Роксалена вздохнула.
– Да, Саре хотелось ознакомиться с гаремной жизнью. Думаю, теперь она многое узнала.
– Турхан сказал, что во Дворце Орхидей ходили слухи, будто Халид хотел казнить отравительницу и ее сообщника, но валиде пашана убедила внука их просто изгнать.
– И как это он послушался Косем?
Осман пожала плечами:
– Говорят, Косем сказала паше, что Сара будет недовольна, если он их убьет.
Роксалена кивнула:
– Да, Сара была бы недовольна. Потому что в Америке устраивают для таких людей суды присяжных, и никого не могут казнить по приказу одного человека.
– Что такое суд присяжных?
Роксалена пожала плечами.
– Группа американцев сидит в ложе и слушает, пока власти обсуждают дело и опрашивают свидетелей. А потом они решают, наказать пленного или отпустить его на свободу.
На лице Османа отразилось недоверие.
– Это правда! Сара мне об этом рассказала. Она считает, что такая система намного превосходит нашу. И я должна признаться, что скорее положилась бы на суждение нескольких простых турок, чем на прихоть одного человека, вроде моего отца.
Влюбленные замолкли, затаив дыхание: в нескольких футах от них прошел стражник с ружьем. Вскоре его шаги затихли в отдалении.
– Тебе лучше уйти сейчас, – прошептал Осман. – Увидимся завтра ночью в купальне.
Роксалена, приподнявшись на цыпочки, поцеловала его в щеку, а потом закрылась фераджой. Выйдя из тени, девушка скользнула на дорожку, ведущую через Сад Кадин к гарему.
– По-моему, тебе снова надо попробовать повидаться с послом Дэнфордом, – твердо сказала Беатрис Вулкотт.
Джеймс сделал еще глоток джина, а потом раздраженно ответил:
– Я уже говорил тебе, Беа: этот человек не хочет мне помогать. Его волнует только собственная карьера, он боится потерять работу. И ни за что не станет перечить местным властям из-за какой-то туристки.
– Так что же ты собираешься делать?
– Буду ждать известий от валиде пашаны.
– Ты действительно рассчитываешь на то, что старуха расскажет тебе, что происходит? Если паша захочет оставить Сару у себя, а похоже, что это так, то ты больше не услышишь от нее вообще ни слова, даже если он заберет ее у бедуинов.
– Если у тебя есть какие-то другие предложения, Беа, я с удовольствием их выслушаю, – устало проговорил Джеймс, допивая рюмку. – Я уже потратил три дня, пытаясь пробраться во Дворец Орхидей, и мне удалось узнать только то, о чем я тебе только что рассказал.
Беатрис замолчала и осмотрела свою гостиную, словно надеялась найти в одном из углов какую-нибудь идею.
– Я подожду неделю и снова попытаюсь, – пообещал Джеймс, смягчаясь.
Беатрис согласно кивнула мужу.
Тишина, воцарившаяся в комнате, давила на душу.
– Добро пожаловать домой! – радостно сказала Косем, тепло обнимая Сару. – Ты прекрасно выглядишь, если учесть, что тебе пришлось пережить. Мы все очень о тебе беспокоились.
– Я хорошо себя чувствую, спасибо, – ответила Сара, украдкой глядя на Халида, который ей улыбнулся. Сара смущенно покраснела.
От Косем ничего не ускользнуло.
– Ты не хочешь помыться и отдохнуть в гареме? – спросила Косем. – Мемтаз тебя ждет.
Сара кивнула.
– Я увижу тебя в моих покоях после вечерней еды, – обратился Халид к Саре, и та опять смутилась, пряча глаза.
– Отведите икбал в гарем, – приказал Халид ожидавшим евнухам.
Он проводил Сару взглядом до дверей зала аудиенций, а потом уселся на трон, закинув одну ноту на подлокотник, и ухмыльнулся Косем..
– Насколько я понимаю, все получилось хорошо, – сухо заметила та.
– Она отдалась мне.
– Да, это заметно. Сара не отводит от тебя взгляда, старается при каждой возможности к тебе прикоснуться и во всем ведет себя, как страстно влюбившаяся в своего наставника.
Халид закрыл глаза.
– Я ни о чем не могу думать, только о ней.
Косем достала из своего широкого рукава листок бумаги и протянула его внуку.
– Что это? – резко спросил Халид.
– Константинопольский адрес ее кузена. Он побывал здесь, пока тебя не было, и мне пришлось его принять. Я обещала сообщить ему, если появятся известия о Саре.
Взглянув на листок бумаги, Халид разорвал его и швырнул обрывки на ковер.
– Почему ты допустила этого человека во дворец? – гневно спросил он у своей бабки. – Он уже послал мне письмо через американское посольство, и я ответил, что некоторое время не смогу его принять.
– Я была в отчаянии, Халид! Я не знала, увижу ли снова кого-нибудь из вас, и прекрасно понимала, что испытывает Сарин кузен. Как ты можешь оставлять его в неведении, он же беспокоился о своей двоюродной сестре?
– Ты же только что ее видела! Разве можно подумать, что она больна или несчастлива? Теперь, когда я наконец сумел ее завоевать, ты хочешь, чтобы я допустил к ней ее родственника, который попробует убедить ее уехать с ним?
– Если Сара тебя любит, она останется.
– Не глупи! Мне нужно еще некоторое время, чтобы заставить ее понять, что без меня у нее нет будущего.
– И ты даже не расскажешь Саре, что приезжал ее кузен.
– Не расскажу. И тебе запрещаю говорить об этом.
Косем открыла рот, собираясь возразить внуку.
– Я запрещаю, ты слышишь? – повторил Халид, вставая и грозя ей пальцем.
– Я не советую тебе так поступать, – негромко сказала Косем.
– Когда мне понадобятся твои советы, я к тебе обращусь, – резко отозвался Халид. – А теперь иди.
Косем продолжала стоять перед ним, в упор глядя на внука своими ясными темными глазами.
– Иди и не мешай мне думать, – повторил он, и Косем неохотно повиновалась, но, уходя, еще раз оглянулась.
Халид заметил на ковре обрывок бумаги и яростно отбросил его ногой.
Ничто не должно стоять между ним и Сарой, ничто не помешает им быть вместе.
Ничто.
– Ах, вы так прекрасны, госпожа! Паша будет очень доволен.
На Саре была блузка из тонкой шелковой ткани с широкими рукавами и перламутровыми пуговицами впереди. Рукава и подол были расшиты золотом, сквозь тонкую ткань просвечивало тело. Поверх кофты она надела кафтан из розовой парчи и атласный пояс, который застегивался аметистовой пряжкой. На голове – из-под тюбетейки темно-красного бархата, расшитой жемчугом, волной спадали на спину распущенные волосы. Ансамбль завершали жемчужные нити, свисавшие с вдетых в уши аметистов, и белые лайковые сапожки.
– Такая чудесная одежда! – восхищалась Мемтаз. – Хотя, думаю, вы долго в ней не останетесь!
И она захихикала.
Сара с улыбкой покачала головой.
– У вас такой счастливый вид, госпожа! Почему вы так долго не уступали паше?
– Это… трудно объяснить, Мемтаз.
– Почему трудно?
– Потому что дело было во многих вещах, и я… А, оставим этот разговор. Позови евнухов, и пусть они отведут меня в мабейн.
Халид ждал Сару в своей скромно обставленной прихожей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65