– Тоскливо мне что-то, князь, нерадостно, – пробормотал удрученно Велимир.
– Какой такой Князь? – тут же поддела его Милорада.
– Цитата, – с ноткою превосходства в голосе пояснил Велимир.
– Вечно ты всем недоволен, – фыркнула Милонега, задержав на секунду взгляд ярко-синих глаз на охраннике с собакой, сидящем на бордюре стоянки. – Скучный ты…
– Ску-учный, – дурашливо подхватила Милорада. – Ступай домой. А мы отправимся гулять.
– Одни? – опешил Велимир. – Мало ли что может случиться…
– А, – отмахнулась слегка, надо сказать, перебравшая Милонега. – Найдем кого-нибудь в сопровождающие. Повеселей тебя.
– Кого? – поставил Велимир вопрос ребром.
Милорада растерянно огляделась.
И тут Полено почувствовал себя необычно. Во-первых, особенно наглый муравей тяпнул его за большой палец правой ноги. А во-вторых… Полено не смог бы, пожалуй, достойно описать это чувство. Будто подкравшийся сзади злоумышленник коварно приложил его по голове мешком с цементом.
– Мля… – восхитился он, глядя, как светловолосая улыбающаяся фея, не удостоив его даже мимолетным взглядом, проходит мимо.
Ее подружка, тоже феечка в самом соку, но даже вполовину не такая прекрасная и аппетитная, о чем-то яростно спорила с сопровождающим девушек дружинником Зеленого Дома. Полено грустно приложился к бутылке еще раз и тут произошло чудо. Не в смысле – явление представителя Ордена, а в смысле – событие необъяснимое и неожиданное.
– Да хоть его! – радостно ткнул в него пальцем предмет его вожделения и восхищения. – Эй, пойдешь с нами?
– Да это же Красная Шапка! – брезгливо сказал дружинник, когда Полено осторожно вышел на свет.
– Ну и что? – Милорада явно уже закусила удила. – Разве он не может нас охранять в страшном темном лесу?
– Могу, мля, еще как, – как можно солиднее подтвердил Полено. – У меня, твою мать, и собака охранная есть! Урод, голос!
Урод подозрительно оглядел новых знакомых обожаемого хозяина и, сочтя их достойными внимания, вежливо гавкнул, подтверждая свою собачью сущность.
– Ой, какой блохастый зверь! – вздрогнула Милонега.
– А по-моему, очень миленькая собачка, – не рискуя, впрочем, приближаться к четвероногому охраннику, возразила Милорада.
Так началась новая жизнь бойца Полено.
– А у него нет… м-м-м… другой клички? – поинтересовалась Милорада.
– Что ж он, мля, бандит, чтобы кличку иметь? – оскорбился Полено.
– Такая симпатичная собака. Мне неудобно ее звать Уродом, – оправдалась фея.
Полено почесал пятерней в затылке и выдал:
– Зови по-другому. Ему по фигу.
Урод согласно гавкнул. Милорада ему нравилась. При ней всегда была вкусная еда, а ошейник, нацепленный силком на его тощую шею, совершенно изгнал надоедливых блох. Милорада рассеянно почесала пса за ухом.
– Я буду звать тебя Зверем, – решила она.
– По прозвищу «Зверь», – хохотнул Полено, но под укоризненным взглядом феи немедленно смешался.
Первый раз в жизни боец не знал, как следует себя вести. До этого его женщинами были или понятные до кишок Красные Шапки, или падкие до цацек человские бабы. С Красными Шапочками следовало делиться добытой выпивкой и рассказывать похабные анекдоты. После этого они делались мягкими и начинали называть бойца Полешком. Человским же красоткам хватало пары дешевых побрякушек. Милорада же представлялась Полену существом загадочным. Над анекдотами она не смеялась, от виски – даже очень хорошего – воротила нос, а цацки окидывала задумчивым взглядом и говорила, что они не подходят ей по стилю. И упорно не желала давать, хотя в историях, которые он не раз слышал от приятелей, все было гораздо проще и доступнее.
* * *
– Приперся, ка-а-азёл? – растягивая слова поинтересовался Малява, стоящий на воротах как бы в охране.
– А чё? – осторожно спросил Полено. – Бить будут?
– А то, – солидно подтвердил Малява.
– Хреново, мля, – расстроился Полено.
Мордобитие его ничуть не устраивало. И все же пришлось идти – просить совета следовало у кого-то из более опытных собратьев.
– Ждать, Урод, – бросил он.
Малява набычился.
– Да я не тебе, – отмахнулся Полено.
– А, ну ладно, – успокоился Малява и обратно приступил к несению своей службы: обозрел окрестности цепким взглядом и приложился к бутылке, дабы цепкость не угасала.
– Коробка! – позвал он, едва переступив порог «Средства от перхоти».
За время его отсутствия здесь ровно ничего не изменилось. Кто-то гордо писал в окно. Кто-то сосредоточенно бил лицо завалившемуся под стол противнику. Двое Дуричей на спор били пустые бутылки о собственные головы. По трактиру разливался соблазнительный аромат рома: наверное, кто-то по глупости раскокал форму, расплескав содержание по полу. И верно – юный Гнилич нервно рыдал в углу над «розочкой». Оглядев все это орлиным взором, Полено повторил свой призыв.
– О! Цирк уехал, а клоуны вернулись! – возрадовался Коробка, выползая откуда-то справа.
За собой он тащил бутыль неопределенного вида, но, что радовало, весьма объемистую.
– Я – Полено, – как можно холоднее напомнил новоприбывший. – Ты, мля, меня помнишь?
– Смутно, – признался один из самых языкастых представителей клана Шибзичей, не испытывая, впрочем, даже намека на раскаяние.
– Садись, – веско сказал Полено. – Говорить будем.
О крышку стола звякнула бутыль.
– Это дело! – одобрил Коробка.
– А теперь, – дождавшись, когда Шибзич оторвется от дармового виски, произнес Полено. – Расскажи еще раз, как ты поимел фею.
– А хрен ее знает, – простодушно отозвался Коробка: – Сама дала. Я ее, фурищу, не звал.
– Хреново, мля, – заключил Полено.
– А что? – с жадным любопытством спросил Коробка. – Что, к тебе Плесень клеится?
– Почему – плесень, – не понял юный и наивный Полено.
– Потому что зеленая! – мерзко расхохотался Шибзич.
– А я думал, ты какие секреты знаешь, – протянул разочарованный боец.
– Я все знаю! – уверил Коробка и на лице его отразилось ровно то же, что он утверждал – всезнание.
– Тогда, мля, вот как, – решился Полено. – Я подклеил фею. Она не дает. Чё делать?
– Я тебе, мля, чё, техподдержка? – чувство юмора Коробки начало уже доставать Полено. – Это я шутю так. Короче, слушай сюда. Спой ей песню про любовь под этим, как её, балконом.
– Любовь под балконом? – Полено наморщил лоб.
– Нет, фебил, – рассердился Коробка: – Петь поф балконом. Бабы такое обожают!
– А если я магнитофон посильнее врублю? – осторожно поинтересовался ленивый Ромео. – Не даст, не?
– Ну ты, мля, не фурак… – опытный Шибзич выпятил нижнюю губу. – И виски фохлестать, и навам навалять. Не, тут нужен феликатный пофхоф. Бабы они такие. Им нафо, чтобы самолично, да со страфанием в голосе. Чтоб, мля, собственного сочинения: романтика, там, луна и всё такое…
Полено представил себе всё такое и ему стало немного жутко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111