ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


– Дели, поди скорей сюда! – крикнул он, изумленно разглядывая газетную страницу. – Посмотри-ка! Уж не наш ли это Адам?
Дели заглянула через его плечо. Под стихотворением, начинавшимся словами:
Девушка – подарок сентября,
Светлоглавый цветок мимозы,
Не забудешь ли ты меня,
Когда вдаль унесутся годы…
стояла подпись «А. Джемиесон».
– Да, это Адам сочинил, он мне первую строчку читал, когда здесь был. – Дели внезапно остановилась и нахмурилась. «Светлоглавый цветок мимозы». О ком он пишет? Стихотворение явно посвящено другой. Бесси? Очень может быть.
– Знаешь, – дядя опустил журнал на колени и принялся набивать трубку, – я всегда верил, что из Адама получится писатель. Молодцы, что напечатали, правда?
– Да, молодцы, – невесело отозвалась Дели. Чарльз выбрал остатки табака из кисета, засыпал их в трубку, умял пальцем и поднес к трубке спичку. Закурив, быстро загасил спичку, стряхнул с колен просыпавшиеся табачные крошки и вальяжно откинулся на спинку стула. Сделал глубокую затяжку, попыхал трубкой.
– Это у него наследственное, – с самодовольным видом проговорил он. – Я в его возрасте весьма неплохо сочинял, стишками баловался.
Он понаблюдал за струйкой табачного дыма, которая плыла вверх в свете лампы.
– И талант во мне, несомненно, есть, вот только не знаю, какой. Может, певцом великим стал бы, если бы выучился.
Дели даже растерялась. Голос у дяди Чарльза, конечно, неплохой, но великий певец – это он, пожалуй, хватил слишком. Однако, чтобы поддержать разговор, спросила:
– Почему же вы им не стали, дядя Чарльз?
– Бедность, – вздохнул Чарльз. – Все на старших братьев ушло, мне-то мало что досталось. После школы сразу работать пошел. Да и отец крутого нрава был, так со мной обращался, что не до музыки!.. Теперь вот вспоминаю детство, юность и думаю: слишком я со своим сыном миндальничаю. Ведь он ни гроша из своих заработков в дом не принес.
– Он же дома не живет, дядя Чарльз, возразила Дели. – И потом, он всегда мечтал в университете учиться.
– До сих пор так и мечтает, – подхватил Чарльз. – А писателю не затворничество с книжками нужно, а в людской гуще дело настоящее. Тут скорее научишься.
Дели вздохнула. Дядя вечно так: его послушать, он всегда «так и знал». («Я всегда знал, что в том ручье – золото».) Любит порассуждать, сидя в кресле: «Вот если бы…», – лучше бы про свое не забывал, а то забор совсем повалился, выгоны колючкой заросли.
Эстер очень гордилась Адамом: вон какое стихотворение сочинил, для Бесси, конечно, старался. Она вырезала произведение сына из газеты и наклеила в альбом. Но Адам только рукой махнул:
– Что тут особенного? Обычная баллада, читатели такие любят.
Дели даже обиделась: сам посвятил ей стихотворение и – «что тут особенного?» Хотя, может, он вовсе и не для нее писал, а для Бесси Григс? Ведь у героини стихотворения светлые волосы.
В ответ на подозрения Дели Адам со знанием дела принялся толковать про поэтическую вольность, а Дели обозвал буквоедкой. Впервые влюбленные серьезно поссорились.
23
– Ку-у-и-и!
Адам! Наконец-то! Дели замирает от счастья, когда раздается долгожданный крик с другого берега или гудит пароход, с которым брат возвращается из Эчуки – звуки, возвещающие приезд Адама, кажутся ей сладостной музыкой. Эхо еще не умолкло, а Дели уже сбежала по ступенькам, волосы распущены – Адам любит, когда они развеваются на ветру – и полетела мимо сосны, на которую частенько забирается помечтать о своем любимом, и мимо кустарника и с песчаной крутизны – вниз, к воде.
Но здесь Или, и руки влюбленных соприкасаются лишь на мгновение. Прикосновение рождает электрический разряд, возбуждающий трепетное волнение в сердцах.
Привычной дорогой они идут к дому. Эстер уже ждет на веранде: как там ее любимый сынок? Не похудел ли, нет ли какой хвори? Но лицо его светится счастьем, тело полно сил и здоровья, и она успокаивается, ласково проводит рукой по светлым волосам сына и целует его в щеку.
– Как прошла неделя, сынок? Все в порядке?
– Как всегда, мама.
Дели резвится, как ребенок, скачет через две ступеньки, вертится на носочках по веранде и распевает:
«Аделаида» очень солидна,
«Ланкаширочка» пройдет в любую дырочку,
А «Элизабет»…
– Ой, для «Элизабет» что-то не придумывается. А вот –
Элиза, Лиза, Лизавета,
За тобой хоть на край света.
– Филадельфия, хватит, угомонись, – Эстер снисходительно улыбается. В сущности, Филадельфия совсем еще ребенок, хотя и проглядывает в ней порой не детская мягкость, а на губах играет загадочная и чарующая улыбка молодой женщины.
Адам смотрит на нее лишь как на младшую кузину.
С ней можно подурачиться, за волосы ее подергать, по ничего серьезного между ними нет и быть не может. В этом Эстер не сомневалась.
Обычно Адам приезжал в середине субботнего дня и оставался до полудня воскресенья – целых двадцать четыре часа под одной крышей с Дели.
Пришло время цветения. Земля покрылась пестрым ковром, сотканным из желтых лютиков, белого бессмертника и фиолетового душистого горошка. Взявшись за руки, Адам и Дели брели по этому благоухающему разнотравью. Дели присела в центре горящего золотом пятачка и стала набирать букет из блестящих, словно лакированных, лютиков.
– Любишь лютики? – Адам взял у Дели букет и провел им по ее обнаженной белой шее. От пыльцы у щеки остался след. – Любишь, – Адам наклонился и поцеловал желтое пятнышко. Дели вскинула руки и обвила шею брата, он обхватил ее талию, плечи, прижал к себе – крепко, жарко, по-мужски; цветы, забытые, рассыпались по земле. Дели положила голову Адаму на плечо и закрыла глаза. Все словно обрело незримую связь, соединилось в застывшем мгновении: биение сердец, движение крови, солнечный свет, тепло юных тел и золотое море цветов вокруг.
Позже, когда они, взявшись за руки, продолжали свой путь по цветущему лугу, Адам вдруг сказал:
– У меня для тебя приятная новость. Вот здорово! А какая? Подожди, скоро узнаешь.
– Нет, давай скорей, ну, пожалуйста.
– Какая ты нетерпеливая. Только у меня новость несъедобная. Я тебе про Минну хотел рассказать.
– Минна – бедняжка. Что у нее?
– Я с ней на улице столкнулся, денег ей дал на еду, она попросила. У нее скоро еще ребенок будет, жить совсем не на что. Короче, к нам в редакцию с верховья один миссионер зашел, просил рекламу дать его миссии. Я ему про Минну и сказал. Так вот, он ее с собой забрал вместе с детьми и всем барахлом.
– А она сама согласилась ехать?
Ну да. У этого типа миссия оказалась в родных местах Минны. Это где-то в районе озер Мойра. Минна там жила, когда была маленькая. Она сама из племени мойра, там кое-кто из них еще остался. Поэтому она сразу согласилась ехать.
– Адам, какой ты молодец!
Дели даже остановилась, чтобы обнять брата.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202