Однажды, им перебежала дорогу лиса, и пес Мерибальда залился диким лаем.
Здесь тоже жили люди. Некоторые жили среди камышей, в построенных из глины и соломы лачугах. Другие – рыбачили в заливе в обтянутых шкурами лодках-кораклах, и строили свои дома в дюнах на шатких сваях. Большинство, казалось, живут одни, сами по себе, вне пределов видимости других поселений. По большей части, они казались людьми робкими, но около полудня собака снова принялась лаять, и из камышей вышли три женщины с плетеной корзиной моллюсков в руках. Каждой из них он отдал по апельсину, хотя моллюсков было как грязи, а апельсины были редки и дороги. Одна из женщин уже старухой, вторая – беременной, а третья оказалась девушкой, свежей и хорошенькой, как весенний цветок. Когда Мерибальд увел их в сторонку исповедать в грехах, сир Хайл хохотнул и сказал:
– Похоже боги нас не забыли… по крайней мере, Дева, Мать и Старица. – Подрик так удивился, что Бриенне пришлось разочаровать его и сказать, что эти трое простые болотные жители.
После того, как они возобновили путешествие, она повернулась к септону, и сказала:
– Эти люди живут лишь в дне пути от Девичьего пруда, а война их даже не коснулась.
– С них нечего взять, миледи. Все их сокровища – это устрицы, камни и лодки, а их лучшее оружие – ножи из ржавого железа. Они появляются на свет, живут, любят и умирают. Они знают, что их землями правит лорд Мутон, но немногие из них видели его, а Риверран и Королевская Гавань для них лишь названия.
– А еще они знают богов, – сказала Бриенна. – Думаю, это твоя заслуга. Сколько уже ты ходишь по речным землям?
– Вот уж скоро сорок лет, – ответил септон, и его собака громко гавкнула. – От Девичьего пруда до Девичьего пруда обход занимает полгода, а временами и больше, но не стану утверждать, что я хорошо знаю Трезубец. Я лишь издали вижу замки великих лордов. Мне больше знакомы ярмарочные городки, поселки и деревни, слишком маленькие, чтобы как-то называться, изгороди и холмы, ручьи, где может напиться томимый жаждой человек, и пещеры, в которых можно найти убежище. А еще дороги, которыми пользуется простой люд, извилистые грязные тропинки, которые не указаны на картах из пергамента. Их я тоже знаю. – Он хихикнул. – Еще бы. Мои ноги истоптали каждую милю десяток раз.
«Проселочными дорогами обычно пользуются разбойники, а пещеры – отличное место, чтобы спрятаться тем, на кого охотятся». – Укол подозрения заставил Бриенну задуматься, насколько хорошо сир Хайл знал этого человека.
– Такая жизнь выглядит очень одинокой, септон.
– Со мной всегда Семеро, – ответил Мерибальд, – и у меня есть мой преданный слуга, и пес.
– У вашей собаки есть имя? – спросил Подрик Пэйн.
– Наверное, – откликнулся Мерибальд, – но это не моя собака. Не моя.
Пес залаял и завилял хвостом. Он был огромным, лохматым созданием, по меньшей мере, десяти стоунов веса, однако дружелюбным.
– А чей же он? – спросил Подрик.
– Ну, он сам по себе, и еще Семерых. Что касается его имени, он мне его не сообщил. Я зову его просто – пес.
– O! – Подрик не знал, что собаку можно назвать просто «собакой». Мальчик немного поразмыслил над этим, а потом сказал: – У меня, когда я был маленьким, была собака. Я звал его Герой.
– А он был им?
– Кем?
– Героем.
– Нет. Он был хорошим псом. Он сдох.
– Пес охраняет меня в дороге, даже в такие тяжелые времена, как сейчас. Ни волк, ни разбойник не станет мне докучать, когда рядом со мной пес. – Септон нахмурился. – С недавних пор волки ужасно расплодились. Есть места, где человеку ничто не грозит, даже если он в одиночестве заснет под деревом. За всю свою жизнь, самая большая стая, которую я видел, была меньше дюжины волков, но те огромные стаи, которые нынче бродят вдоль Трезубца, исчисляются сотнями.
– Ты сам их видел? – спросил Сир Хайл.
– Мне посчастливилось, Семеро избавили меня от подобной встречи, но я слышал их по ночам, и не раз. Так много голосов… звук, от которого кровь застывает в жилах. Даже пес дрожал от ужаса, а ведь он загрыз с дюжину волков. – Он потрепал собаку по лохматой голове. – Некоторые говорят, что это демоны. Говорят, что стаю возглавляет волчица: громадная, серая и страшная. Говорят, она может одна утащить в зубах зубра, и капканы с ловушками ей нипочем. Что она не боится ни стали, ни огня, и убивает любого волка, который пытается на нее взобраться, и не ест ничего, кроме людской плоти.
Сир Хайл Хант засмеялся:
– Вы добились своего, септон. Глаза бедного Подрика уже стали размером с вареное яйцо.
– Ничего подобного, – возмущенно возразил Подрик. Пес гавкнул.
Той ночью они разбили свой холодный лагерь в дюнах. Бриенна отправила Подрика пройтись вдоль берега, поискать немного топляка, которое могло прибить к берегу, чтобы разжечь костер. Но он вернулся с пустыми руками по колено испачкавшись в грязи.
– Начался отлив, сир. Миледи. Там нет воды, только грязные лужи.
– Держись подальше от грязи, парень, – посоветовал септон Мерибальд. – Грязь не любит незнакомцев. Наступишь не туда, она разверзнется и проглотит тебя.
– Это ж просто грязь, – настаивал Подрик.
– Да, пока она не набьется в рот и не начнет доставать до носа. Тогда – это смерть. – Он рассмеялся, чтобы смягчить холод, идущий от его слов. – Вытрись и отведай кусочек апельсина, парень.
Следующий день ничем не отличался от предыдущего. Они утолили голод соленой треской и съели несколько долек апельсинов, и были в пути еще до полного восхода солнца, когда позади них небо было розовым, а спереди пурпурным. Пес шел впереди, обнюхивая все встречные заросли камыша, и останавливаясь то тут, то там их пометить. Похоже, он знал дорогу не хуже самого Мерибальда. С приливом в воздухе раздались крики крачек.
Около полудня они остановились в небольшой деревне, первой, попавшейся им по дороге. Восемь домов на сваях, примостившиеся у небольшой реки. Мужчины рыбачили на реке в своих лодках, а женщины и мальчишки спустились вниз по веревочным лестницам и собрались вокруг септона Мерибальда на молитву. После службы он отпустил им грехи и оставил несколько реп, мешок бобов, и два своих драгоценных апельсина.
Вернувшись на дорогу, септон сказал:
– Будет неплохо, если сегодня на ночь мы оставим кого-то караулить, друзья мои. Селяне говорят, что они видели трех дезертиров, прятавшихся в дюнах к западу от старой сторожевой башни.
– Только троих? – улыбнулся Сир Хайл. – Трое – это мед для нашей девы с мечом. Они вряд ли побеспокоят вооруженных людей.
– Если только они не оголодали, – сказал септон. – В этих болотах есть пища, но только для тех, у кого есть глаза, чтобы ее отыскать, а эти мужчины здесь чужаки, выжившие после одних из битв. Если они пристанут к нам, сир, я умоляю вас, оставьте их мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248
Здесь тоже жили люди. Некоторые жили среди камышей, в построенных из глины и соломы лачугах. Другие – рыбачили в заливе в обтянутых шкурами лодках-кораклах, и строили свои дома в дюнах на шатких сваях. Большинство, казалось, живут одни, сами по себе, вне пределов видимости других поселений. По большей части, они казались людьми робкими, но около полудня собака снова принялась лаять, и из камышей вышли три женщины с плетеной корзиной моллюсков в руках. Каждой из них он отдал по апельсину, хотя моллюсков было как грязи, а апельсины были редки и дороги. Одна из женщин уже старухой, вторая – беременной, а третья оказалась девушкой, свежей и хорошенькой, как весенний цветок. Когда Мерибальд увел их в сторонку исповедать в грехах, сир Хайл хохотнул и сказал:
– Похоже боги нас не забыли… по крайней мере, Дева, Мать и Старица. – Подрик так удивился, что Бриенне пришлось разочаровать его и сказать, что эти трое простые болотные жители.
После того, как они возобновили путешествие, она повернулась к септону, и сказала:
– Эти люди живут лишь в дне пути от Девичьего пруда, а война их даже не коснулась.
– С них нечего взять, миледи. Все их сокровища – это устрицы, камни и лодки, а их лучшее оружие – ножи из ржавого железа. Они появляются на свет, живут, любят и умирают. Они знают, что их землями правит лорд Мутон, но немногие из них видели его, а Риверран и Королевская Гавань для них лишь названия.
– А еще они знают богов, – сказала Бриенна. – Думаю, это твоя заслуга. Сколько уже ты ходишь по речным землям?
– Вот уж скоро сорок лет, – ответил септон, и его собака громко гавкнула. – От Девичьего пруда до Девичьего пруда обход занимает полгода, а временами и больше, но не стану утверждать, что я хорошо знаю Трезубец. Я лишь издали вижу замки великих лордов. Мне больше знакомы ярмарочные городки, поселки и деревни, слишком маленькие, чтобы как-то называться, изгороди и холмы, ручьи, где может напиться томимый жаждой человек, и пещеры, в которых можно найти убежище. А еще дороги, которыми пользуется простой люд, извилистые грязные тропинки, которые не указаны на картах из пергамента. Их я тоже знаю. – Он хихикнул. – Еще бы. Мои ноги истоптали каждую милю десяток раз.
«Проселочными дорогами обычно пользуются разбойники, а пещеры – отличное место, чтобы спрятаться тем, на кого охотятся». – Укол подозрения заставил Бриенну задуматься, насколько хорошо сир Хайл знал этого человека.
– Такая жизнь выглядит очень одинокой, септон.
– Со мной всегда Семеро, – ответил Мерибальд, – и у меня есть мой преданный слуга, и пес.
– У вашей собаки есть имя? – спросил Подрик Пэйн.
– Наверное, – откликнулся Мерибальд, – но это не моя собака. Не моя.
Пес залаял и завилял хвостом. Он был огромным, лохматым созданием, по меньшей мере, десяти стоунов веса, однако дружелюбным.
– А чей же он? – спросил Подрик.
– Ну, он сам по себе, и еще Семерых. Что касается его имени, он мне его не сообщил. Я зову его просто – пес.
– O! – Подрик не знал, что собаку можно назвать просто «собакой». Мальчик немного поразмыслил над этим, а потом сказал: – У меня, когда я был маленьким, была собака. Я звал его Герой.
– А он был им?
– Кем?
– Героем.
– Нет. Он был хорошим псом. Он сдох.
– Пес охраняет меня в дороге, даже в такие тяжелые времена, как сейчас. Ни волк, ни разбойник не станет мне докучать, когда рядом со мной пес. – Септон нахмурился. – С недавних пор волки ужасно расплодились. Есть места, где человеку ничто не грозит, даже если он в одиночестве заснет под деревом. За всю свою жизнь, самая большая стая, которую я видел, была меньше дюжины волков, но те огромные стаи, которые нынче бродят вдоль Трезубца, исчисляются сотнями.
– Ты сам их видел? – спросил Сир Хайл.
– Мне посчастливилось, Семеро избавили меня от подобной встречи, но я слышал их по ночам, и не раз. Так много голосов… звук, от которого кровь застывает в жилах. Даже пес дрожал от ужаса, а ведь он загрыз с дюжину волков. – Он потрепал собаку по лохматой голове. – Некоторые говорят, что это демоны. Говорят, что стаю возглавляет волчица: громадная, серая и страшная. Говорят, она может одна утащить в зубах зубра, и капканы с ловушками ей нипочем. Что она не боится ни стали, ни огня, и убивает любого волка, который пытается на нее взобраться, и не ест ничего, кроме людской плоти.
Сир Хайл Хант засмеялся:
– Вы добились своего, септон. Глаза бедного Подрика уже стали размером с вареное яйцо.
– Ничего подобного, – возмущенно возразил Подрик. Пес гавкнул.
Той ночью они разбили свой холодный лагерь в дюнах. Бриенна отправила Подрика пройтись вдоль берега, поискать немного топляка, которое могло прибить к берегу, чтобы разжечь костер. Но он вернулся с пустыми руками по колено испачкавшись в грязи.
– Начался отлив, сир. Миледи. Там нет воды, только грязные лужи.
– Держись подальше от грязи, парень, – посоветовал септон Мерибальд. – Грязь не любит незнакомцев. Наступишь не туда, она разверзнется и проглотит тебя.
– Это ж просто грязь, – настаивал Подрик.
– Да, пока она не набьется в рот и не начнет доставать до носа. Тогда – это смерть. – Он рассмеялся, чтобы смягчить холод, идущий от его слов. – Вытрись и отведай кусочек апельсина, парень.
Следующий день ничем не отличался от предыдущего. Они утолили голод соленой треской и съели несколько долек апельсинов, и были в пути еще до полного восхода солнца, когда позади них небо было розовым, а спереди пурпурным. Пес шел впереди, обнюхивая все встречные заросли камыша, и останавливаясь то тут, то там их пометить. Похоже, он знал дорогу не хуже самого Мерибальда. С приливом в воздухе раздались крики крачек.
Около полудня они остановились в небольшой деревне, первой, попавшейся им по дороге. Восемь домов на сваях, примостившиеся у небольшой реки. Мужчины рыбачили на реке в своих лодках, а женщины и мальчишки спустились вниз по веревочным лестницам и собрались вокруг септона Мерибальда на молитву. После службы он отпустил им грехи и оставил несколько реп, мешок бобов, и два своих драгоценных апельсина.
Вернувшись на дорогу, септон сказал:
– Будет неплохо, если сегодня на ночь мы оставим кого-то караулить, друзья мои. Селяне говорят, что они видели трех дезертиров, прятавшихся в дюнах к западу от старой сторожевой башни.
– Только троих? – улыбнулся Сир Хайл. – Трое – это мед для нашей девы с мечом. Они вряд ли побеспокоят вооруженных людей.
– Если только они не оголодали, – сказал септон. – В этих болотах есть пища, но только для тех, у кого есть глаза, чтобы ее отыскать, а эти мужчины здесь чужаки, выжившие после одних из битв. Если они пристанут к нам, сир, я умоляю вас, оставьте их мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248