– Не командуй мной, Халид, иначе твоя поездка окажется напрасной.
– Хорошо, хорошо, извини. Я пытаюсь измениться, но для итого нужно время. Ты ведь на самом деле не хочешь вернуться в Америку и никогда меня больше не увидеть?
Сара не ответила.
– Ведь не хочешь?
– Не хочу.
– Я тебя люблю, Сара. И сделаю для тебя все, что угодно. Только не оставляй меня. – Он прикоснулся к ее щеке.
Глаза Сары наполнились слезами.
– И ты больше не будешь принимать за меня решения и обращаться со мной как с ребенком? – спросила она.
– Никогда.
– А если я с тобой не буду соглашаться, ты не закатишь скандал?
– Никаких скандалов, – серьезно пообещал он.
– И мне не придется вести в гареме ленивую жизнь? – Сара пытливо вглядывалась в его лицо.
– Ты можешь устраивать занятия в дворцовой школе. Я собирался с тобой об этом поговорить, просто удобного случая не представилось.
– И мои родственники смогут приезжать ко мне, когда захотят? Джеймс сможет меня навещать?
– В любое время. Что еще?
– Я хочу, чтобы ты отпустил на свободу Мемтаз.
– Хорошо.
– Она, наверное, захочет остаться во дворце. Ты будешь платить ей жалованье?
– Согласен.
На них уже стали обращать внимание: парочка, договаривающаяся в прихожей полицейского участка, словно два адвоката.
– Поедем в отель, – предложил Халид, обнимая Сару за плечи. – Правда, у меня сейчас нет денег, но Ахмед сможет перевести их мне по телеграфу, когда надо будет оплатить счет.
Они вышли на улицу, и Халид взял извозчика. Сара всю дорогу сидела, положив голову ему на плечо. Халид снял номер в лучшей гостинице Кента, «Саутингтонском Гербе». Его пиратская внешность поначалу вызвала косые взгляды, но аристократический выговор убедил дежурного в добропорядочности постояльца. А когда Халид отправил телеграмму в Турцию и получил оттуда быстрый и весомый ответ, почтению служащих не было границ.
Оказавшись в номере, Халид повернулся к Саре и крепко ее обнял.
– Как я скучал по тебе! – сказал он, целуя ее. Небритая щетина оцарапала ей щеку. – При мысли о том, что мне не удастся тебя остановить, я начинал сходить с ума.
– Я хотела, чтобы ты меня остановил, – ответила Сара. – Когда я немного остыла и поняла, что ты за мной не едешь, пришла в ужас.
– Но я ехал! Просто всю дорогу я отставал от тебя па полшага.
– Теперь это неважно. Мы вместе, и я никогда тебя не покину.
Халид начал снимать с нее одежду, разбрасывая ее по полу. Добравшись до корсета из китового уса, он с изумлением уставился на него.
– Как могут европейки носить такие штуки? Это похоже на орудие пыток!
– Это и есть орудие пыток.
– Тогда зачем мучиться? – спросил он, начиная его расшнуровывать.
– Чтобы иметь тонкую талию.
– У тебя и без него тонкая талия, – сказал он, обхватывая ее пальцами двух рук. Наклонившись, губами поймал бутон ее соска.
– Ты не понимаешь женщин, – вздохнула Сара, запуская пальцы ему в волосы.
– Это уж точно, – подтвердил он, поднимая голову и подхватывая ее на руки. Положив на постель, он бросился рядом с ней и снова ее обнял.
– Я так по тебе тосковала! – прошептала Сара, прижимая его к себе и закрывая глаза.
– Мы никогда не будем расставаться, – отозвался он и принялся нежно ее ласкать.
– Почему это называется «йоркширским пудингом»? – спросила Сара у Халида. – Это вовсе не пудинг, а рогалик.
– А почему вообще британцы делают то или другое? – парировал Халид, доливая ей в рюмку вина, которое они заказали вместе с обедом в номер. – А как они произносят названия! Колледж Магдален – как «Модлин», Кайюс – как «Киз». Они губят собственный язык.
– Тебе, наверное, нелегко пришлось, когда ты сюда приехал учиться.
Он пожал плечами.
– Мама меня немного учила английскому. Правда, местные выражения давались с трудом. Поначалу говорил как иностранец.
– Но ты усвоил «оксфордский» выговор, который производит глубокое впечатление на британцев.
– В Англии, в отличие от моей страны, положение в обществе определяется тем, как говоришь.
– Да уж, с рабством не ошибешься, – сухо отозвалась Сара.
– Мы опять будем спорить?
– А ты действительно приказал бы выпороть Мемтаз, если бы я не послушалась тогда, когда ты решил обучать меня верховой езде? – спросила Сара.
Халид ухмыльнулся:
– Теперь ты так и не узнаешь.
– Думаю, что не приказал бы… Просто пытался мной манипулировать, так?
Он продолжал загадочно улыбаться.
Сара швырнула в него салфетку, и он рассмеялся.
– Мне надо тебе сказать что-то важное, – призналась она.
– Наверное, ты хочешь превратить Бурсу в демократическое государство, а Дворец Орхидей – в больницу для бедных.
– Это было бы очень мило, но речь не об этом.
– Ну, и…
– Помнишь, мы с тобой говорили о моей тонкой талии?
Он вопросительно хмыкнул, намазывая ломтик хлеба маслом.
– Так она скоро не будет такой тонкой.
Халид уронил нож и уставился на нее.
– Сара! – вымолвил он.
– Да?
– Ты…
– Беременна. Да.
Оттолкнув поднос в сторону, он опустился к ее ногам и положил голову ей на колени.
– Я не думал, что могу стать таким счастливым, – глухо проговорил он, зарывшись лицом в ткань дорожного халата Сары. – Ты давно узнала об этом?
– Еще до отъезда из Турции.
– И собиралась просто так уехать в Бостон, ничего мне не сказав?
– Я решила, что не нужна тебе.
– И мой сын вырос бы в Америке!
– Или дочь.
– Нет, у нас будет мальчик.
– Откуда ты знаешь?
– Предсказатель говорил Косем, что мой первенец будет мужского пола, – серьезно ответил Халид.
– Предсказатель? Ну, имея такой надежный источник информации, мы можем прямо сейчас выбрать мальчику имя.
– Как бы мы его ни назвали, он будет следующим пашой Бурсы, – сказал Халид.
– Он будет твой и мой, и это самое главное.
– Я люблю тебя, Сара.
– Я долго ждала этих слов.
– С этого дня я буду повторять их все время, до конца наших дней.
– До конца наших дней, – повторила Сара и улыбнулась.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65