Принеси все, что нужно, и пошли Алед за моей шкатулкой с драгоценностями.
Повернувшись к Саре, Роксалена улыбнулась:
– Мы все должны прекрасно выглядеть для гостя моего отца.
Сара всматривалась в отражение в большом зеркале покоев Роксалены и не узнавала себя. Шелковая блузка была настолько тонкой и прозрачной, что просвечивали ее руки, в широком вырезе была видна верхняя часть грудей, в ложбинку между которыми свисала бриллиантовая подвеска. Пышные льняные шальвары, прихваченные на талии и вокруг лодыжек, на бедрах закреплялись поясом, отделанным драгоценными камнями. Тончайшая синяя чадра не скрывала цвета ее волос. Вторая полоса ткани прятала лицо, оставляя открытыми только сияющие глаза.
– Секер, правда? – восхищенно произнесла у нее за спиной довольная Роксалена.
«Секер» означало «сахар» и в переносном смысле – милое и желанное.
– Роксалена, по-моему, этот ансамбль до крайности непристоен, – мягко заметила Сара.
– Что значит «непристоен»? – спросила Роксалена.
Сара только вздохнула. Невозможно объяснить строгую мораль викторианского общества женщине, вся жизнь которой готовила ее к обольщению, учила искусству доставлять мужчинам наслаждение. Роксалена найдет ее возражения смешными – а ведь Сара обещала следовать оттоманским обычаям, если ее допустят в Топкапи.
– Ничего, – ответила она принцессе, улыбаясь и качая головой. – Спасибо вам. Я благодарна за ваши усилия и рада, что вы довольны.
Роксалена сияла.
– Напоминаю вам, что чадру снимать нельзя, если только мой отец об этом не попросит. И вы не должны отвечать, если к вам обратится кто-нибудь из мужчин, а во время представления надо опустить глаза.
– Какого представления?
– «Ченги», танцовщицы султана приготовили для услаждения Халида традиционное развлечение.
– Ну, не знаю, Роксалена… Справлюсь ли я, не ошибусь ли, – нервничая, ответила Сара.
– Если вы будете делать что-нибудь не так, я покачаю головой, хорошо? Но вам всего-то надо поприсутствовать на представлении, а потом уйти с остальными женщинами.
– Ладно.
В дверях появились два евнуха и застыли в ожидании.
– Пора, – сказала Роксалена. Девушки вышли в коридор.
Зал приемов султана, Хункар Софаси, вымощенный мраморными плитами, был почти пуст, когда туда вошли женщины гарема. В одном его конце под роскошным балдахином находился помост, на котором был установлен великолепный трон султана и позолоченные кресла размером поменьше для его кадин и гостей. Перед троном расстелили шелковый ковер, вышитый лучшими мастерицами дворца, а на нем были разложены удобные подушки с кистями, предназначенные для любимых наложниц. На балкончике музыканты уже настраивали свои причудливые струнные инструменты. Подвешенные к потолку гобелены колыхались в теплом воздухе, служа своеобразными опахалами.
Не успела Сара как следует осмотреть огромное помещение со множеством колонн, как зазвенели цимбалы и музыканты начали медленный, торжественный марш. Из расположенных в дальнем конце зала двустворчатых дверей, которые охранял Осман-бей со своими алебардщиками, в помещение вступил султан, следом за ним – его почетный гость, со свитой, и позади всех – его женщины. Сара наблюдала, как Роксалена подошла к процессии и заняла полагающееся ей место, рядом с первой и второй кадин – и тут она увидела Халид-шаха. И потом уже Сара не могла оторвать от него взгляда.
Он был в алом одеянии, обшитом золотом. В прорезях широких рукавов виднелись облегающие руку белые шелковые поручи. На поясе паши висел усеянный бриллиантами кинжал, белый эгрет на тюрбане украшала розетка с рубинами, бриллиантами и жемчугом. Короткая черная бородка обрамляла яркие губы. Несколько долгих секунд они смотрели друг на друга – и время, казалось, остановило свой бег. Потом султан хлопнул в ладоши, и Халид повернулся к помосту.
Сара огляделась, с недоумением почувствовала, как отчаянно колотится сердце, а во рту пересохло.
Султан занял свое место на троне, остальные расселись по обе стороны от него. Наложницы стояли, прислонясь к стене, им не позволялось сидеть в присутствии султана. Кадин и Роксалена сидели слева от султана, Халид-шах – справа. Перед тем как султан снова хлопнул в ладоши и в комнату легко вбежали танцовщицы, Саре показалось, что темные глаза Халида, обведя всех присутствующих, снова остановились на ней.
Сара совершенно не запомнила, что происходило потом. Музыканты начали веселую мелодию, под которую закружились двенадцать танцовщиц. На них были муслиновые блузки с огромным вырезом, расшитые жилетки и пышные юбки, разворачивавшиеся в танце, подобно веерам. Одна мелодия плавно переходила в другую, и тела танцовщиц вскоре заблестели от пота. Когда султану наскучило зрелище, он дал знак музыкантам, и те снова заиграли. Танцовщицы отошли в сторону, кроме главной, которая скинула юбку, блузку и начала танец живота.
Сара не могла оторвать глаз от Халид-шаха, который невозмутимо наблюдал за представлением. Танцовщиц сменили сначала гимнасты, потом фокусник. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем женщин отпустили, предоставив мужчинам возможность насладиться своими кальянами. Выходя следом за евнухом, уводившим женщин обратно в гарем, Сара еще раз увидела Халид-шаха. Тот чуть наклонился вперед и что-то говорил первой кадин, которая улыбалась и кивала.
Не успела Сара войти в свою комнату, как влетела запыхавшаяся Ширза. Быстро поклонившись, она сказала:
– Моя госпожа просит вас немедленно к ней прийти, мисс Сара.
Она говорила медленно, подбирая самые элементарные турецкие слова и отчаянно жестикулируя, чтобы Сара ее поняла.
– А где принцесса? – удивленно осведомилась Сара.
– В комнате для личных аудиенций султана! – тихо ответила чем-то взволнованная Ширза.
– Но почему она зовет меня туда? – изумилась Сара.
– Не знаю, мисс. Ваше сопровождение ждет.
Когда Сара вышла в коридор, с нею пошли два евнуха, которые отвели ее в маленькую, богато обставленную комнату рядом с большим залом. И девушка застыла на пороге, увидев тех, кто ее дожидался: султана, Роксалену и… Халид-шаха!
– Входите, Сара, – пригласила Роксалена, взглядом предупреждая учительницу, чтобы та была осторожна. Приблизившись к султану, который полулежал на диване и курил, дочь низко ему поклонилась. Когда принцесса подняла голову, он кивнул и с улыбкой что-то произнес, Сара не сумела разобрать, что он сказал.
– Мой отец, султан Абдул Хамид V, Повелитель Золотого Полумесяца, Лев Пустыни, приветствует вас, Сара Вулкотт, – перевела на английский Роксалена, – и хочет представить вас паше Бурсы Халид-шаху.
С отчаянно забившимся сердцем Сара повернулась к паше. Тот пристально смотрел на нее, полулежа на диване, опершись на локоть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
Повернувшись к Саре, Роксалена улыбнулась:
– Мы все должны прекрасно выглядеть для гостя моего отца.
Сара всматривалась в отражение в большом зеркале покоев Роксалены и не узнавала себя. Шелковая блузка была настолько тонкой и прозрачной, что просвечивали ее руки, в широком вырезе была видна верхняя часть грудей, в ложбинку между которыми свисала бриллиантовая подвеска. Пышные льняные шальвары, прихваченные на талии и вокруг лодыжек, на бедрах закреплялись поясом, отделанным драгоценными камнями. Тончайшая синяя чадра не скрывала цвета ее волос. Вторая полоса ткани прятала лицо, оставляя открытыми только сияющие глаза.
– Секер, правда? – восхищенно произнесла у нее за спиной довольная Роксалена.
«Секер» означало «сахар» и в переносном смысле – милое и желанное.
– Роксалена, по-моему, этот ансамбль до крайности непристоен, – мягко заметила Сара.
– Что значит «непристоен»? – спросила Роксалена.
Сара только вздохнула. Невозможно объяснить строгую мораль викторианского общества женщине, вся жизнь которой готовила ее к обольщению, учила искусству доставлять мужчинам наслаждение. Роксалена найдет ее возражения смешными – а ведь Сара обещала следовать оттоманским обычаям, если ее допустят в Топкапи.
– Ничего, – ответила она принцессе, улыбаясь и качая головой. – Спасибо вам. Я благодарна за ваши усилия и рада, что вы довольны.
Роксалена сияла.
– Напоминаю вам, что чадру снимать нельзя, если только мой отец об этом не попросит. И вы не должны отвечать, если к вам обратится кто-нибудь из мужчин, а во время представления надо опустить глаза.
– Какого представления?
– «Ченги», танцовщицы султана приготовили для услаждения Халида традиционное развлечение.
– Ну, не знаю, Роксалена… Справлюсь ли я, не ошибусь ли, – нервничая, ответила Сара.
– Если вы будете делать что-нибудь не так, я покачаю головой, хорошо? Но вам всего-то надо поприсутствовать на представлении, а потом уйти с остальными женщинами.
– Ладно.
В дверях появились два евнуха и застыли в ожидании.
– Пора, – сказала Роксалена. Девушки вышли в коридор.
Зал приемов султана, Хункар Софаси, вымощенный мраморными плитами, был почти пуст, когда туда вошли женщины гарема. В одном его конце под роскошным балдахином находился помост, на котором был установлен великолепный трон султана и позолоченные кресла размером поменьше для его кадин и гостей. Перед троном расстелили шелковый ковер, вышитый лучшими мастерицами дворца, а на нем были разложены удобные подушки с кистями, предназначенные для любимых наложниц. На балкончике музыканты уже настраивали свои причудливые струнные инструменты. Подвешенные к потолку гобелены колыхались в теплом воздухе, служа своеобразными опахалами.
Не успела Сара как следует осмотреть огромное помещение со множеством колонн, как зазвенели цимбалы и музыканты начали медленный, торжественный марш. Из расположенных в дальнем конце зала двустворчатых дверей, которые охранял Осман-бей со своими алебардщиками, в помещение вступил султан, следом за ним – его почетный гость, со свитой, и позади всех – его женщины. Сара наблюдала, как Роксалена подошла к процессии и заняла полагающееся ей место, рядом с первой и второй кадин – и тут она увидела Халид-шаха. И потом уже Сара не могла оторвать от него взгляда.
Он был в алом одеянии, обшитом золотом. В прорезях широких рукавов виднелись облегающие руку белые шелковые поручи. На поясе паши висел усеянный бриллиантами кинжал, белый эгрет на тюрбане украшала розетка с рубинами, бриллиантами и жемчугом. Короткая черная бородка обрамляла яркие губы. Несколько долгих секунд они смотрели друг на друга – и время, казалось, остановило свой бег. Потом султан хлопнул в ладоши, и Халид повернулся к помосту.
Сара огляделась, с недоумением почувствовала, как отчаянно колотится сердце, а во рту пересохло.
Султан занял свое место на троне, остальные расселись по обе стороны от него. Наложницы стояли, прислонясь к стене, им не позволялось сидеть в присутствии султана. Кадин и Роксалена сидели слева от султана, Халид-шах – справа. Перед тем как султан снова хлопнул в ладоши и в комнату легко вбежали танцовщицы, Саре показалось, что темные глаза Халида, обведя всех присутствующих, снова остановились на ней.
Сара совершенно не запомнила, что происходило потом. Музыканты начали веселую мелодию, под которую закружились двенадцать танцовщиц. На них были муслиновые блузки с огромным вырезом, расшитые жилетки и пышные юбки, разворачивавшиеся в танце, подобно веерам. Одна мелодия плавно переходила в другую, и тела танцовщиц вскоре заблестели от пота. Когда султану наскучило зрелище, он дал знак музыкантам, и те снова заиграли. Танцовщицы отошли в сторону, кроме главной, которая скинула юбку, блузку и начала танец живота.
Сара не могла оторвать глаз от Халид-шаха, который невозмутимо наблюдал за представлением. Танцовщиц сменили сначала гимнасты, потом фокусник. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем женщин отпустили, предоставив мужчинам возможность насладиться своими кальянами. Выходя следом за евнухом, уводившим женщин обратно в гарем, Сара еще раз увидела Халид-шаха. Тот чуть наклонился вперед и что-то говорил первой кадин, которая улыбалась и кивала.
Не успела Сара войти в свою комнату, как влетела запыхавшаяся Ширза. Быстро поклонившись, она сказала:
– Моя госпожа просит вас немедленно к ней прийти, мисс Сара.
Она говорила медленно, подбирая самые элементарные турецкие слова и отчаянно жестикулируя, чтобы Сара ее поняла.
– А где принцесса? – удивленно осведомилась Сара.
– В комнате для личных аудиенций султана! – тихо ответила чем-то взволнованная Ширза.
– Но почему она зовет меня туда? – изумилась Сара.
– Не знаю, мисс. Ваше сопровождение ждет.
Когда Сара вышла в коридор, с нею пошли два евнуха, которые отвели ее в маленькую, богато обставленную комнату рядом с большим залом. И девушка застыла на пороге, увидев тех, кто ее дожидался: султана, Роксалену и… Халид-шаха!
– Входите, Сара, – пригласила Роксалена, взглядом предупреждая учительницу, чтобы та была осторожна. Приблизившись к султану, который полулежал на диване и курил, дочь низко ему поклонилась. Когда принцесса подняла голову, он кивнул и с улыбкой что-то произнес, Сара не сумела разобрать, что он сказал.
– Мой отец, султан Абдул Хамид V, Повелитель Золотого Полумесяца, Лев Пустыни, приветствует вас, Сара Вулкотт, – перевела на английский Роксалена, – и хочет представить вас паше Бурсы Халид-шаху.
С отчаянно забившимся сердцем Сара повернулась к паше. Тот пристально смотрел на нее, полулежа на диване, опершись на локоть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65