– Нет! – закричала она. – Уйди!
Но Питер снова поднял ее, резко и грубо. От страха Джастина стала задыхаться. Он сжал ее в объятиях и попытался поцеловать. Но со стороны это больше походило на то, будто он хочет перегрызть Джастине горло.
Джастина изворачивалась как могла, но Питер был не умолим и искусал ей все губы. Почувствовав кровь, Джастина ударила его коленом в живот. На секунду Питер отпустил ее, и она смогла выскочить на улицу. Питер бросился следом за ней.
– Помогите! – в отчаянии закричала Джастина, задыхаясь от слез. – Спасите меня!
Она споткнулась и упала посреди лужайки. Питер подбежал к ней и снова схватил ее. Она стала вырываться. От неожиданности гости застыли в изумлении. Все стояли в недоумении, никто ничего не понимал. Джастина, обессиленная, лишилась чувств и упала на землю. Наконец мужчины вышли из оцепенения и повскакивали со своих мест. Подбежав к разъяренному Питеру и заломив ему руки, они попытались унять его пыл. Он стал вырываться, но его держали крепко.
Джастина, бледная, в изорванной одежде, лежала на траве.
Женщины, шокированные случившимся, толпились вокруг нее.
– Пропустите, – Ольвия осторожно протиснулась среди собравшихся к Джастине и нагнулась над ней.
– Какой ужас! – вздыхали дамы. – Это просто кошмар, несчастная Джастина.
– Да он просто ненормальный!
Возмущенные вздохи долго не стихали. Такого в Оксфорде еще не видели никогда. Гости шептались, строили догадки, пытаясь понять, что же все-таки произошло. Почему так взбесился Питер Бэкстер? В этот вечер обществу было о чем поразмыслить и поговорить.
Джастину перенесли в спальню. Ее с трудом удалось привести в чувство.
Лион, для которого случившееся было страшным ударом, очень беспокоился за здоровье жены и не находил себе места.
Кое-кто из старых знакомых остались с ним допоздна. Они не исключали, что еще может понадобиться их помощь, чтобы уберечь Джастину Хартгейм от этого типа, который раньше был знаменитым театральным режиссером.
Питер очнулся у себя в спальне, лежа на кровати. Он был в смокинге, рубашке, галстуке, брюках и ботинках. Сначала он хотел выругаться на себя за то, что так напился, что не имел сил раздеться. Но неожиданно он весь похолодел и содрогнулся, как будто по его телу пропустили мощный электрический заряд. В его памяти отчетливо всплыло все, что он недавно вытворял, все до малейших подробностей.
Питеру и раньше случалось вдрызг напиваться. Находясь в полном беспамятстве, он всегда вел себя отвратительно и каждый раз подобные пьянки надолго подрывали его авторитет. Но обычно в подобных случаях на утро он не помнил ничего и о случившемся узнавал только от тех, кто сидел с ним за одним столом.
Сегодня же, к его полному ужасу, Питер помнил абсолютно все.
Еще никогда в жизни он не бывал так противен и отвратителен сам себе. Он уже никого не винил, он ненавидел лишь себя. Чудовище!
Сумасшедший! Как он мог позволить себе такое? Чего он добился? Позора. Причинил страдания Ольвии, разрушил покой Джастины, да и Лион… Можно представить, что они переживают сейчас, ведь Лион любит свою жену. Это же очевидно.
Сколько раз после подобных пьянок он давал себе слово больше не напиваться никогда в жизни, и надо сказать, что в последние годы это ему удавалось. И тут такой жуткий срыв! Он лежал один в спальне, даже не замечая того, как закончилась ночь и наступило раннее утро.
Его угнетали внутренняя пустота и одиночество. Он боялся возвращаться мысленно к тому, что происходило вечером. От этого у него волосы вставали дыбом.
Питер не знал, как будет жить дальше. Своей жуткой выходкой он в один миг разрушил и потерял все.
Они уже решили тихо и спокойно разойтись, как порядочные люди. Почему бы ему было не смириться с судьбой? Ведь он не такой глупый и горячий, каким был в молодости. Да ведь и жил он без Джастины все последние годы и был счастлив. Зачем же он попытался вернуть то, что давно потеряно? А как он теперь посмотрит в глаза Ольвии? И вообще, как теперь все будет?
Конечно же, Ольвия не останется с ним. Наверное, она уже собрала свои вещи и уехала. И он теперь один в этом огромном доме. Что же теперь делать? Ведь ему нельзя даже выйти на улицу при дневном свете. Так что же? Вести ночной образ жизни как летучая мышь или сова? От этих мыслей его бросало в жар. И он еще больше становился зол на самого себя. «О, да!» – по лицу Питера пробежала страдальческая усмешка. – «Зато от скуки жителям Оксфорда теперь не грозит умереть. Надолго им хватит темы для разговоров. Возможно, об этом скандале и в газетах напишут. Да уж конечно, эти репортеришки только и ищут что-нибудь скандальное».
Возможно об этом прочитают и его бывшие коллеги в театре. И это просто позор. А что он скажет Ольвии? Что может сделать, чтобы она поняла его? Ведь он не переживет ее ухода.
Теперь она ему нужна как никогда. Ольвия была замечательной женой, и они чудесно подходили друг другу по характеру. Горячий, вспыльчивый Питер и спокойная, но твердая Ольвия. Они были прекрасной парой и почти никогда не ссорились. Зачем было на старости лет сходить с ума? Ведь с Ольвией жилось так тихо, спокойно, мирно и хорошо!
Те дни, которые они провели на Айоне, были просто чудесными. Если бы не внезапно вернувшееся прошлое…
Джастина… Но сейчас уже поздно говорить о любви к ней. После того, что он сделал, она может только ненавидеть его. А, если это так, то это правильное решение. И единственный выход из сложной ситуации.
Он мучился, страдал. О! Это все воспоминания. Как он хотел избавиться от них, но так и не смог. Питер лежал, зарывшись с головой в подушку. Он пытался мысленно прокрутить по страницам свою жизнь, чтобы лучше разобраться, почему все так сложилось. Почему так произошло? Кто в этом виноват? И за что ему такие муки? От всех этих раздумий у Питера заныло сердце, а на душе была смертельная тоска. Он был измучен, опустошен, ему хотелось плакать, но глаза оставались сухими: слез не было.
Питер услышал, как тихо скрипнула дверь и в комнату вошла Ольвия. Она подошла к туалетному столику, села на банкетку, подперев голову обеими руками, и стала молча глядеться в зеркало. Это тянулось довольно долго, молчание для Питера было просто убийственным. Наконец он набрался храбрости и решился заговорить первым.
– Почему ты молчишь? Ты на меня злишься, да?
Ольвия усмехнулась:
– Не выдумывай, Питер. Я не злюсь на тебя, я понимаю, ты много выстрадал, если дошел до такого. Да, разумом я понимаю и, тем не менее, ревную… Я ревную к ней… Хотя гораздо больше я ревную к твоему горю… – Ольвия обернулась и посмотрела на Питера. – Ты мог бы чуть-чуть больше доверять мне, по-моему, так было бы лучше для всех.
«Бедная Ольвия! Как же тяжело и горько ей сейчас!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87