлить смерть и заставить человека молить о ней. Хочешь это испытать?
Гулливер боялся даже сглотнуть, чтобы не пораниться об острый нож.
– Милорд, – Дарси дотронулся до его плеча, – появился Лысый. У него новости.
Коли Роб прискакал сюда из Истэма, вести, должно быть, плохие, решил Говейн. Лысый Роб ждал во дворе около конюшен. Новости действительно оказались плохими.
– Граф Винчестерский объявил вас вне закона.
– Кто он такой?
– Гарет Соммервиль является королевским судьей.
– Соммервиль? – У Говейна все сжалось внутри. Это имя он видел на обложке книги Элис.
– И еще вас обвиняют в убийстве леди Элис Соммервиль, дочери графа.
– Она дочь графа? – повторил потрясенный Говейн.
– И к тому же невеста Ранульфа.
Говейн потерял дар речи. Наверное, поэтому Элис не очень охотно согласилась на их скоропалительный брак.
– Она его невеста?
– Собиралась ею стать, – уточнил Лысый Роб.
– Это неважно… – Помолвка связывала людей так же, как и брак. Если не телом, то душой. Выходит, он спал с невестой брата! Но эта мысль не тешила ущемленную гордость Говейна – мечты его были разбиты.
– Где сейчас Ранульф? – безжизненным голосом спросил он.
– Двигается с войском, а с ним – сам лорд Гарет, несмотря на покалеченную ногу.
– Он знает, что мы взяли Малпас?
– Не думаю.
Если измена Бланш разбила Говейну сердце, то предательство Элис вырвало сердце у него из груди. Ему хотелось одного – спрятаться где-нибудь и побыть наедине со своим горем. Но он не мог себе этого позволить. Надо готовиться к встрече с Ранульфом. И Говейн постарался ничем не выдать волнения.
Он хлопнул Лысого Роба по плечу:
– Спасибо за то, что вовремя предупредил!
Пронзительный женский крик прорезал воздух, и все во дворе замерли.
Неужели Элис?.. Они побежали к заросшим бурым сорняком огородам за башней.
– Смотрите! Вон там, наверху!
Под окном верхнего этажа висела женщина, вцепившаяся в подоконник руками. Каштановые косы и просторная накидка развевались на ледяном ветру.
Элис!
Горькие мысли Говейна мгновенно исчезли, а их место занял страх.
– Боже милостивый! Как она туда забралась? – воскликнул Бертрам.
– Жан, Лэнг Гиб! Принесите одеяла, – приказал Говейн и спросил: – Это окно чьей комнаты?
– По-моему… Мей.
Говейн побледнел. Неужели Мей расправилась с Элис?
Но в этот момент ставни над головой Элис распахнулись, и в окно высунулась сама Мей. Говейн увидел ужас, отразившийся на ее лице. Затем Мей нагнулась к Элис.
– Что она делает? – закричал Бертрам. – Она ведь не сможет втащить Элис внутрь!
– Но она поддержит ее! – И Говейн кинулся через двор в башню, взлетел по лестнице и, весь взмыленный, наконец, очутился в комнате.
– Помогите, – еле слышно прохрипела Мей. Она наполовину высунулась из окна, зацепившись ногами за тяжелый сундук.
Говейн навис над Мей и схватил Элис за запястья. Господи, какая же она хрупкая!
Элис подняла голову, и он увидел ее огромные, полные ужаса глаза на бледном лице. Губы у нее были в крови.
– Не бойся, любимая! – Говейн изо всех сил старался говорить спокойно. – Я сейчас подниму тебя. Отпусти, Мей. Я сам справлюсь. – Он медленно втащил Элис в комнату и заключил в объятия.
Она, рыдая и дрожа, прижалась к нему. Успел бы он добежать, если бы не Мей?
– Как это случилось? – спросил он Мей.
– Не знаю, – ответила она. – Я поднялась из залы, услыхала крик и вбежала в комнату.
– Спасибо тебе, – просто сказал Говейн.
– Это Ральф! – Элис отняла лицо от груди Говейна. – Он скинул меня с крыши.
– Что?! – воскликнул Говейн. – Но почему?
– Он хотел отомстить.
Гнев Говейна был настолько велик, что волной захлестнул и Элис.
– Он хотел отомстить мне, убив тебя? Я знал, что он меня ненавидит!
– Не вини себя, – ласково успокаивала его Элис.
– Что же я за муж, если не могу защитить собственную жену?
– Не расстраивайся…
– Тебе надо лечь. Пойдем в нашу комнату.
– Я не поблагодарила Мей. – Элис повернулась к женщине, которая из недруга превратилась в спасительницу. – Спасибо! Если бы не вы, я погибла бы.
Мей улыбнулась.
– Хорошо, что я вовремя очутилась рядом.
Говейн повел Элис вниз, обнимая за плечи, но она ощущала его отстраненность. У нее шумело в ушах, и она никак не могла унять дрожь. Говейн уложил ее в постель и накрыл одеялом до подбородка.
В комнате царила напряженная тишина. Элис не знала, что сказать. Говейн подбросил в огонь поленья, затем поднес ей чашку с вином.
Она потягивала маленькими глотками горячее пряное вино, согревавшее ей желудок, но не растопившее лед на сердце.
– Что случилось? – наконец спросила она.
– С этим можно подождать. Отдохни и приди в себя. Черт, мне давно нужно было разобраться с Ральфом! Его ищут, так что он далеко не уйдет.
Элис чувствовала, что Говейн взволнован не только из-за Ральфа.
– Скажи, что тебя еще беспокоит. Ранульф? Он направляется сюда?
– Это входило в ваш сговор? – резко спросил он.
– Сговор?!
У Говейна вырвалось жуткое проклятие, и он начал метаться по комнате, как зверь в клетке.
– Одного не могу понять – почему ты ждала, пока мы возьмем Малпас? Ему было бы легче устроить нам засаду на дороге.
– О чем ты? – Элис села.
– О ваших… с Ранульфом планах. – Лицо Говейна исказилось от ярости.
– Ничего не понимаю! Я ни о чем не сговаривалась с Ранульфом!
Губы Говейна, так страстно целовавшие ее всего пару часов назад, скривились в презрительной усмешке.
– Не станешь же ты отрицать, что помолвлена с ним?
– Что?! Ты шутишь… – Элис выбралась из постели и подошла к нему. – Я никогда не была помолвлена с Ранульфом! – Она коснулась его крепко сжатого кулака, но… ничего не ощутила. Неужели его чувства к ней умерли?
Говейн отнял у нее свою руку.
– Издан указ, объявивший меня вне закона за убийство некой Элис Соммервиль, невесты Ранульфа.
– Это ложь! Я жива и никогда не была помолвлена с…
– Ложь, говоришь? Указ исходит от Гарета Соммервиля, графа Винчестерского. Это твой отец?
Элис вздохнула.
– Да. Я хотела сказать тебе об этом раньше, но… Вначале я думала, что ты собираешься получить за меня выкуп. – Душа Элис разрывалась от боли, но она продолжила: – Я боялась, что ты убьешь меня, если узнаешь, что я принадлежу к знати, которую ты ненавидишь.
– Значит, ты притворялась из боязни? Элис снова дотронулась до его руки – она была такая холодная!
– Я люблю тебя, Говейн. Это так же верно, как ночь, что мы провели вместе.
– Забавы в постели с любовником-бандитом перед законным браком с моим знатным братцем? – усмехнулся он.
– Как ты можешь говорить такое?
– Бланш я тоже был нужен для развлечения, – не обращая внимания на ее слова, сказал Говейн. – Вы, благородные дамы, все одинаковы!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47