Они делали ставку на то, что эта странность, несомненно, сыграет свою роль в расследовании этой темы.
Фразу «невидимое насилие» придумали средства массовой информации. Но что такое невидимое насилие? Ньюсон никогда раньше с этим не встречался. Определенно многие жертвы страдали молча, но просто в голове не укладывалось, что девушку довели до самоубийства, и никто даже понятия не имел о том, что творится. Он снова вспомнил свои школьные годы. Действительно, он не знал, что Хелен натерпелась от рук Кристины Копперфильд и ее подруг, но он был уверен, что кто-нибудь, помимо жертвы и обидчиков, должен был знать об этом. Должны быть девушки, которые видели это, которые были в тот момент в раздевалке.
Ньюсон внимательно прочитал заметку и снова подумал об обложке вчерашней газеты. Он понял, что на роль тирана не было ни одного претендента. Тиффани Меллорс была жертвой без преследователя или, по крайней мере, без очевидного преследователя. И все же она была доведена до отчаяния, решилась на нанесение себе увечий и самоубийство. Он поневоле задумался, не могло ли здесь быть ошибки.
Ньюсон заснул на Милтон-Кейнз и проснулся от толчка спустя двадцать минут, когда поезд прибыл в Юстон. Он помотал головой, пытаясь сосредоточиться на фактах своего расследования и уйти от размышлений о насилии в целом. Однако он был убежден, что ответ на вопрос на самом деле лежит в самой психологии тирана или жертвы. Дело было в этом. Тиффани Меллорс казалась девушкой поразительной самоуверенности, пока что-то не довело ее до ручки. Возможно, в этом деле тоже проявится личность убийцы. С другой стороны, если убийца был тираном в школе, это означает, что он умный и знает, как заметать следы. Просто невидимый тиран.
Если Ньюсон сможет понять Тиффани и ее загадочного преследователя, он поймет и убийцу. Это точно. В отсутствие других очевидных линий расследования он решил, что с утра навестит школу Тиффани Меллорс в Руислип, чтобы понять психологию, стоящую за уверенной жертвой и невидимым тираном.
На следующее утро Ньюсону было трудно объяснить ход своих мыслей Наташе, которую он попросил поехать с ним в школу.
– Я просто чувствую, что там что-то всплывет, вот и все, – сказал он. – Что-то, что нам нужно знать, и ты должна поехать со мной. Жертва была девочкой. Я не хочу один бродить по школе и пытаться разговорить кучу девиц.
– Ненавижу школы, – пожаловалась Наташа. – Они напоминают мне мою собственную.
– Что ж, представь, каково мне. Шесть лет полного безразличия со стороны женского пола, сегодня будет то же самое.
Наташа достала маленькое зеркальце из сумочки и в пятый раз за последние несколько минут посмотрела на свое отражение. Подбитый глаз выглядел лучше, но она все же очень стеснялась его.
– Как дела с Лансом? – спросил Ньюсон.
– Хорошо. Отлично. Он очень, очень милый. Я думала, он жутко разозлится, что я не принесла цветы домой, но ничего. Сказал, что понимает. С тех пор он просто душка.
– Наташа, – тихо сказал Ньюсон. – Пожалуйста, послушай себя.
– Что! – резко бросила она. – Что?
– Он бьет тебя, а ты радуешься, что он не злится.
– Ты не понимаешь.
– Действительно не понимаю. Ладно, поехали.
В то утро они были не единственными посетителями школы «Онерин Биван». Вокруг ворот по-прежнему толпились группы журналистов, и сюда бесконечным потоком стекались местные жители, чтобы положить цветы и мягкие игрушки у школьной ограды.
Внутри школы людей было не меньше. Ньюсон ожидал присутствия прессы и множество цветов. Чего он не ожидал, так это армии консультантов.
– Их так много, – сказала Наташа.
– Мы обязаны предоставлять поддержку нуждающимся, – объяснила секретарь школы. – Если кто-нибудь из учащихся получит моральную травму, нам придется за это отвечать.
– Что ж, думаю, вы хорошо подготовились, – ответил Ньюсон.
Действительно. В каждом кабинете была своя группа поддержки, специалисты по моральным травмам и нервным срывам.
– Черт, если бы они раньше так старались, – сказала Наташа, – возможно, Тиффани Меллорс была бы жива.
– Сомневаюсь, – ответил Ньюсон. – Всегда будут тираны, и всегда будут жертвы. Подготовка и тренинги не всегда помогают.
Говоря это, Ньюсон не думал о Лансе, но Наташа определенно поняла это именно так. Она поджала губы и замолчала. Ньюсону безумно хотелось все исправить, но он знал, что будет только хуже. К тому же он сказал правду, хоть и неумышленно.
Ученики, конечно, были очень горды происходящим. Никто из них в жизни не чувствовал себя столь значительным, и никому еще не удавалось так легко сбегать с уроков. Группы девушек с заплаканными глазами в обнимку слонялись по коридорам. Ребята бегали туда-сюда с крутым и суровым видом, готовые разделаться с невидимым тираном, если он попытается играть с ними в свои мерзкие игры.
Наташе и Ньюсону для проведения бесед была предоставлена тихая комнатка медсестры. Один за другим перед ними представали одноклассники Тиффани.
Сначала пришли самые близкие друзья, компания, которую Ньюсон видел на фотографиях в бикини на обложке манчестерской «Ивнинг ньюс». Ньюсон с раздражением заметил, что, несмотря на свою должность, боится четырнадцатилетних девочек ничуть не меньше, чем двадцать лет назад.
Эти девочки были симпатичные, уверенные в себе и кокетливые, насколько позволяли школьные правила. Ньюсон подумал о своей однокласснице Салли Уоррен, которая безуспешно пыталась успокоить в фойе гостиницы разбушевавшегося малыша и которая больше не являлась объектом вожделения. Раньше она тоже была маленькой звездочкой. Все мальчишки хотели с ней танцевать, но в последний раз она танцевала со своим маленьким сыном. Ньюсон задумался, какие сообщения оставят эти свежие на вид девочки на сайте www.FriendsReunited.com через двадцать, тридцать, сорок лет.
– Она была классная. Самая лучшая подруга. Я буду скучать о ней до конца моей жизни, – сказала девочка по имени Ники, слово в слово повторяя сентиментальные заявления предыдущих трех девочек, которых Ньюсон и Наташа уже видели. – Это, ну, словно она всегда была лучше всех, понимаете? Лучшие вечеринки были у Тиффани. И когда она предлагала что-то сделать, все соглашались и шли за ней.
– Они ей завидовали, – сказала Наташа, когда Ники вышла из комнаты. – Мне знакомо это чувство. Некоторым девочкам все удается. Мальчики сходят по ним с ума, а остальные девочки хотят оказаться на их месте. Тиффани Меллорс была одной из таких. И в нашем классе такая была. Я помню, что вроде даже любила ее, но втайне ненавидела. Я знала, что умнее ее и лучше, но ей стоило только пальчиком поманить, и я бы бросила все на свете и побежала за ней галопом.
– И она поманила?
– Нет. Я была где-то между дурнушками и крутыми девчонками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
Фразу «невидимое насилие» придумали средства массовой информации. Но что такое невидимое насилие? Ньюсон никогда раньше с этим не встречался. Определенно многие жертвы страдали молча, но просто в голове не укладывалось, что девушку довели до самоубийства, и никто даже понятия не имел о том, что творится. Он снова вспомнил свои школьные годы. Действительно, он не знал, что Хелен натерпелась от рук Кристины Копперфильд и ее подруг, но он был уверен, что кто-нибудь, помимо жертвы и обидчиков, должен был знать об этом. Должны быть девушки, которые видели это, которые были в тот момент в раздевалке.
Ньюсон внимательно прочитал заметку и снова подумал об обложке вчерашней газеты. Он понял, что на роль тирана не было ни одного претендента. Тиффани Меллорс была жертвой без преследователя или, по крайней мере, без очевидного преследователя. И все же она была доведена до отчаяния, решилась на нанесение себе увечий и самоубийство. Он поневоле задумался, не могло ли здесь быть ошибки.
Ньюсон заснул на Милтон-Кейнз и проснулся от толчка спустя двадцать минут, когда поезд прибыл в Юстон. Он помотал головой, пытаясь сосредоточиться на фактах своего расследования и уйти от размышлений о насилии в целом. Однако он был убежден, что ответ на вопрос на самом деле лежит в самой психологии тирана или жертвы. Дело было в этом. Тиффани Меллорс казалась девушкой поразительной самоуверенности, пока что-то не довело ее до ручки. Возможно, в этом деле тоже проявится личность убийцы. С другой стороны, если убийца был тираном в школе, это означает, что он умный и знает, как заметать следы. Просто невидимый тиран.
Если Ньюсон сможет понять Тиффани и ее загадочного преследователя, он поймет и убийцу. Это точно. В отсутствие других очевидных линий расследования он решил, что с утра навестит школу Тиффани Меллорс в Руислип, чтобы понять психологию, стоящую за уверенной жертвой и невидимым тираном.
На следующее утро Ньюсону было трудно объяснить ход своих мыслей Наташе, которую он попросил поехать с ним в школу.
– Я просто чувствую, что там что-то всплывет, вот и все, – сказал он. – Что-то, что нам нужно знать, и ты должна поехать со мной. Жертва была девочкой. Я не хочу один бродить по школе и пытаться разговорить кучу девиц.
– Ненавижу школы, – пожаловалась Наташа. – Они напоминают мне мою собственную.
– Что ж, представь, каково мне. Шесть лет полного безразличия со стороны женского пола, сегодня будет то же самое.
Наташа достала маленькое зеркальце из сумочки и в пятый раз за последние несколько минут посмотрела на свое отражение. Подбитый глаз выглядел лучше, но она все же очень стеснялась его.
– Как дела с Лансом? – спросил Ньюсон.
– Хорошо. Отлично. Он очень, очень милый. Я думала, он жутко разозлится, что я не принесла цветы домой, но ничего. Сказал, что понимает. С тех пор он просто душка.
– Наташа, – тихо сказал Ньюсон. – Пожалуйста, послушай себя.
– Что! – резко бросила она. – Что?
– Он бьет тебя, а ты радуешься, что он не злится.
– Ты не понимаешь.
– Действительно не понимаю. Ладно, поехали.
В то утро они были не единственными посетителями школы «Онерин Биван». Вокруг ворот по-прежнему толпились группы журналистов, и сюда бесконечным потоком стекались местные жители, чтобы положить цветы и мягкие игрушки у школьной ограды.
Внутри школы людей было не меньше. Ньюсон ожидал присутствия прессы и множество цветов. Чего он не ожидал, так это армии консультантов.
– Их так много, – сказала Наташа.
– Мы обязаны предоставлять поддержку нуждающимся, – объяснила секретарь школы. – Если кто-нибудь из учащихся получит моральную травму, нам придется за это отвечать.
– Что ж, думаю, вы хорошо подготовились, – ответил Ньюсон.
Действительно. В каждом кабинете была своя группа поддержки, специалисты по моральным травмам и нервным срывам.
– Черт, если бы они раньше так старались, – сказала Наташа, – возможно, Тиффани Меллорс была бы жива.
– Сомневаюсь, – ответил Ньюсон. – Всегда будут тираны, и всегда будут жертвы. Подготовка и тренинги не всегда помогают.
Говоря это, Ньюсон не думал о Лансе, но Наташа определенно поняла это именно так. Она поджала губы и замолчала. Ньюсону безумно хотелось все исправить, но он знал, что будет только хуже. К тому же он сказал правду, хоть и неумышленно.
Ученики, конечно, были очень горды происходящим. Никто из них в жизни не чувствовал себя столь значительным, и никому еще не удавалось так легко сбегать с уроков. Группы девушек с заплаканными глазами в обнимку слонялись по коридорам. Ребята бегали туда-сюда с крутым и суровым видом, готовые разделаться с невидимым тираном, если он попытается играть с ними в свои мерзкие игры.
Наташе и Ньюсону для проведения бесед была предоставлена тихая комнатка медсестры. Один за другим перед ними представали одноклассники Тиффани.
Сначала пришли самые близкие друзья, компания, которую Ньюсон видел на фотографиях в бикини на обложке манчестерской «Ивнинг ньюс». Ньюсон с раздражением заметил, что, несмотря на свою должность, боится четырнадцатилетних девочек ничуть не меньше, чем двадцать лет назад.
Эти девочки были симпатичные, уверенные в себе и кокетливые, насколько позволяли школьные правила. Ньюсон подумал о своей однокласснице Салли Уоррен, которая безуспешно пыталась успокоить в фойе гостиницы разбушевавшегося малыша и которая больше не являлась объектом вожделения. Раньше она тоже была маленькой звездочкой. Все мальчишки хотели с ней танцевать, но в последний раз она танцевала со своим маленьким сыном. Ньюсон задумался, какие сообщения оставят эти свежие на вид девочки на сайте www.FriendsReunited.com через двадцать, тридцать, сорок лет.
– Она была классная. Самая лучшая подруга. Я буду скучать о ней до конца моей жизни, – сказала девочка по имени Ники, слово в слово повторяя сентиментальные заявления предыдущих трех девочек, которых Ньюсон и Наташа уже видели. – Это, ну, словно она всегда была лучше всех, понимаете? Лучшие вечеринки были у Тиффани. И когда она предлагала что-то сделать, все соглашались и шли за ней.
– Они ей завидовали, – сказала Наташа, когда Ники вышла из комнаты. – Мне знакомо это чувство. Некоторым девочкам все удается. Мальчики сходят по ним с ума, а остальные девочки хотят оказаться на их месте. Тиффани Меллорс была одной из таких. И в нашем классе такая была. Я помню, что вроде даже любила ее, но втайне ненавидела. Я знала, что умнее ее и лучше, но ей стоило только пальчиком поманить, и я бы бросила все на свете и побежала за ней галопом.
– И она поманила?
– Нет. Я была где-то между дурнушками и крутыми девчонками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90