Подумав, Джеймс обернулся к лодочнику.
– Так ты действительно сможешь провести нас к автостраде, приятель?
Тот смущенно улыбнулся.
– А что вы собираетесь делать?
– Нам надо пробраться вглубь, дойти до какой-нибудь оживленной трассы, – пояснил Джеймс. – А потом пробираться дальше поодиночке.
Да, это было единственно правильное решение: добраться до оживленной автострады, а там попробовать доехать хотя бы до какого-нибудь населенного пункта автостопом: к тому же, одежда беглецов не должна была вызвать подозрения, потому что перед отплытием все облачились в то лучшее гражданское платье, которое удалось найти в комнатах охранников лагеря.
После некоторого размышления лодочник наконец согласился:
– Хорошо, попробую…
Вдали на горизонте светились редкие огоньки – это были окрестные фермы.
Понемногу, словно приподнимая черную шаль, небесный свод покрывался крупными звездами – это было мерцающее озеро огоньков, сказочное и вечное.
Вскоре взошла молодая луна, и четверка беглецов зашагали более уверено и расторопно.
До автотрассы, как уверял лодочник, было несколько часов ходу – правда, идти пришлось не по проторенной дороге, а напрямую, через горы.
Впереди размеренно и легко шел проводник. Двигался он молча, время от времени останавливаясь, терпеливо поджидая отстающих.
Так они шли несколько часов.
Наступила полночь – темная, глубокая, какая только бывает тут, в горах.
– Как тебя зовут? – поинтересовался Патрик у проводника.
– Друзья называют меня Тони, – ответил тот, – Антонио Криккет…
Спустя час было решено сделать короткий привал – у беглецов с непривычки очень болели ноги. Ели жареный картофель, холодный и мучнистый, который нашелся в сумке лодочника, глотали с трудом – нечем было запить.
После ужина вновь двинулись в путь – шли медленно, потому что дорога все время поднималась в гору, да к тому же было очень темно, и люди всякий раз рисковали зацепиться за камень.
Патрик не мог сказать, сколько времени они шли – полчаса, час, два часа?
Иногда ему почему-то начинало казаться, что перед ним все те же горы, все те же склоны и ущелья и что вообще они топчутся на месте и ходят кругами, как заблудившиеся в незнакомом лесу туристы.
На мгновение в памяти всплыл эпизод из какого-то старого голливудского исторического фильма: черный император в черной ночи спешно спасается от преследователей бегством, настигаемый грозными звуками гулких тамтамов; продирается сквозь колючие, больно ранящие заросли терновника, и что в конце концов?
Само собой, он вскоре погибает, в то время, как неутомимые преследователи отливают серебряную пулу, меченную святым крестом, которая и предназначалась для него.
Патрик вздохнул.
Да, не стоит и говорить, что подобные истории лучше всего смотреть по телевизору, сидя в кресле, когда все происходит только в рамках воображения.
И совсем уж другое дело – теперь, в реальной жизни быть одним из ее непридуманных героев, к тому же – преследуемым беглецом…
Временами откуда-то издали доносился отдаленный лай собак.
А путники все шли, шли, шли…
Прошел еще час.
Измученный сверхчеловеческими усилиями, Фил стал просить, чтобы товарищи бросили его. Он утверждал, что найдет ночлег в какой-нибудь горной хижине, а затем нагонит их или самостоятельно доберется до трассы.
– Думаю, что самое страшное уже позади, – объяснил он, – главное, что нам удалось бежать с этого проклятого острова…
Патрик в нерешительности спросил проводника, долго ли еще идти.
Тот уклончиво и неопределенно ответил:
– Уже близко.
О'Хара попытался уточнить:
– Сколько часов именно?
Проводник опять ответил как-то уклончиво:
– Несколько.
– И все-таки сколько – три, четыре, пять? – не отставал Патрик.
– Несколько, несколько, – все так же уклончиво ответил проводник.
Лодочник почему-то не хотел говорить с провожатыми – может быть, он сбился в этой темноте с дороги и ему неудобно было в этом признаться?
Короче говоря, Патрику сразу же стало ясно, что дальнейшие расспросы бесполезны – и вновь его охватило какое-то тупое безразличие к своему будущему.
Он пытался было вывести себя из этого состояния, старался взбодриться мыслями о детях, однако мысли эти были какими-то вялыми – словно не его.
Наверное, он просто очень устал, чтобы о чем-то сосредоточенно и связно думать.
А проводник все шел вперед – он выглядел бодро и как будто совершенно не утомился – иногда Патрику казалось, что это не человек, а какая-то машина, которая не знает усталости.
Надо было сделать привал и немного отдохнуть – каждый шаг давался с огромным трудом, и через милю беглецы могли просто свалиться и заснуть – прямо в горах, на камнях.
Посоветовавшись со спутниками, Джеймс как старший предложил подождать еще несколько часов – пока не наступит рассвет.
Те были единодушны:
– Мы и так слишком много натерпелись в этом проклятом исправительно-трудовом лагере, и потому у всех нас теперь просто нет иного выбора – только идти вперед после привала.
Найдя ровную площадку, они в полном изнеможении опустились на землю. Земля была холодная, но беглецы не чувствовали этого – они с видимым удовольствием растянулись, подложив под головы какие-то плоские булыжники.
А тем временем далеко-далеко на горизонте, за изломанными контурами невысоких скалистых гор, начинал пробиваться робкий зеленоватый рассвет. О'Хара, как, впрочем, и все остальные его спутники, чувствовал себя вконец опустошенным и измотанным: усталые от ходьбы мускулы то и дело сводила судорога, пронзала боль.
С трудом подняв голову, он осмотрелся – неподалеку от него можно было различить какие-то каменные строения, притулившиеся к косогору.
Обернувшись к лодочнику, Патрик спросил:
– Что это?
Тот прищурился.
– Фермы… Точнее даже – не фермы, а летние домики, в которых иногда живут пастухи.
– А что за люди живут там?
– Я же говорю – пастухи, овцеводы.
В голосе проводника явственно прозвучали нотки недовольства.
– А почему так далеко? Что, неужели поближе нет пригодных пастбищ?
Антонио прищурился.
– У них неприятности с правительством.
– С правительством?
Тот кивнул.
– Да. Со всеми правительствами…
– Почему?
Проводник пожал плечами – мол, что за вопрос?
– Я ведь не спрашиваю вас, почему неприятности с правительством у вас, почему все вы попали в этот лагерь и почему решились бежать!
В разговор неожиданно вступил Джеймс:
– А ты?
Скромно улыбнувшись, лодочник ответил:
– А я – помогаю вам…
После недолгого раздумья Джеймс решительным тоном заявил:
– Мы вдвоем с Филом пойдем туда, поищем хоть какое-нибудь пристанище. А ты, – он кивнул Патрику, – ты подожди здесь с полчаса, Если нас встретят хорошо – то мы останемся, если нет – вернемся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87