Внезапно ей
показалось, что в комнате холодно, хотя окно было закрыто. Ах да, окно. То
самое, которое она видела снизу. Она протерла заслезившиеся глаза; щипало
так, словно она промыла их рассолом.
- Глаза...
- Похоже, у вас что-то с глазами, сестра, - заметил Ваал. - Но,
конечно, ваш разлюбезный Иисус убережет свою служанку от слепоты?
Боль усиливалась. Сестра Розамунда охнула и прижала ладони к глазам,
а когда отняла руки, то увидела все как в тумане, смутно, расплывчато,
словно окружающее отражалось в кривых зеркалах. На месте головы мальчика
ярко светился белый шар, похожий на плафоны, висящие под потолком. Сестра
заморгала, и с ресниц закапала влага. Что-то попало мне в глаза, подумала
она. Наверное, пыль. Я промою их водой, и все придет в норму. Но эта
боль...
- У меня что-то с глазами, - снова сказала она и смутилась: ее голос,
отразившийся от стен, дрожал.
Она вытянула руки, чтобы ощупью пробраться между кроватями к двери.
Однако Ваал вдруг крепко взял ее за запястье. Он не собирался отпускать
ее.
Сестра Розамунда разглядела сквозь мутные слезы, что мальчик шагнул
вперед. Он легонько провел пальцами по ее векам, и сестра ощутила странный
жар, который, проникая под череп, собирался где-то в области затылка.
- Не нужно бояться, - сказал мальчик. - Пока не нужно.
Сестра Розамунда моргнула.
Она стояла на углу улицы. Нет, это была автобусная остановка. Город
вокруг нее был пропитан синевой ранних сумерек. Грязный снег, собранный в
сугробы вдоль тротуаров и в переулках, искрился, отражая бесчисленные
огни, кричащий неон, мигающий ослепительно-белый свет фонарей. Вместо
черной рясы на сестре Розамунде было длинное темное пальто и темные
перчатки. Что у нее под пальто, она тоже знала: темно-синее платье с
полосатым поясом. Его подарок ко дню рождения.
Рядом, дыша на озябшие руки, стоял Кристофер. Его глаза, обычно такие
беспечные и веселые, были холодны, как пронизывающий февральский ветер,
который налетал из глубины улицы. Кристофер сказал:
- Другого времени сказать мне об этом ты не нашла. Господи, как же
все это не вовремя!
- Прости, Крис, - сказала она и тут же мысленно отругала себя:
слишком уж часто она просила прощения. Она устала объяснять свое решение.
Последние несколько дней были заполнены бесконечными слезливыми
междугородними разговорами - звонили родители из Хартфорда. И вот теперь
этот человек, с которым у нее тянулся бесконечный роман, причем периоды
влюбленности чередовались с периодами охлаждения, снова допытывался
причин.
- Я надеялась, ты поймешь, - сказала она. - Я действительно думала,
что ты меня поймешь.
- Это потому, что ты чувствуешь себя никчемной, да? Да? Неужели рядом
со мной ты чувствуешь себя ни на что не способной, никому не нужной? Дело
в этом?
- Нет, - ответила она и мысленно поморщилась. Да, и поэтому тоже. Ее
влекло к нему главным образом физически. Душу же, осознала Розамунда со
временем, эта любовь не затрагивала. Что называется, ни уму, ни сердцу. -
Приняв обет, я получу возможность заниматься тем, к чему чувствую
призвание. Мы с тобой уже обсуждали это, Крис. Ты же знаешь.
- Да, обсуждали. Обсуждали. Но теперь ты действительно связалась с
ними и собираешься осуществить свои планы. Черт возьми, да это все равно
что сунуть голову в петлю!
- В петлю? Я думаю иначе. Для меня это новая перспектива.
Кристофер покачал головой и пнул слежавшийся снег.
- Ну да, конечно. Перспектива. Послушай, ты что, хочешь состариться в
женском монастыре? Хочешь от всего отказаться? Отказаться от... нас?
Розамунда обернулась и взглянула ему в лицо. Боже, подумала она, да
он это вполне серьезно!
- Я решила, - твердо ответила она, - что право распоряжаться моей
жизнью принадлежит мне и только мне.
- Право загубить ее, - уточнил Кристофер.
- Я приму обет, поскольку верю, что тогда смогу хоть что-нибудь хоть
для кого-нибудь сделать. Я думала достаточно долго. Это правильный выбор.
Кристофер стоял и смотрел на нее так, словно ждал, что она вдруг
засмеется и подтолкнет его локтем в бок, давая понять, что все это
розыгрыш. Он пробормотал:
- Не понимаю. От чего ты бежишь?
Она посмотрела в конец улицы. Ее автобус, разбрызгивая колесами
грязь, уже повернул за угол и должен был вот-вот подойти.
- Я ни от чего не бегу, Крис. Я стремлюсь хоть к чему-то прийти.
- Не понимаю, - вновь повторил он, потирая шею. - Впервые вижу
человека, которому захотелось уйти в монастырь.
Автобус сбавил ход, подъезжая к остановке. Захрустел под колесами
наст. Деньги на билет Розамунда приготовила давно и крепко сжимала их в
кулаке. Кристофер стоял, понурясь. Со стороны казалось, что он
сосредоточенно наблюдает за тем, как слякоть затейливыми ручейками
исчезает в решетке слива. Мелочь в руке у Розамунды звякнула.
Кристофер вдруг поднял голову.
- Я женюсь на тебе. Ты этого хочешь? Нет, серьезно. Я не шучу. Я
женюсь на тебе.
Автобус затормозил у остановки. Двери с шипением открылись, водитель
выжидательно поглядел на Розамунду.
Она поднялась в автобус.
- Я женюсь на тебе, - повторил Кристофер. - Я позвоню тебе сегодня
вечером, Рози. Ладно? Покумекаем вместе. Договорились?
Она бросила мелочь в кассу. Монетки загремели как канонада, словно
где-то за тридевять земель рвались снаряды. Двери за ней закрылись,
обрубив фразу Кристофера на середине так бесповоротно, словно отсекли ему
голову. Она села. Автобус тронулся, отъехал от кромки тротуара, Розамунда
оглянулась и сквозь белое облако автобусного выхлопа увидела Кристофера.
Мальчик убрал руки с ее глаз. Нет, не мальчик. Кристофер. Она увидела
его, озаренного резким белым светом ламп в круглых плафонах. Кристофер
улыбался, глядел светло, спокойно. Он пришел к ней! Он наконец нашел ее!
Ваал опустил руку. Туман перед глазами сестры Розамунды медленно
рассеялся, и тогда она узнала черные прищуренные глаза. Она дышала хрипло
и тяжело и вся заледенела, словно только что вошла с метели.
Ваал сказал:
- Вам следовало выйти за него. Вы разбили ему сердце, сестра. Он был
бы вам хорошим мужем.
Нет, нет, мысленно крикнула она. Ничего этого нет!
- Он не понимал, что мне было нужно, - пробормотала она. - Ему только
так казалось.
- Досадно, - отозвался Ваал. - Он ведь так вас любил. А теперь уже
поздно.
- Что? - переспросила она, и в висках у нее застучало. - Что?
- А вы не знали? Потому он и не искал вас. Потому и не звонил вашим
родителям. Он мертв, сестра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75