Тощий, высокий, с маленькими черными усиками слизняк не вызывал совершенно никакого уважения, и я подивился, как Турчи ухитрился попасть под его власть.
– Вам песец! – грозно пробасил колдун, у него оказался удивительно чистый и глубокий голос, и метнул в Самару поток огня.
Манан завизжал и предпринял очередную попытку вырваться на свободу. Но я был начеку, заставив нашего нового друга досмотреть представление до конца.
Пламя врезалось в Энди, на мгновение окутало его и… И пропало. Успел колдун удивиться такому обороту событий или нет, я не заметил. Самара молниеносно оказался возле него и нанес сокрушительный удар кулаком. Вот на этот раз хруст позвонков мы расслышали отчетливо. Манан зарыдал. Кажется, у него начиналась истерика.
– Вы рассчитались, – буркнул Энди.
Не обращая никакого внимания на распластавшегося колдуна, Самара подошел к массивному шкафу, одним ударом выбил дубовую дверь и оглядел лежащие на полках артефакты.
– Слышь, придурок, ты умеешь с этим обращаться?
Я подвел трясущегося Манана к шкафу, он заглянул внутрь и кивнул:
– Да. Это мои артефакты.
– Сожги здесь все, – распорядился Энди. – Понял? Все. Турчи кивнул.
– Я понял. Сжечь. – Он с огромным трудом удерживался от истерики. – Но… это невероятно. Невозможно. – Манан посмотрел на мертвого колдуна. На Энди. На меня. – Кто вы такие?
* * *
Из охваченной огнем квартиры мы ушли за секунду до того, как подъехал первый полицейский автомобиль. Поймали такси и отправились в порт. Вы удивились, что мы потащили Турчи с собой? У нас были свои резоны, и вы их сейчас поймете.
Манан пребывал в прострации всю дорогу. Ничего странного, я бы на его месте тоже удивился. Турчи переводил взгляд с меня на Энди и обратно, бормотал что-то под нос, пожимал плечами, глупо улыбался, а когда увидел наш красавец-парусник, окончательно потерял дар речи. Я даже испугался, что у него снесло крышу (о, этот богатый русский язык!). Но Манан пережил очередное потрясение весьма достойно.
– Это и есть ваше корыто? – Он икнул и попытался выставить в сторону судна указательный палец.
– Цыц! – Самара легко ударил Турчи по руке. – Корытом его позволено называть только своим.
– Да, да… – На Манана было жалко смотреть. – А как называется судно?
– Ты еще не понял?
– «Ле… Летучий…»
Наш новый друг не сумел закончить предложение.
Кэп в картинной позе стоял у рулевого колеса, сосал любимую трубку, а заметив нас, грозно сверкнул глазами: мы здорово опоздали.
– Опять по бабам шлялись? Боцман!
– Виноват, сэр! – вытянулся во фрунт Энди. – Заплутали в незнакомом порту, сэр! Спасали береговых крыс от неприятностей!
Кэп покосился на втянувшего голову в плечи Манана.
– А это что за сухопутный? Разве я не говорил, что на судне не будет никаких животных, кроме кота?
Это кэп шутит. Помимо толстого рыжего мерзавца, изредка покидающего камбуз, с нами ходят три попугая, орангутан, лемур и игуана… Но это я так, к слову.
– Я спрашиваю: кто это?
– Шас из Тайного Города, сэр, – бодро доложил Энди. – Извлечен из портовой мусорной кучи.
Манан издал сдавленный писк.
– Живой шас? – Кэп усмехнулся. – И какого дьявола вы его сюда притащили?
– Мы решили, что вы захотите сказать ему пару слов, сэр.
– Хм… – Было видно, что старик доволен нашей сообразительностью. – Правильно решили, боцман. – Кэп строго посмотрел на Турчи. – Ты меня понимаешь?
– Да, – робко кивнул шас. И добавил: – Сэр.
Наш старик внушает почтение не только сухопутным крысам, но и кое-кому покрепче, а потому в поведении Манана не было ничего удивительного. Под взглядом кэпа он попытался втянуть живот и расправить плечи.
– Передай Сантьяге, что мы не сдадимся! – рявкнул кэп. – Старый договор в силе, и мы еще утрем ему нос!
И столпившиеся на палубе ребята встретили заявление старика дружным одобрительным воплем.
* * *
Вот, собственно, и вся история.
Через час мы вышли в залив. И встречали рассвет среди волн и свободного ветра. И взяли курс на Ирландию, потому что кэп в очередной раз отказал Энди пройти по Северному морскому пути. Но всем понятно, что рано или поздно кэп сдастся и мы направимся к Берингову проливу…
Как сложились дела у Манана, я не знаю. Да и плевать. Единственное, на что я надеюсь, что у Турчи хватило совести передать Сантьяге послание кэпа. В конце концов, ему не обязательно рассказывать всю историю, достаточно упомянуть, что он встретил нас в порту. И это будет правдой.
Когда мы выходили в залив, Манан стоял на пирсе, взглядом провожая наши паруса. Мы для него легенда, такая же легенда, каковой он сам является для большинства людей. Мы связаны неразрывными узами, и не только тем, что живем рядом. Мы связаны соперничеством, которое началось задолго до того, как Сантьяга предложил кэпу пари. Чудовищное пари, приведшее в действие немыслимые даже для Великих Домов силы. Пари на свершение невозможного. И кэп его принял. Не мог не принять, потому что это пари стало пиком нашего соперничества, оно должно ответить на главный вопрос, и Сантьяга, я уверен, давно пожалел, что заключил его.
Каждый год, в сезон самых страшных бурь, мы пытаемся обогнуть мыс Горн. Мы идем в самое сердце ураганов, нас отбрасывает назад – что для огромных волн наш парусник? – но мы возвращаемся и упрямо продолжаем свое дело. Мы должны пройти мыс Горн! Мы обязаны! Мы докажем, что человек может все! И пока мы поддерживаем пари, никто и ничто не может причинить нам вред. Мы бессмертны, но только на своем судне, покидать которое нам разрешено всего три раза в год на сорок восемь часов. Остаться на берегу на большее время – самый легкий и безболезненный способ умереть… Некоторые из нас выбрали такой способ выйти из пари. Мы их не осуждаем. Они устали. Каждый может устать. Мы пока держимся.
Сколько времени у нас есть? Хоть до Страшного суда! Пока кэп находит одержимых для своей команды, пари продолжается. Так что белый франт Сантьяга просчитался! Ему нас не согнуть. Пусть пока не получается, но с каждым новым сезоном бурь нам удается пройти все дальше и дальше. Рано или поздно океан сдастся и уступит нашему упрямству. И мы совершим невозможное!
Дмитрий Белокуров
Тиха украинская ночь...
Что там, за ветхой занавеской тьмы?
В гаданиях запутались умы,
Когда же с треском рухнет занавеска
Увидим все, как заблуждались мы.
Омар Хайям
Мелодия возникла неожиданно, и Антон вздрогнул, выныривая из вязкого тупого оцепенения, в котором находился последние полчаса. «Вагнер, Полет валькирий» автоматически отметил он, и только потом сообразил, что это разрывается его собственный мобильник. На цветном дисплее мерцало изображение улыбающейся девушки. «Убью!», подумал Антон, прижимая трубку к уху.
– Ну, и где тебя носит?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
– Вам песец! – грозно пробасил колдун, у него оказался удивительно чистый и глубокий голос, и метнул в Самару поток огня.
Манан завизжал и предпринял очередную попытку вырваться на свободу. Но я был начеку, заставив нашего нового друга досмотреть представление до конца.
Пламя врезалось в Энди, на мгновение окутало его и… И пропало. Успел колдун удивиться такому обороту событий или нет, я не заметил. Самара молниеносно оказался возле него и нанес сокрушительный удар кулаком. Вот на этот раз хруст позвонков мы расслышали отчетливо. Манан зарыдал. Кажется, у него начиналась истерика.
– Вы рассчитались, – буркнул Энди.
Не обращая никакого внимания на распластавшегося колдуна, Самара подошел к массивному шкафу, одним ударом выбил дубовую дверь и оглядел лежащие на полках артефакты.
– Слышь, придурок, ты умеешь с этим обращаться?
Я подвел трясущегося Манана к шкафу, он заглянул внутрь и кивнул:
– Да. Это мои артефакты.
– Сожги здесь все, – распорядился Энди. – Понял? Все. Турчи кивнул.
– Я понял. Сжечь. – Он с огромным трудом удерживался от истерики. – Но… это невероятно. Невозможно. – Манан посмотрел на мертвого колдуна. На Энди. На меня. – Кто вы такие?
* * *
Из охваченной огнем квартиры мы ушли за секунду до того, как подъехал первый полицейский автомобиль. Поймали такси и отправились в порт. Вы удивились, что мы потащили Турчи с собой? У нас были свои резоны, и вы их сейчас поймете.
Манан пребывал в прострации всю дорогу. Ничего странного, я бы на его месте тоже удивился. Турчи переводил взгляд с меня на Энди и обратно, бормотал что-то под нос, пожимал плечами, глупо улыбался, а когда увидел наш красавец-парусник, окончательно потерял дар речи. Я даже испугался, что у него снесло крышу (о, этот богатый русский язык!). Но Манан пережил очередное потрясение весьма достойно.
– Это и есть ваше корыто? – Он икнул и попытался выставить в сторону судна указательный палец.
– Цыц! – Самара легко ударил Турчи по руке. – Корытом его позволено называть только своим.
– Да, да… – На Манана было жалко смотреть. – А как называется судно?
– Ты еще не понял?
– «Ле… Летучий…»
Наш новый друг не сумел закончить предложение.
Кэп в картинной позе стоял у рулевого колеса, сосал любимую трубку, а заметив нас, грозно сверкнул глазами: мы здорово опоздали.
– Опять по бабам шлялись? Боцман!
– Виноват, сэр! – вытянулся во фрунт Энди. – Заплутали в незнакомом порту, сэр! Спасали береговых крыс от неприятностей!
Кэп покосился на втянувшего голову в плечи Манана.
– А это что за сухопутный? Разве я не говорил, что на судне не будет никаких животных, кроме кота?
Это кэп шутит. Помимо толстого рыжего мерзавца, изредка покидающего камбуз, с нами ходят три попугая, орангутан, лемур и игуана… Но это я так, к слову.
– Я спрашиваю: кто это?
– Шас из Тайного Города, сэр, – бодро доложил Энди. – Извлечен из портовой мусорной кучи.
Манан издал сдавленный писк.
– Живой шас? – Кэп усмехнулся. – И какого дьявола вы его сюда притащили?
– Мы решили, что вы захотите сказать ему пару слов, сэр.
– Хм… – Было видно, что старик доволен нашей сообразительностью. – Правильно решили, боцман. – Кэп строго посмотрел на Турчи. – Ты меня понимаешь?
– Да, – робко кивнул шас. И добавил: – Сэр.
Наш старик внушает почтение не только сухопутным крысам, но и кое-кому покрепче, а потому в поведении Манана не было ничего удивительного. Под взглядом кэпа он попытался втянуть живот и расправить плечи.
– Передай Сантьяге, что мы не сдадимся! – рявкнул кэп. – Старый договор в силе, и мы еще утрем ему нос!
И столпившиеся на палубе ребята встретили заявление старика дружным одобрительным воплем.
* * *
Вот, собственно, и вся история.
Через час мы вышли в залив. И встречали рассвет среди волн и свободного ветра. И взяли курс на Ирландию, потому что кэп в очередной раз отказал Энди пройти по Северному морскому пути. Но всем понятно, что рано или поздно кэп сдастся и мы направимся к Берингову проливу…
Как сложились дела у Манана, я не знаю. Да и плевать. Единственное, на что я надеюсь, что у Турчи хватило совести передать Сантьяге послание кэпа. В конце концов, ему не обязательно рассказывать всю историю, достаточно упомянуть, что он встретил нас в порту. И это будет правдой.
Когда мы выходили в залив, Манан стоял на пирсе, взглядом провожая наши паруса. Мы для него легенда, такая же легенда, каковой он сам является для большинства людей. Мы связаны неразрывными узами, и не только тем, что живем рядом. Мы связаны соперничеством, которое началось задолго до того, как Сантьяга предложил кэпу пари. Чудовищное пари, приведшее в действие немыслимые даже для Великих Домов силы. Пари на свершение невозможного. И кэп его принял. Не мог не принять, потому что это пари стало пиком нашего соперничества, оно должно ответить на главный вопрос, и Сантьяга, я уверен, давно пожалел, что заключил его.
Каждый год, в сезон самых страшных бурь, мы пытаемся обогнуть мыс Горн. Мы идем в самое сердце ураганов, нас отбрасывает назад – что для огромных волн наш парусник? – но мы возвращаемся и упрямо продолжаем свое дело. Мы должны пройти мыс Горн! Мы обязаны! Мы докажем, что человек может все! И пока мы поддерживаем пари, никто и ничто не может причинить нам вред. Мы бессмертны, но только на своем судне, покидать которое нам разрешено всего три раза в год на сорок восемь часов. Остаться на берегу на большее время – самый легкий и безболезненный способ умереть… Некоторые из нас выбрали такой способ выйти из пари. Мы их не осуждаем. Они устали. Каждый может устать. Мы пока держимся.
Сколько времени у нас есть? Хоть до Страшного суда! Пока кэп находит одержимых для своей команды, пари продолжается. Так что белый франт Сантьяга просчитался! Ему нас не согнуть. Пусть пока не получается, но с каждым новым сезоном бурь нам удается пройти все дальше и дальше. Рано или поздно океан сдастся и уступит нашему упрямству. И мы совершим невозможное!
Дмитрий Белокуров
Тиха украинская ночь...
Что там, за ветхой занавеской тьмы?
В гаданиях запутались умы,
Когда же с треском рухнет занавеска
Увидим все, как заблуждались мы.
Омар Хайям
Мелодия возникла неожиданно, и Антон вздрогнул, выныривая из вязкого тупого оцепенения, в котором находился последние полчаса. «Вагнер, Полет валькирий» автоматически отметил он, и только потом сообразил, что это разрывается его собственный мобильник. На цветном дисплее мерцало изображение улыбающейся девушки. «Убью!», подумал Антон, прижимая трубку к уху.
– Ну, и где тебя носит?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111