– Элис, для тебя все это в новинку. Я боюсь причинить тебе боль. Мы и так ночью трижды…
– Это я разбудила тебя на рассвете и вынудила к любви!
– Вынудила? – Говейн закашлялся от смеха.
– Ты должен делать это чаще, – сказала она.
– Заниматься любовью с красивой женщиной?
– Если со мной, то да, но сейчас я имела в виду – почаще смеяться.
– У меня было мало поводов для смеха, пока в моей жизни не появилась ты, – сказал Говейн, заключив ее в объятия.
Элис свернулась калачиком у него на груди, а сама думала о том, как бы послать письмо родителям. Но, может быть, с этим лучше повременить? Говейн ведь попенял ей, что она не все ему рассказала о себе. Лучше выдавать ему правду порциями, как горькое лекарство.
– Ты говорил, что Бертрам принес сюда мои вещи?
– Да, пока мы ужинали. Вон они. – Говейн указал на два сундука.
Завернувшись в простыню, Элис спрыгнула с кровати и откинула на сундуках крышки. В одном лежали книги, в другом – одежда и бархатная сумка с тетрадками. Говейн, подперев голову рукой, смотрел на нее.
– Ты ведь не собирался привозить все это!
– Но эти вещи тебе необходимы…
Элис вытащила из сумки одну из тетрадей и отдала ее Говейну.
– Посмотри мою книгу.
Он провел пальцем по золоченой надписи.
– Значит, твое полное имя Элис Соммервиль? – Она кивнула, а он раскрыл книгу. – Кто делал зарисовки растений?
– Я. Моя мать – ювелир, и я унаследовала ее способности к рисованию, но золотых дел мастера из меня не вышло.
– А твой особый дар имеет корни в ее семье?
– Да. Это идет от двоюродной бабки Сиси. Она перед смертью пыталась научить меня справляться с моей чувствительностью, но у нее ничего не получилось. Только ты помог мне.
В ответ он поцеловал ее.
– Что ты чувствуешь? – спросил он спустя минуту.
– Ощущаю твою страсть, и она проникает в меня. Мне кажется, я сойду с ума, если мы сейчас же не займемся любовью.
– Я чувствую то же самое, – улыбнулся Говейн.
Элис провела рукой по его груди и опустила кончик пальца в пупок. У него перехватило дыхание, дрожь пробежала по телу, но он не стал противиться ласке. Когда же ее рука дотронулась до того места, куда стремилась, Говейн дернулся и застонал.
Элис победно улыбнулась. Он научил ее не только получать удовольствие, но и дарить его! Прошедшей ночью Говейн доставлял ей наслаждение несчетное количество раз. Сегодня пришел ее черед.
– Хватит – Говейн уложил ее на спину. Светлые волосы падали ему на лицо и плечи, а в глазах появился опасный блеск. – Итак, ученица решила поучить учителя?
Элис захотелось одержать верх в любовных утехах, и она слегка поцарапала ногтями кожу у него на боках, затем осторожно нажала на крестец.
Говейн напрягся, как натянутая стрела, а кулаками уперся в матрас.
– Понятно. Моя дама диктует свои правила. Прекрасно, но в этой игре нет победителей. – Он раздвинул ее гладкие бедра коленями и осторожно стал погружаться в нее.
Элис выгнулась дугой и тихонько вскрикнула. Его губы зажали ей рот, язык стал двигаться в полной гармонии с движением бедер. Она вцепилась ему в волосы, а он опустил голову ей на грудь и стал с жадностью целовать. Элис чувствовала, что он вот-вот взорвется от напряжения. Говейн сдерживал себя, погружаясь в нее плавно и размеренно, с каждым разом вознося ее все выше и выше к пику любовного восторга.
– Скорей! – крикнула она.
И, словно подхваченные бурей, они взлетели к самой вершине.
– Теперь мы единое целое, – прошептала она, падая с высот блаженства в надежные объятия рыцаря.
– Я люблю тебя, Элис, – прошептал он. Она хотела ответить, но сон уже сморил ее.
Когда Элис проснулась, оказалось, что она лежит в постели одна. В комнате было холодно. Дома, в Рэнсфорде, слуги вставали рано и разжигали камин.
Сейчас ее дом здесь, и развести огонь придется самой.
Элис вылезла из-под смятых одеял и подбросила в очаг несколько сучьев. Затем разбила лед в миске с водой и умылась. Ополоснуть тело она не решилась из-за холода.
Она вышла в коридор и услыхала крадущиеся шаги в противоположном конце. Кто-то проскользнул в комнату, где хранились деньги! Ключ был только у Говейна, а этот человек точно не Говейн! Она распахнула дверь, и… костистая рука втянула ее внутрь. Элис не успела закричать, как ей зажали рот.
– Поймал-таки! Я следил за вами и вот теперь смогу отплатить Говейну, – услыхала она голос Ральфа. От его дыхания несло луком и прокисшем элем, а глаза злобно блестели. – Знаете, что бывает с теми, кто встает мне поперек пути?
– Отпустите меня!
Ральф зажал ей рот и потащил к двери. Выглянул наружу, ухмыльнулся и потащил ее дальше по коридору, но не к лестнице, ведущей вниз, в большую залу, а к той, что вела на крышу башни.
Что он собирается сделать? Элис явственно ощущала его ненависть. Она не на шутку испугалась и стала сопротивляться: ударила локтем в бок и лягнула. Ральф крякнул от боли и в ответ тоже лягнул ее, да так сильно, что у Элис онемела левая нога.
– Попробуйте только еще, и я тресну вас о стену!
У Элис закружилась голова, и она бессильно повисла у него на руках. Он втащил ее по лестнице наверх, и они оказались перед дверью, ведущей в верхнюю часть башни.
– Не вздумайте закричать! – Ральф больно обхватил шею Элис и, открыв дверь, вытолкнул ее на обнесенную зубчатой оградой крышу башни.
Дул холодный ветер, и шел снег.
– За что? – вырвалось у Элис.
– Пусть поплатится! – прокричал Ральф. – Он взял то, что принадлежало мне, а я беру то, что принадлежит ему… – Он посмотрел вниз.
– Вы хотите получить за меня выкуп? – Элис трясло от ужаса и холода.
– Да у него нет денег! Я хочу отомстить ему! – Ральф сплюнул вниз. – Хватит болтать. Я не собираюсь торчать здесь весь день. – С этими словами он схватил Элис, поднял и легко перебросил через заграждение.
Элис с криком заскользила по скату крыши. И вот она уже на самом краю и падает в никуда.
Она стукнулась о выступ под каким-то окном, ее развернуло, и она в отчаянии ухватилась за этот выступ. От резкого движения Элис чуть не вывихнула себе руку. Невзирая на боль, стиснув зубы, она вцепилась в подоконник другой рукой и посмотрела вниз. Под ней чернело ущелье.
– Говорю вам, что не знаю, где леди Элен, – твердил Гулливер. Лицо у него было в кровоподтеках, но не от пыток – он пострадал во время сражения за крепость.
– Она была здесь? – Говейн провел пальцем по острому лезвию ножа.
У Гулливера на лбу выступил пот.
– Да, была, вскоре после смерти лорда Уоррена. Так мне говорили, но, когда я стал смотрителем замка, ее уже здесь не было.
– Ранульф отправил ее в другое место?
– Не знаю.
У Говейна лопнуло терпение, и он приставил нож к горлу Гулливера.
– Я хочу знать, что Ранульф с ней сделал.
– Можете меня убить, но мне ничего не известно!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
– Это я разбудила тебя на рассвете и вынудила к любви!
– Вынудила? – Говейн закашлялся от смеха.
– Ты должен делать это чаще, – сказала она.
– Заниматься любовью с красивой женщиной?
– Если со мной, то да, но сейчас я имела в виду – почаще смеяться.
– У меня было мало поводов для смеха, пока в моей жизни не появилась ты, – сказал Говейн, заключив ее в объятия.
Элис свернулась калачиком у него на груди, а сама думала о том, как бы послать письмо родителям. Но, может быть, с этим лучше повременить? Говейн ведь попенял ей, что она не все ему рассказала о себе. Лучше выдавать ему правду порциями, как горькое лекарство.
– Ты говорил, что Бертрам принес сюда мои вещи?
– Да, пока мы ужинали. Вон они. – Говейн указал на два сундука.
Завернувшись в простыню, Элис спрыгнула с кровати и откинула на сундуках крышки. В одном лежали книги, в другом – одежда и бархатная сумка с тетрадками. Говейн, подперев голову рукой, смотрел на нее.
– Ты ведь не собирался привозить все это!
– Но эти вещи тебе необходимы…
Элис вытащила из сумки одну из тетрадей и отдала ее Говейну.
– Посмотри мою книгу.
Он провел пальцем по золоченой надписи.
– Значит, твое полное имя Элис Соммервиль? – Она кивнула, а он раскрыл книгу. – Кто делал зарисовки растений?
– Я. Моя мать – ювелир, и я унаследовала ее способности к рисованию, но золотых дел мастера из меня не вышло.
– А твой особый дар имеет корни в ее семье?
– Да. Это идет от двоюродной бабки Сиси. Она перед смертью пыталась научить меня справляться с моей чувствительностью, но у нее ничего не получилось. Только ты помог мне.
В ответ он поцеловал ее.
– Что ты чувствуешь? – спросил он спустя минуту.
– Ощущаю твою страсть, и она проникает в меня. Мне кажется, я сойду с ума, если мы сейчас же не займемся любовью.
– Я чувствую то же самое, – улыбнулся Говейн.
Элис провела рукой по его груди и опустила кончик пальца в пупок. У него перехватило дыхание, дрожь пробежала по телу, но он не стал противиться ласке. Когда же ее рука дотронулась до того места, куда стремилась, Говейн дернулся и застонал.
Элис победно улыбнулась. Он научил ее не только получать удовольствие, но и дарить его! Прошедшей ночью Говейн доставлял ей наслаждение несчетное количество раз. Сегодня пришел ее черед.
– Хватит – Говейн уложил ее на спину. Светлые волосы падали ему на лицо и плечи, а в глазах появился опасный блеск. – Итак, ученица решила поучить учителя?
Элис захотелось одержать верх в любовных утехах, и она слегка поцарапала ногтями кожу у него на боках, затем осторожно нажала на крестец.
Говейн напрягся, как натянутая стрела, а кулаками уперся в матрас.
– Понятно. Моя дама диктует свои правила. Прекрасно, но в этой игре нет победителей. – Он раздвинул ее гладкие бедра коленями и осторожно стал погружаться в нее.
Элис выгнулась дугой и тихонько вскрикнула. Его губы зажали ей рот, язык стал двигаться в полной гармонии с движением бедер. Она вцепилась ему в волосы, а он опустил голову ей на грудь и стал с жадностью целовать. Элис чувствовала, что он вот-вот взорвется от напряжения. Говейн сдерживал себя, погружаясь в нее плавно и размеренно, с каждым разом вознося ее все выше и выше к пику любовного восторга.
– Скорей! – крикнула она.
И, словно подхваченные бурей, они взлетели к самой вершине.
– Теперь мы единое целое, – прошептала она, падая с высот блаженства в надежные объятия рыцаря.
– Я люблю тебя, Элис, – прошептал он. Она хотела ответить, но сон уже сморил ее.
Когда Элис проснулась, оказалось, что она лежит в постели одна. В комнате было холодно. Дома, в Рэнсфорде, слуги вставали рано и разжигали камин.
Сейчас ее дом здесь, и развести огонь придется самой.
Элис вылезла из-под смятых одеял и подбросила в очаг несколько сучьев. Затем разбила лед в миске с водой и умылась. Ополоснуть тело она не решилась из-за холода.
Она вышла в коридор и услыхала крадущиеся шаги в противоположном конце. Кто-то проскользнул в комнату, где хранились деньги! Ключ был только у Говейна, а этот человек точно не Говейн! Она распахнула дверь, и… костистая рука втянула ее внутрь. Элис не успела закричать, как ей зажали рот.
– Поймал-таки! Я следил за вами и вот теперь смогу отплатить Говейну, – услыхала она голос Ральфа. От его дыхания несло луком и прокисшем элем, а глаза злобно блестели. – Знаете, что бывает с теми, кто встает мне поперек пути?
– Отпустите меня!
Ральф зажал ей рот и потащил к двери. Выглянул наружу, ухмыльнулся и потащил ее дальше по коридору, но не к лестнице, ведущей вниз, в большую залу, а к той, что вела на крышу башни.
Что он собирается сделать? Элис явственно ощущала его ненависть. Она не на шутку испугалась и стала сопротивляться: ударила локтем в бок и лягнула. Ральф крякнул от боли и в ответ тоже лягнул ее, да так сильно, что у Элис онемела левая нога.
– Попробуйте только еще, и я тресну вас о стену!
У Элис закружилась голова, и она бессильно повисла у него на руках. Он втащил ее по лестнице наверх, и они оказались перед дверью, ведущей в верхнюю часть башни.
– Не вздумайте закричать! – Ральф больно обхватил шею Элис и, открыв дверь, вытолкнул ее на обнесенную зубчатой оградой крышу башни.
Дул холодный ветер, и шел снег.
– За что? – вырвалось у Элис.
– Пусть поплатится! – прокричал Ральф. – Он взял то, что принадлежало мне, а я беру то, что принадлежит ему… – Он посмотрел вниз.
– Вы хотите получить за меня выкуп? – Элис трясло от ужаса и холода.
– Да у него нет денег! Я хочу отомстить ему! – Ральф сплюнул вниз. – Хватит болтать. Я не собираюсь торчать здесь весь день. – С этими словами он схватил Элис, поднял и легко перебросил через заграждение.
Элис с криком заскользила по скату крыши. И вот она уже на самом краю и падает в никуда.
Она стукнулась о выступ под каким-то окном, ее развернуло, и она в отчаянии ухватилась за этот выступ. От резкого движения Элис чуть не вывихнула себе руку. Невзирая на боль, стиснув зубы, она вцепилась в подоконник другой рукой и посмотрела вниз. Под ней чернело ущелье.
– Говорю вам, что не знаю, где леди Элен, – твердил Гулливер. Лицо у него было в кровоподтеках, но не от пыток – он пострадал во время сражения за крепость.
– Она была здесь? – Говейн провел пальцем по острому лезвию ножа.
У Гулливера на лбу выступил пот.
– Да, была, вскоре после смерти лорда Уоррена. Так мне говорили, но, когда я стал смотрителем замка, ее уже здесь не было.
– Ранульф отправил ее в другое место?
– Не знаю.
У Говейна лопнуло терпение, и он приставил нож к горлу Гулливера.
– Я хочу знать, что Ранульф с ней сделал.
– Можете меня убить, но мне ничего не известно!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47