Конечно, мы с Беа сделаем все, что в наших силах. Но мы же видим, как ты ждешь, чтобы явился этот… прохвост… Прошу, забудь о нем.
– Легче сказать, чем сделать.
– Тогда вернись к нему. Такая неопределенность подрывает не только твое здоровье, но и здоровье малыша.
– Ты прекрасно знаешь, почему я не могу к нему вернуться, Джеймс. Мы обсуждали это с тобой много раз. И если я проведу некоторое время с пожилой родственницей в английском саду, это все равно ничего не изменит в моей жизни.
– Как знать? Может, тебе станет лучше. И не забывай: возможно, это твой последний шанс повидаться с тетей Эмили. Она стареет и со времени смерти мужа не выезжает из Англии.
Сара досадливо посмотрела на кузена – и расхохоталась, качая головой.
– Что? – удивленно спросил Джеймс, пожимая плечами.
– Ты безжалостен, Джеймс! Хорошо, я поеду в Дувр и повидаюсь с тетей Эмили.
Джеймс ухмыльнулся.
– Ты ей ничего не писал о моем положении? – спросила Сара.
– Ну конечно, нет! Я только написал, что ты довольно долго гостила здесь, а теперь возвращаешься в Бостон.
Сара кивнула.
– Мне придется менять свои планы. Вместо того, чтобы остановиться в Париже и оттуда продолжать путь в Бостон, надо будет из Парижа добраться до Кале.
– Я этим займусь, – энергично пообещал Джеймс и вышел из комнаты, радостно насвистывая.
Сара подошла к окну и, глядя на оживленную улицу, пыталась понять, почему Халиду понадобилось устанавливать наблюдение за домом и оттягивать ее отъезд, если он не собирается с ней связаться? Или, может, Роксалена ошиблась?
Но она об этом не узнает, потому что утром уедет из Турции и никогда больше его не увидит.
– Ты будешь мне часто писать? – спросила Беа, промокая платочком глаза.
Пассажиры поезда прощались с провожающими, а паровоз уже беспокойно дымил, готовый отправиться в путь.
– Да, буду, – пообещала Сара.
– Мы будем так тревожиться о… ну, ты понимаешь.
– О ребенке, Беатрис. Можешь говорить это слово. – Сара подалась вперед и поцеловала невестку в щеку.
– Передай от нас приветы тете Эмили, – добавил Джеймс.
– Обязательно.
– Ты очень мило выглядишь, – неловко сказал он, оглядываясь на носильщика, увозившего Сарин багаж.
– Спасибо.
В тщетной попытке немного поднять себе настроение, Сара потратилась на дорожный костюм, который увидела в одном из константинопольских магазинов, рассчитанных на покупателей-европейцев. Он состоял из платья в серую и черную полоску и прямой юбки с небольшим турнюром. Костюм дополняли черный жакет из джерси и серая шляпка с перьями, отделанная черной лентой.
Пройдет пара месяцев, и единственное, что она сможет надеть из этого ансамбля, – так это шляпку!
– Пассажиры, займите места! – прозвучал возглас по-французски и по-турецки. Раздался резкий свисток, и паровоз выпустил клубы едкого дыма.
– Надо идти, – сказала Сара, с трудом выдергивая руку из сжавшихся, как тиски, пальцев Джеймса.
Он снова обнял сестру, не скрывая выступивших на глаза слез.
– Если тебе что-то понадобится… – в тысячный раз повторил кузен, заглядывая Саре в глаза.
– Я напишу, – снова пообещала Сара.
Беа тоже обняла Сару, а потом супруги отошли в сторону и смотрели, как Сара поднимается по откидным ступенькам пассажирского вагона. Остановившись в дверях, она еще раз помахала им на прощанье и прошла в вагон.
– У меня такое чувство, словно я посылаю ее на верную беду, – хрипло проговорил Джеймс.
Беа ничего не ответила. Лицо у неё было очень печальным. Эта бездетная женщина по-своему, очень любила Сару.
Супруги долго еще стояли на платформе, пока поезд не скрылся вдали.
Халид с удовлетворением осмотрел роскошный «президентский» номер в отеле Делакруа. Все три комнаты были наполнены цветами, в серебряном ведерке со льдом дожидалась бутылка лучшего шампанского, а рядом с ним стояли две корзинки с фруктами. Взглянув в зеркало в позолоченной раме на затянутой шелком стене, он поправил великолепный костюм от лучших портных Англии. Он постарался одеться по-европейски.
Халид посмотрел на настенные часы и нахмурился. Поезд, на котором ехала Сара, должен был прийти еще час назад, а отель находился рядом с вокзалом. Он попросил дежурного, чтобы ему сообщили о ее приезде, но никаких известий пока не было.
Выйдя из своего номера, Халид прошел по узорчатому ковру к лифту Отиса, медлительной машине, приводимой в движение с помощью пара и закрывавшейся железной решеткой. Огромная хрустальная люстра, свисавшая с расписного потолка исчезла: кабина лифта опустилась в вестибюль.
У столика дежурного он осмотрелся, ожидая появления клерка. Главная лестница из черного грецкого ореха спускалась вниз от центральной площадки, на которую выходили коридоры второго этажа гостиницы. Лестница была устлана красными плюшевыми дорожками, а все газовые лампы – снабжены абажурами, разработанными самим Луисом Комфортом Тиффани, создателем собственного орнаментального стиля.
Халид нетерпеливо позвонил в звонок.
Из боковой комнатки мгновенно появился дежурный клерк.
– Чем могу служить? – спросил он по-французски.
– Я дожидаюсь приезда мисс Вулкотт. Она уже должна была быть здесь. Вы не могли бы навести для меня справки? – сказал Халид, выговаривая французские слова с английским акцентом.
– Ну конечно же! – ответил клерк, раскрывая книгу записи приезжих. Потом принялся за кипу телеграмм, наколотых на стальную спицу слева от него. Пролистав их, воскликнул: – Ну вот!
– В чем дело?
– Мисс Вулкотт отказалась от номера. Она сегодня не приедет.
– Не может быть! Вчера дежурный клерк сказал мне, что она должна прибыть сюда сегодня днем!
– Я уверен, что в тот момент он говорил вам правду, месье. А сегодня мы получили эту телеграмму.
– И больше вам ничего неизвестно?
– Боюсь, что нет.
Халид стремительно повернулся и бросился бежать через вестибюль.
– Я могу вам быть чем-то полезен? – крикнул ему вдогонку клерк.
Не обращая на него внимания, Халид выбежал за дверь.
Презрительно фыркнув, клерк закрыл регистрационную книгу.
Ох уж эти иностранцы!
Чего от них ждать?
Глава 15
Халид подбежал к зарешеченному окошку билетной кассы на вокзале Сен-Лазар и быстро проговорил на своем неловком французском:
– Мне необходимо разыскать пассажирку, которая прибыла два часа тому назад на Восточном экспрессе из Константинополя.
– Извините, месье, но такие сведения мы не разглашаем.
Халид вытащил из кармана жилетки двухсотфранковую банкноту и сунул под нос кассиру. Кассир схватил ее и сказал:
– Вам надо обратиться к начальнику вокзала. Его кабинет расположен вон за той аркой.
Халид бросился в указанном ему направлении, проталкиваясь сквозь толпу одетых по последней европейской моде мужчин и женщин, мимо продавцов газет в вельветовых курточках, громко предлагавших свой товар, мимо лотков с арахисом и мороженым, мимо многочисленных носильщиков в форме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
– Легче сказать, чем сделать.
– Тогда вернись к нему. Такая неопределенность подрывает не только твое здоровье, но и здоровье малыша.
– Ты прекрасно знаешь, почему я не могу к нему вернуться, Джеймс. Мы обсуждали это с тобой много раз. И если я проведу некоторое время с пожилой родственницей в английском саду, это все равно ничего не изменит в моей жизни.
– Как знать? Может, тебе станет лучше. И не забывай: возможно, это твой последний шанс повидаться с тетей Эмили. Она стареет и со времени смерти мужа не выезжает из Англии.
Сара досадливо посмотрела на кузена – и расхохоталась, качая головой.
– Что? – удивленно спросил Джеймс, пожимая плечами.
– Ты безжалостен, Джеймс! Хорошо, я поеду в Дувр и повидаюсь с тетей Эмили.
Джеймс ухмыльнулся.
– Ты ей ничего не писал о моем положении? – спросила Сара.
– Ну конечно, нет! Я только написал, что ты довольно долго гостила здесь, а теперь возвращаешься в Бостон.
Сара кивнула.
– Мне придется менять свои планы. Вместо того, чтобы остановиться в Париже и оттуда продолжать путь в Бостон, надо будет из Парижа добраться до Кале.
– Я этим займусь, – энергично пообещал Джеймс и вышел из комнаты, радостно насвистывая.
Сара подошла к окну и, глядя на оживленную улицу, пыталась понять, почему Халиду понадобилось устанавливать наблюдение за домом и оттягивать ее отъезд, если он не собирается с ней связаться? Или, может, Роксалена ошиблась?
Но она об этом не узнает, потому что утром уедет из Турции и никогда больше его не увидит.
– Ты будешь мне часто писать? – спросила Беа, промокая платочком глаза.
Пассажиры поезда прощались с провожающими, а паровоз уже беспокойно дымил, готовый отправиться в путь.
– Да, буду, – пообещала Сара.
– Мы будем так тревожиться о… ну, ты понимаешь.
– О ребенке, Беатрис. Можешь говорить это слово. – Сара подалась вперед и поцеловала невестку в щеку.
– Передай от нас приветы тете Эмили, – добавил Джеймс.
– Обязательно.
– Ты очень мило выглядишь, – неловко сказал он, оглядываясь на носильщика, увозившего Сарин багаж.
– Спасибо.
В тщетной попытке немного поднять себе настроение, Сара потратилась на дорожный костюм, который увидела в одном из константинопольских магазинов, рассчитанных на покупателей-европейцев. Он состоял из платья в серую и черную полоску и прямой юбки с небольшим турнюром. Костюм дополняли черный жакет из джерси и серая шляпка с перьями, отделанная черной лентой.
Пройдет пара месяцев, и единственное, что она сможет надеть из этого ансамбля, – так это шляпку!
– Пассажиры, займите места! – прозвучал возглас по-французски и по-турецки. Раздался резкий свисток, и паровоз выпустил клубы едкого дыма.
– Надо идти, – сказала Сара, с трудом выдергивая руку из сжавшихся, как тиски, пальцев Джеймса.
Он снова обнял сестру, не скрывая выступивших на глаза слез.
– Если тебе что-то понадобится… – в тысячный раз повторил кузен, заглядывая Саре в глаза.
– Я напишу, – снова пообещала Сара.
Беа тоже обняла Сару, а потом супруги отошли в сторону и смотрели, как Сара поднимается по откидным ступенькам пассажирского вагона. Остановившись в дверях, она еще раз помахала им на прощанье и прошла в вагон.
– У меня такое чувство, словно я посылаю ее на верную беду, – хрипло проговорил Джеймс.
Беа ничего не ответила. Лицо у неё было очень печальным. Эта бездетная женщина по-своему, очень любила Сару.
Супруги долго еще стояли на платформе, пока поезд не скрылся вдали.
Халид с удовлетворением осмотрел роскошный «президентский» номер в отеле Делакруа. Все три комнаты были наполнены цветами, в серебряном ведерке со льдом дожидалась бутылка лучшего шампанского, а рядом с ним стояли две корзинки с фруктами. Взглянув в зеркало в позолоченной раме на затянутой шелком стене, он поправил великолепный костюм от лучших портных Англии. Он постарался одеться по-европейски.
Халид посмотрел на настенные часы и нахмурился. Поезд, на котором ехала Сара, должен был прийти еще час назад, а отель находился рядом с вокзалом. Он попросил дежурного, чтобы ему сообщили о ее приезде, но никаких известий пока не было.
Выйдя из своего номера, Халид прошел по узорчатому ковру к лифту Отиса, медлительной машине, приводимой в движение с помощью пара и закрывавшейся железной решеткой. Огромная хрустальная люстра, свисавшая с расписного потолка исчезла: кабина лифта опустилась в вестибюль.
У столика дежурного он осмотрелся, ожидая появления клерка. Главная лестница из черного грецкого ореха спускалась вниз от центральной площадки, на которую выходили коридоры второго этажа гостиницы. Лестница была устлана красными плюшевыми дорожками, а все газовые лампы – снабжены абажурами, разработанными самим Луисом Комфортом Тиффани, создателем собственного орнаментального стиля.
Халид нетерпеливо позвонил в звонок.
Из боковой комнатки мгновенно появился дежурный клерк.
– Чем могу служить? – спросил он по-французски.
– Я дожидаюсь приезда мисс Вулкотт. Она уже должна была быть здесь. Вы не могли бы навести для меня справки? – сказал Халид, выговаривая французские слова с английским акцентом.
– Ну конечно же! – ответил клерк, раскрывая книгу записи приезжих. Потом принялся за кипу телеграмм, наколотых на стальную спицу слева от него. Пролистав их, воскликнул: – Ну вот!
– В чем дело?
– Мисс Вулкотт отказалась от номера. Она сегодня не приедет.
– Не может быть! Вчера дежурный клерк сказал мне, что она должна прибыть сюда сегодня днем!
– Я уверен, что в тот момент он говорил вам правду, месье. А сегодня мы получили эту телеграмму.
– И больше вам ничего неизвестно?
– Боюсь, что нет.
Халид стремительно повернулся и бросился бежать через вестибюль.
– Я могу вам быть чем-то полезен? – крикнул ему вдогонку клерк.
Не обращая на него внимания, Халид выбежал за дверь.
Презрительно фыркнув, клерк закрыл регистрационную книгу.
Ох уж эти иностранцы!
Чего от них ждать?
Глава 15
Халид подбежал к зарешеченному окошку билетной кассы на вокзале Сен-Лазар и быстро проговорил на своем неловком французском:
– Мне необходимо разыскать пассажирку, которая прибыла два часа тому назад на Восточном экспрессе из Константинополя.
– Извините, месье, но такие сведения мы не разглашаем.
Халид вытащил из кармана жилетки двухсотфранковую банкноту и сунул под нос кассиру. Кассир схватил ее и сказал:
– Вам надо обратиться к начальнику вокзала. Его кабинет расположен вон за той аркой.
Халид бросился в указанном ему направлении, проталкиваясь сквозь толпу одетых по последней европейской моде мужчин и женщин, мимо продавцов газет в вельветовых курточках, громко предлагавших свой товар, мимо лотков с арахисом и мороженым, мимо многочисленных носильщиков в форме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65