Еще по одной, еще по одной,
Еще по одной нальем…
От этого мы не умрем!..
Дели между тем направилась в полутемное помещение конторы, за которым виднелся большой оптовый магазин, заваленный почти до самого потолка тюками шерсти – их было здесь несколько тысяч. Склад был невероятно большой, точно старинный собор, и такой же темный и молчаливый, тогда как на окна бельэтажа падали закатные лучи, сияя красными и золотыми красками, словно они прошли через цветные витражи.
– Господин Рибурн прошел наверх, – сказал ей кладовщик. И сразу Дели услышала вверху его шаги и его замедленную речь.
– Это вы, миссис Эдвардс! Я жду вас. Невысокий, элегантный, одетый безукоризненно – до самой последней мелочи, включая гладкий, без рисунка, галстук и начищенные как зеркало туфли, он казался несовместимым с этим маленьким приозерным городом, он поверг ее в неожиданное смущение. Теперь она была рада, что надела свода лучшую блузку.
– Мои тетушки просили, чтобы я привел вас к послеобеденному чаю. Они наслышаны о вас и хотели бы лицезреть вас лично.
Тонко рассчитанный ненавязчивый юмор, ощущался в его интонациях, в едва уловимых движениях бровей, в чуть-чуть ироничном взгляде блестящих, с поволокой, темных глаз. Дели знала, что он сравнивает ее наряд с тем, который был на ней в рубке, и догадывалась, что его тетушки ожидают увидеть ее именно в таком виде: мужская фуражка, пуловер и все прочее. Она гордо вздернула подбородок и отчеканила:
– Благодарю вас, господин Рибурн, но мне кажется, нам надо обсудить паши дела. Сегодня слишком поздно начинать разгрузку, но…
Он уже спустился донизу и, не обращая внимания на кладовщика, взял ее холодную руку, наклонился и прижался к ней губами.
– Вы слишком красивы, чтобы говорить о делах, а я слишком хочу чаю. Не угодно ли вам подняться наверх?
Когда он вел ее по лестнице, она заметила красивую резьбу на перилах и балясинах; на первой площадке, откуда начиналась ковровая дорожка, висели старые полотна, изображающие цветы и фрукты. Дели шла будто во сне: ее вели в иной мир, отдаленный от настоящего большим промежутком времени, находящийся за тысячи миль, за семью морями: точно такая лестница вела в гостиную бельэтажа в доме ее дедушки. За все годы, проведенные в Австралии, она ни разу не бывала в таком доме. А за его стенами шныряют вдоль колючих изгородей дикие кролики, серые пыльные дороги проложены меж болотами, где кишат черные змеи. Она посмотрела вверх: на верхней площадке лестницы сверкал газовый фонарь, оправленный в хрусталь.
12
Путаница лиц, голосов, людей… Имена, которые не сразу и запомнишь…
– А это мои тети – обе мисс Рибурн; моя невестка – миссис Генри Рибурн, ее сын Джеми и маленькая Джессамин. Сегодня, ради такого случая, они будут пить чай вместе со всеми. А это их няня – мисс Меллершип.
Дели с трудом скрывала смущение, – за последние десять лет ей крайне редко доводилось попадать в светскую компанию, а из женщин она зналась лишь с одной миссис Мелвилл. Единственное знакомое лицо здесь – мистер Рибурн, да и он – не близкий человек.
Дели подняла глаза к портрету, висевшему над камином, – но и в нем не нашла поддержки: женское лицо смотрело на нее надменным, презрительным взглядом – тяжелые веки, крупный, почти мужской нос, высокий белый лоб, насмешливо изогнутые губы.
– Еще одна представительница семьи: моя прародительница, написанная Лили, – проследив за ее взглядом, сказал мистер Рибурн.
– В самом деле? Попозже, если можно, я хотела бы рассмотреть портрет поближе.
Она украдкой огляделась по сторонам: облицованный мрамором камин, на стенах штофные обои в бело-зеленую полосу.
– Вам с молоком или с лимоном? – Мисс Рибурн держала серебряный чайник для заварки, глядя на гостью проницательными серыми глазами, широко расставленными по сторонам крупного носа, – совсем как на портрете. Седые волосы собраны в пучок, какой носили примерно лет двадцать назад. Жабо из дорогих кружев заколото у высохшей груди брошью из дымчатого топаза.
«Матриарх! – подумала Дели. – Она наверняка распоряжается тут всем и вся, и беспомощная миссис Генри никогда не сможет поколебать ее позиций. Неудивительно, что другая миссис Рибурн сбежала отсюда, видно она была женщина с характером».
…Дели предпочла чай с молоком: проведя много лет на Дарлинге, она привыкла считать коровье молоко роскошью; когда они останавливались в поселках, то обычно покупали козье молоко, но чаще пробавлялись сгущенкой.
– А вы правда плавали по Дарлингу, миссис Эдвардс? – спросил большеглазый Джеми. – На вашем колесном пароходе? Но вы совсем не похожи на мужчину. А тетя Элли говорит…
– Хватит, Джеми. Маленькие мальчики должны слушать, а не говорить, если они не хотят отправиться пить чай в детскую. Мисс Меллершип, пожалуйста, передайте миссис Эдвардс ее чай.
Дели осторожно взяла хрупкую чашечку из китайского фарфора, боясь как бы она не хрустнула в ее руках. Она привыкла пить чай из толстой кружки, которую приносил ей кто-нибудь из мальчиков в рулевую рубку или в каюту. Под взглядом высокомерной красавицы, смотревшей на нее из золоченой рамы, ей вручили тарелочку с салфеткой и намазанной маслом булочкой.
Дели сказала с отчаянием:
– На пакгаузе я видела надпись: «Дарлинг-шерсть». Странно, не правда ли, что шерсть почти от самой границы Квинсленда оказалась в этом конце Австралии только по капризу воды?
– Но больше так не будет или будет очень редко. Все станции на верхней Дарлинг соединены железной дорогой, идущей от Верка, и скоро она подойдет к складам Сиднея. Впрочем, со временем, я думаю, поезда будут вытеснены грузовыми машинами.
– Или даже транспортными аэропланами, – сказала Дели, вспомнив о Россе Смите и о том чувстве, которое овладело ею, когда маленький самолет летел над холмами, – человеку доступно все!
– Аэропланы! Какая чепуха! – воскликнула мисс Рибурн. – Человек не создан, чтобы летать.
– И тем не менее он летает, тетя Алисия.
– Пусть он вспомнит о судьбе Икара и поостережется, – настаивала на своем мисс Рибурн.
– Однако Росс Смит не упал в море, – сказала Дели, задетая ее тоном.
Выразительные, еще не поседевшие брови Алисии Рибурн поползли вверх, пока не коснулись спускающихся на лоб кудряшек. Дели ясно расслышала глубокий вздох миссис Генри. Она взглянула на нее и увидела, что мягкие губы миссис Генри слегка приоткрылись. Дели пригляделась к ней повнимательнее: ямочки на щеках, темные волнистые волосы, разделенные точно посредине лба аккуратным пробором, длинные с трагическим изломом брови, сходящиеся у переносицы.
– Может быть, миссис Эдвардс хочет еще булочку? – прервала всеобщее молчание мисс Дженет, младшая из теток. Аластер Рибурн уткнулся в свою чашку, плечи его подозрительно вздрагивали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202