Мгновенно повернувшись ко мне, Гоча Брэнлин взглянул на меня с неподдельным интересом. Дымок от крепко зажатой в его чубах сигареты вился из его губ и ноздрей. Его физиономия побагровела, и, сорвавшись с места, он бросился в атаку. Прежде чем я успел отпрянуть, он налетел на меня со всей силы. Еще через мгновение я уже лежал на земле, прижатый сверху Гочей, который задом давил мне на грудь, не давая вздохнуть.
– Я.., я.., не могу.., дышать… – прохрипел я.
– Вот и хорошо, – прошипел он и с маху ударил меня кулаком в нос. Только от первых двух ударов боль была сильной. По-настоящему сильной и отвратительной. С третьего удара я перестал ощущать боль. В голове раз за разом взрывались разряды шутих, но я не прекращал борьбы, извивался, бился и пытался вырваться, замечая собственную алую кровь на костяшках кулаков Гочи.
– О черт, он сломал мне руку! – стонал Гордо, стоя на коленях прямо в пыли. Внезапно в высветленные перекисью волосы Гочи впилась чья-то рука. Голова моего мучителя дернулась назад, сигарета выпала из его рта, и я увидел стоявшего над нами Джонни. Потом раздался голос Дэви Рэя: “Держи его крепче! ” – и в нос Гочи врезался кулак. Из мясистого носа Гочи потекла кровь. Когда из ноздрей Гочи зазмеились две ровные струйки, он взревел как дикий зверь и скатился с меня. Первым делом он набросился на Дэви Рэя и принялся молотить его кулаками с монотонностью машины. Пытаясь вмешаться, Джонни хватал Гочу за руки, но тот, когда ему наконец надоело, извернувшись, размахнулся и что было силы врезал Джонни сбоку в голову. Гордо, с перекошенной от ярости физиономией, вскочил на ноги и моментально занялся обалдевшим от такого “прямого попадания” Джонни, первым делом свалив того на землю. Джонни рухнул как подкошенный; я видел, как первый же удар Гордо угодил ему прямо в глаз. С криком “Сволочи! ” Дэви Рэй бросился в контратаку, но Гоча, старше и сильней, схватил буяна за шиворот, словно мешок с бельем, помотал им в воздухе и отбросил на несколько шагов в сторону. Я сидел на земле с полным ртом кропи. Немо вскочил на ноги и что было силы рванул наутек, спасая свою жизнь, но через несколько шагов ему не повезло – запутавшись в собственных ногах, он споткнулся и полетел носом прямо в траву. О том, что происходило потом, я не люблю вспоминать. Сначала Гоча и Гордо вдвоем обрабатывали Дэви Рэя, держа его за руки и прижимая к земле, потом они взялись за Джонни и довольно долго со зловещей размеренностью трудились над ним. Бросив Джонни на земле, захлебывавшегося бурлящей в ноздрях кровью, Брэнлины снова двинулись в мою сторону.
– Ты, кусок дерьма, – сказал мне Гоча, из носа которого все еще сочилась кровь. Он ткнул меня ботинком в грудь, и я сноса рухнул на спину. Гордо, по-прежнему держась за свое плечо, заорал из-за спины брата:
– Дай-ка я сам займусь им! Перед глазами у меня все плыло, я не мог защищаться. Но даже в лучшей своей форме я мало что мог сделать против этой парочки без ошипованной булавы, широкого двуручного меча и дополнительных пятидесяти фунтов веса.
– Надери ему задницу, Гордо! – подзадоривал брата Гоча. Гордо схватил меня за отвороты рубашки и поднял с земли. Рубашка безбожно затрещала, и я подумал, что по возвращении домой мама устроит мне головомойку.
– Отпусти его, или я убью тебя, – неожиданно раздался чей-то голос. Смех Гочи напоминал лай.
– Брось-ка это на землю, сынок, – проворковал он.
– Я убью тебя. Если ты не отпустишь его, то, клянусь, я убью тебя! Сморгнув, я сплюнул кровь и оглянулся. В пятнадцати футах от нас стоял Немо Кюрлис. В его тощей руке, отведенной назад для броска, был зажат бейсбольный мяч! Ситуация принимала любопытный оборот. Я сумел хорошенько приложить Гордо мячом в плечо, и мне, можно сказать, повезло; в руках же Немо безобидный на вид маленький мячик становился смертоносным оружием. В том, что Немо при желании способен влепить любому из Брэнденов мячом прямо между глаз и вышибить мозги, я не сомневался ни капельки. Я не сомневался и в том, что, потяни Брэнлины еще несколько секунд, Немо так и сделает! Мне были отлично видны его глаза, увеличенные выпуклыми стеклами очков. И полыхавшую в них неудержимую ярость, похожую на отсвет далеких, но мощных пожаров, нельзя было не разглядеть. Немо больше не рыдал и не дрожал. С бейсбольным мячом в руке он был повелителем мира. В тот миг я был уверен, что без убийства не обойдется. Быть может, причиной была ярость худого и нескладного шкета, шепелявого, привлекающего взгляд любого “быка”, подобно тому как вид молодого теленка заставляет пасть хищника наполняться слюной. Быть может, количество старых обид в Немо превысило некий предел, и теперь ситуация требовала однозначного разрешения: “или – или”. Но как бы там ни было, в глазах его горела смертоносная решимость. Гордо разжал руки и отпустил меня. С разбитой губой и в рваной рубашке, я плюхнулся на свой зад.
– Глядите, я весь дрожу, – по-змеиному прошипел Гоча, делая шаг в сторону Немо. Гордо отставал от брата всего на шаг. Его хозяйство все еще болталось на виду, бледное и сморщенное. По моему мнению, лучшую мишень было трудно придумать.
– Так бросай же его, куриная душонка! – ледяным тоном проговорил Гордо. Брэнлины и не подозревали, что всего на волосок отстояли от смерти.
– Эй, ребята! А ну, что там происходит? Донесшийся до нас голос исходил от человека, стоявшего на другой стороне поля, от дороги, что бежала по самому его краю.
– Эй, ребята, у вас что там, драка? Я повернул на голос голову и почувствовал, что мое лицо отяжелело, словно набитый камнями мешок. У обочины дороги прямо у поля стоял грузовичок почтальона. Сам почтальон спешил в нашу сторону, глядя на нас из-под козырька своей форменной фуражки. На нем были шорты, ботинки и темные носки; голубая почтальонская рубашка под мышками отмокла от пота. Подобно любому зверю, Брэнлинам отлично был знаком скрип петель на двери клетки, готовой вот-вот захлопнуться. Не сговариваясь, они повернулись и стремглав бросились к своим велосипедам, оставив на поле боя тела нескольких жертв, истекавших кровью и слезами. На бегу Гордо торопливо запихнул свой перец обратно в ширинку и застегнул молнию. Оба братца ловко вскочили в седла; Гоча оказался в седле на мгновение позже – он чуть замешкался, ровно настолько, чтобы успеть тычком ноги снова свалить Ракету на землю: очевидно, стремление к разрушению в нем было выше страха за собственную шкуру. Оказавшись в седлах, братья отчаянно закрутили педали, торопясь убраться с места расправы.
– Эй, обождите-ка минутку! – закричал им в спину почтальон, но Брэнлины были послушны только своим внутренним демонам. Как смерч они пронеслись через поле, вздымая за собой клубы пыли, свернули на тропинку, извивавшуюся среди сорной высокой травы, и скрылись в перелеске, что начинался неподалеку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
– Я.., я.., не могу.., дышать… – прохрипел я.
– Вот и хорошо, – прошипел он и с маху ударил меня кулаком в нос. Только от первых двух ударов боль была сильной. По-настоящему сильной и отвратительной. С третьего удара я перестал ощущать боль. В голове раз за разом взрывались разряды шутих, но я не прекращал борьбы, извивался, бился и пытался вырваться, замечая собственную алую кровь на костяшках кулаков Гочи.
– О черт, он сломал мне руку! – стонал Гордо, стоя на коленях прямо в пыли. Внезапно в высветленные перекисью волосы Гочи впилась чья-то рука. Голова моего мучителя дернулась назад, сигарета выпала из его рта, и я увидел стоявшего над нами Джонни. Потом раздался голос Дэви Рэя: “Держи его крепче! ” – и в нос Гочи врезался кулак. Из мясистого носа Гочи потекла кровь. Когда из ноздрей Гочи зазмеились две ровные струйки, он взревел как дикий зверь и скатился с меня. Первым делом он набросился на Дэви Рэя и принялся молотить его кулаками с монотонностью машины. Пытаясь вмешаться, Джонни хватал Гочу за руки, но тот, когда ему наконец надоело, извернувшись, размахнулся и что было силы врезал Джонни сбоку в голову. Гордо, с перекошенной от ярости физиономией, вскочил на ноги и моментально занялся обалдевшим от такого “прямого попадания” Джонни, первым делом свалив того на землю. Джонни рухнул как подкошенный; я видел, как первый же удар Гордо угодил ему прямо в глаз. С криком “Сволочи! ” Дэви Рэй бросился в контратаку, но Гоча, старше и сильней, схватил буяна за шиворот, словно мешок с бельем, помотал им в воздухе и отбросил на несколько шагов в сторону. Я сидел на земле с полным ртом кропи. Немо вскочил на ноги и что было силы рванул наутек, спасая свою жизнь, но через несколько шагов ему не повезло – запутавшись в собственных ногах, он споткнулся и полетел носом прямо в траву. О том, что происходило потом, я не люблю вспоминать. Сначала Гоча и Гордо вдвоем обрабатывали Дэви Рэя, держа его за руки и прижимая к земле, потом они взялись за Джонни и довольно долго со зловещей размеренностью трудились над ним. Бросив Джонни на земле, захлебывавшегося бурлящей в ноздрях кровью, Брэнлины снова двинулись в мою сторону.
– Ты, кусок дерьма, – сказал мне Гоча, из носа которого все еще сочилась кровь. Он ткнул меня ботинком в грудь, и я сноса рухнул на спину. Гордо, по-прежнему держась за свое плечо, заорал из-за спины брата:
– Дай-ка я сам займусь им! Перед глазами у меня все плыло, я не мог защищаться. Но даже в лучшей своей форме я мало что мог сделать против этой парочки без ошипованной булавы, широкого двуручного меча и дополнительных пятидесяти фунтов веса.
– Надери ему задницу, Гордо! – подзадоривал брата Гоча. Гордо схватил меня за отвороты рубашки и поднял с земли. Рубашка безбожно затрещала, и я подумал, что по возвращении домой мама устроит мне головомойку.
– Отпусти его, или я убью тебя, – неожиданно раздался чей-то голос. Смех Гочи напоминал лай.
– Брось-ка это на землю, сынок, – проворковал он.
– Я убью тебя. Если ты не отпустишь его, то, клянусь, я убью тебя! Сморгнув, я сплюнул кровь и оглянулся. В пятнадцати футах от нас стоял Немо Кюрлис. В его тощей руке, отведенной назад для броска, был зажат бейсбольный мяч! Ситуация принимала любопытный оборот. Я сумел хорошенько приложить Гордо мячом в плечо, и мне, можно сказать, повезло; в руках же Немо безобидный на вид маленький мячик становился смертоносным оружием. В том, что Немо при желании способен влепить любому из Брэнденов мячом прямо между глаз и вышибить мозги, я не сомневался ни капельки. Я не сомневался и в том, что, потяни Брэнлины еще несколько секунд, Немо так и сделает! Мне были отлично видны его глаза, увеличенные выпуклыми стеклами очков. И полыхавшую в них неудержимую ярость, похожую на отсвет далеких, но мощных пожаров, нельзя было не разглядеть. Немо больше не рыдал и не дрожал. С бейсбольным мячом в руке он был повелителем мира. В тот миг я был уверен, что без убийства не обойдется. Быть может, причиной была ярость худого и нескладного шкета, шепелявого, привлекающего взгляд любого “быка”, подобно тому как вид молодого теленка заставляет пасть хищника наполняться слюной. Быть может, количество старых обид в Немо превысило некий предел, и теперь ситуация требовала однозначного разрешения: “или – или”. Но как бы там ни было, в глазах его горела смертоносная решимость. Гордо разжал руки и отпустил меня. С разбитой губой и в рваной рубашке, я плюхнулся на свой зад.
– Глядите, я весь дрожу, – по-змеиному прошипел Гоча, делая шаг в сторону Немо. Гордо отставал от брата всего на шаг. Его хозяйство все еще болталось на виду, бледное и сморщенное. По моему мнению, лучшую мишень было трудно придумать.
– Так бросай же его, куриная душонка! – ледяным тоном проговорил Гордо. Брэнлины и не подозревали, что всего на волосок отстояли от смерти.
– Эй, ребята! А ну, что там происходит? Донесшийся до нас голос исходил от человека, стоявшего на другой стороне поля, от дороги, что бежала по самому его краю.
– Эй, ребята, у вас что там, драка? Я повернул на голос голову и почувствовал, что мое лицо отяжелело, словно набитый камнями мешок. У обочины дороги прямо у поля стоял грузовичок почтальона. Сам почтальон спешил в нашу сторону, глядя на нас из-под козырька своей форменной фуражки. На нем были шорты, ботинки и темные носки; голубая почтальонская рубашка под мышками отмокла от пота. Подобно любому зверю, Брэнлинам отлично был знаком скрип петель на двери клетки, готовой вот-вот захлопнуться. Не сговариваясь, они повернулись и стремглав бросились к своим велосипедам, оставив на поле боя тела нескольких жертв, истекавших кровью и слезами. На бегу Гордо торопливо запихнул свой перец обратно в ширинку и застегнул молнию. Оба братца ловко вскочили в седла; Гоча оказался в седле на мгновение позже – он чуть замешкался, ровно настолько, чтобы успеть тычком ноги снова свалить Ракету на землю: очевидно, стремление к разрушению в нем было выше страха за собственную шкуру. Оказавшись в седлах, братья отчаянно закрутили педали, торопясь убраться с места расправы.
– Эй, обождите-ка минутку! – закричал им в спину почтальон, но Брэнлины были послушны только своим внутренним демонам. Как смерч они пронеслись через поле, вздымая за собой клубы пыли, свернули на тропинку, извивавшуюся среди сорной высокой травы, и скрылись в перелеске, что начинался неподалеку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100