Добрые жители Браавоса скоро затворят окна и задвинут дверные засовы. Ночь останется в полном распоряжении бандитов и куртизанок. – «Что ж, у Дареона теперь новые приятели», – Горько подумал Сэм. Только с им подобными в последнее время и общался певец. Он даже пытался написать песню об одной куртизанке по имени Лунная Тень, которая услышала его песню у Лунного Пруда и одарила поцелуем.
– Лучше б ты попросил у нее немного серебра. – Сказал ему на это Сэм. – Нам нужны деньги, а не поцелуи. – Но певец только улыбнулся.
– Некоторые поцелуи стоят дороже желтого золота, Смертоносный.
Это его бесило еще сильнее. Подразумевалось, что Дареон не станет посвящать песни каким-то там куртизанкам. Он должен был петь о Стене и воспевать доблесть Ночного Дозора. Джон надеялся, что возможно его песни подтолкнут молодых людей принять черное. Вместо этого, он пел про золотые поцелуи, серебристые волосы, и алые, алые губки. Никто в мире не оденет черное ради алых, алых губок.
Иногда его игра пробуждала ребенка. Когда ребенок начинал хныкать, Дареон принимался кричать на него, чтобы он прекратил, тут в свою очередь начинала реветь Джилл, после чего певец убегал вон и не возвращался несколько дней. Он как-то жаловался:
– Все эти стоны и плач подмывают меня хорошенько ее треснуть, вдобавок из-за них я не высыпаюсь.
«А как бы ты плакал, потеряв собственного сына?» – едва не выпалил тогда в ответ Сэм. Он не мог винить Джилли за ее печаль. Вместо этого он честил почем зря Джона Сноу, удивляясь, когда сердце Джона успело обернуться камнем. Однажды, когда Джилл вышла набрать в канале воду, он задал этот вопрос вслух мейстеру Эйемону.
– Когда ты помог ему стать лордом командующим, – ответил старик.
Даже теперь, замерзая в этой холодной комнате под самой крышей, какая-то часть Сэма не могла поверить, что Джон мог сделать то, в чем его подозревал мейстер Эйемон. – «Но это должно быть правдой. Почему тогда Джилли так много плачет?» – Все, что ему оставалось, это прямо спросить ее, чьего ребенка она вскармливает грудью, но у него не хватало на это смелости. Он боялся получить ответ на свой вопрос. – «Я все такой же трус, Джон». – Не важно, в какой уголок мира его занесет, его страхи останутся при нем.
Пронеслось глухое, рокочущее эхо, отразившееся от крыш Браавоса словно далекий гром. Это был Титан, с дальнего конца лагуны оповещающий о наступлении ночи. Звук был достаточно громкий, чтобы разбудить ребенка, и его внезапный плач разбудил мейстера Эйемона. Едва Лилли бросилась к ребенку, чтобы его покормить, глаза старика широко распахнулись, и он немощно зашевелился на узкой постели.
– Эгг? Темно. Почему так темно?
«Потому что ты слеп». – С момента их прибытия в Браавос ум Эйемона слабел и все сильнее начинал блуждать где-то вдали. Порой он, кажется, вовсе не соображал, где он находится. Иногда он мог забыть, о чем говорил прямо во время беседы, и начинал молоть вздор о своем отце или брате. – «Ему уже сто два». – Напомнил себе Сэм, но старик был ровесником Черному Замку, а его воспоминания ни разу его туда не заводили.
– Это я, – вынужден был назваться он. – Сэмвелл Тарли. Ваш Стюард.
– Сэм. – Мейстер облизал губы и моргнул. – Да. И это Браавос. Прости, Сэм. Уже утро?
– Нет. – Сэм потрогал лоб старика. Его кожа была влажной от пота, холодной и липкой на ощупь, в его дыхании с каждым вдохом слышался легкий хрип. – Сейчас ночь, мейстер. Вы долго спали.
– Слишком долго. Здесь холодно.
– У нас нет дров. – Ответил Сэм. – И хозяин больше не даст, пока мы не заплатим. – Этот диалог повторялся уже в четвертый или пятый раз. – «Мне следовало лучше потратить наши деньги на дрова». – Каждый день корил себя Сэм. – «Мне нужно было держать его в тепле».
Вместо этого он потратил их последние деньги на длинного бледного лекаря из Дома Красных Рук в украшенных красными и белыми завитушками одеждах. И все, что он получил в итоге в обмен на свое серебро – это флакончик сонного вина.
– Это облегчит его уход. – Открыто сказал браавосец. Когда Сэм спросил, не может ли он еще чем-нибудь помочь, тот покачал головой:
– У меня есть притирания, зелья, настои, мази, микстуры, припарки и яды. Я могу пустить ему кровь, поставить клизму, пиявок… только зачем? Ни одной пиявке не вернуть ему молодость. Он – старик, и в его легких поселилась смерть. Дай ему это, пусть спит.
Он так и делал, все время, днем и ночью, но теперь старик пытался сесть.
– Мы должны идти к кораблям.
«Снова о кораблях».
– Вы слишком слабы, чтобы выходить наружу. – Вынужден был напомнить он. За время их плаванья мейстера поразила простуда, поселившись в его грудной клетке. К тому времени, когда они добрались до Браавоса, он уже был настолько слаб, что им пришлось выносить его на берег на руках. Тогда еще у них был толстый кошель серебра, поэтому Дареон попросил в гостинице лучшую постель. И они ее получили. На ней легко можно было спать ввосьмером, так что хозяин запросил с них полную сумму за восемь человек.
– Завтра, мы обязательно пойдем в порт, – пообещал Сэм. – И вы сможете всех расспросить и отыскать корабль, который направляется в Старый город. – Даже несмотря на осень, в порту Браавоса было довольно оживленно. Как только Эйемон достаточно окрепнет для путешествия, у них не будет проблем с поиском подходящего корабля. А вот оплатить проезд будет значительно сложнее. Остается возлагать надежды на корабль из Семи Королевств. – «Может, торговец из Старого города, у которого родные присягнули Ночному дозору. Должен же быт кто-то, кто ценит тех, кто охраняет Стену».
– Старый город. – С присвистом выдохнул мейстер Эйемон. – Да. Мне он снился, Сэм. Я снова был молод, и со мной был мой брат Эгг и этот его здоровый рыцарь. Мы пили в старой таверне, в которой делали чудовищно крепкий сидр. – Он снова попытался приподняться, но все его попытки были безуспешны. Через мгновение он, обессилено, откинулся назад. – Корабли. – Вновь произнес он. – Там мы найдем ответы. О драконах. Мне нужно знать.
«О, нет». – Промелькнуло в голове у Сэма. – «Ему нужны еда и тепло, полный желудок и теплый потрескивающий огонь».
– Мейстер, вы голодны? У нас осталось немного хлеба и чуть-чуть сыра.
– Не сейчас, Сэм. Позже, когда я почувствую себя лучше.
– А как вы сможете почувствовать себя лучше, если вы не едите? – Никто из них досыта не ел с тех пор, как они обогнули Скагос. Осенние шторма гнали их через Узкое море всю дорогу. Иногда они наваливались с юга, с громом и молнией и черными дождями, непрекращающимися несколько суток. Иногда с севера, холодные и угрюмые, с ужасными ветрами, продувающими человека до костей. Однажды был так холодно, что Сэм, проснувшись, обнаружил весь корабль закованным в панцирь сверкающего, словно жемчуг льда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248
– Лучше б ты попросил у нее немного серебра. – Сказал ему на это Сэм. – Нам нужны деньги, а не поцелуи. – Но певец только улыбнулся.
– Некоторые поцелуи стоят дороже желтого золота, Смертоносный.
Это его бесило еще сильнее. Подразумевалось, что Дареон не станет посвящать песни каким-то там куртизанкам. Он должен был петь о Стене и воспевать доблесть Ночного Дозора. Джон надеялся, что возможно его песни подтолкнут молодых людей принять черное. Вместо этого, он пел про золотые поцелуи, серебристые волосы, и алые, алые губки. Никто в мире не оденет черное ради алых, алых губок.
Иногда его игра пробуждала ребенка. Когда ребенок начинал хныкать, Дареон принимался кричать на него, чтобы он прекратил, тут в свою очередь начинала реветь Джилл, после чего певец убегал вон и не возвращался несколько дней. Он как-то жаловался:
– Все эти стоны и плач подмывают меня хорошенько ее треснуть, вдобавок из-за них я не высыпаюсь.
«А как бы ты плакал, потеряв собственного сына?» – едва не выпалил тогда в ответ Сэм. Он не мог винить Джилли за ее печаль. Вместо этого он честил почем зря Джона Сноу, удивляясь, когда сердце Джона успело обернуться камнем. Однажды, когда Джилл вышла набрать в канале воду, он задал этот вопрос вслух мейстеру Эйемону.
– Когда ты помог ему стать лордом командующим, – ответил старик.
Даже теперь, замерзая в этой холодной комнате под самой крышей, какая-то часть Сэма не могла поверить, что Джон мог сделать то, в чем его подозревал мейстер Эйемон. – «Но это должно быть правдой. Почему тогда Джилли так много плачет?» – Все, что ему оставалось, это прямо спросить ее, чьего ребенка она вскармливает грудью, но у него не хватало на это смелости. Он боялся получить ответ на свой вопрос. – «Я все такой же трус, Джон». – Не важно, в какой уголок мира его занесет, его страхи останутся при нем.
Пронеслось глухое, рокочущее эхо, отразившееся от крыш Браавоса словно далекий гром. Это был Титан, с дальнего конца лагуны оповещающий о наступлении ночи. Звук был достаточно громкий, чтобы разбудить ребенка, и его внезапный плач разбудил мейстера Эйемона. Едва Лилли бросилась к ребенку, чтобы его покормить, глаза старика широко распахнулись, и он немощно зашевелился на узкой постели.
– Эгг? Темно. Почему так темно?
«Потому что ты слеп». – С момента их прибытия в Браавос ум Эйемона слабел и все сильнее начинал блуждать где-то вдали. Порой он, кажется, вовсе не соображал, где он находится. Иногда он мог забыть, о чем говорил прямо во время беседы, и начинал молоть вздор о своем отце или брате. – «Ему уже сто два». – Напомнил себе Сэм, но старик был ровесником Черному Замку, а его воспоминания ни разу его туда не заводили.
– Это я, – вынужден был назваться он. – Сэмвелл Тарли. Ваш Стюард.
– Сэм. – Мейстер облизал губы и моргнул. – Да. И это Браавос. Прости, Сэм. Уже утро?
– Нет. – Сэм потрогал лоб старика. Его кожа была влажной от пота, холодной и липкой на ощупь, в его дыхании с каждым вдохом слышался легкий хрип. – Сейчас ночь, мейстер. Вы долго спали.
– Слишком долго. Здесь холодно.
– У нас нет дров. – Ответил Сэм. – И хозяин больше не даст, пока мы не заплатим. – Этот диалог повторялся уже в четвертый или пятый раз. – «Мне следовало лучше потратить наши деньги на дрова». – Каждый день корил себя Сэм. – «Мне нужно было держать его в тепле».
Вместо этого он потратил их последние деньги на длинного бледного лекаря из Дома Красных Рук в украшенных красными и белыми завитушками одеждах. И все, что он получил в итоге в обмен на свое серебро – это флакончик сонного вина.
– Это облегчит его уход. – Открыто сказал браавосец. Когда Сэм спросил, не может ли он еще чем-нибудь помочь, тот покачал головой:
– У меня есть притирания, зелья, настои, мази, микстуры, припарки и яды. Я могу пустить ему кровь, поставить клизму, пиявок… только зачем? Ни одной пиявке не вернуть ему молодость. Он – старик, и в его легких поселилась смерть. Дай ему это, пусть спит.
Он так и делал, все время, днем и ночью, но теперь старик пытался сесть.
– Мы должны идти к кораблям.
«Снова о кораблях».
– Вы слишком слабы, чтобы выходить наружу. – Вынужден был напомнить он. За время их плаванья мейстера поразила простуда, поселившись в его грудной клетке. К тому времени, когда они добрались до Браавоса, он уже был настолько слаб, что им пришлось выносить его на берег на руках. Тогда еще у них был толстый кошель серебра, поэтому Дареон попросил в гостинице лучшую постель. И они ее получили. На ней легко можно было спать ввосьмером, так что хозяин запросил с них полную сумму за восемь человек.
– Завтра, мы обязательно пойдем в порт, – пообещал Сэм. – И вы сможете всех расспросить и отыскать корабль, который направляется в Старый город. – Даже несмотря на осень, в порту Браавоса было довольно оживленно. Как только Эйемон достаточно окрепнет для путешествия, у них не будет проблем с поиском подходящего корабля. А вот оплатить проезд будет значительно сложнее. Остается возлагать надежды на корабль из Семи Королевств. – «Может, торговец из Старого города, у которого родные присягнули Ночному дозору. Должен же быт кто-то, кто ценит тех, кто охраняет Стену».
– Старый город. – С присвистом выдохнул мейстер Эйемон. – Да. Мне он снился, Сэм. Я снова был молод, и со мной был мой брат Эгг и этот его здоровый рыцарь. Мы пили в старой таверне, в которой делали чудовищно крепкий сидр. – Он снова попытался приподняться, но все его попытки были безуспешны. Через мгновение он, обессилено, откинулся назад. – Корабли. – Вновь произнес он. – Там мы найдем ответы. О драконах. Мне нужно знать.
«О, нет». – Промелькнуло в голове у Сэма. – «Ему нужны еда и тепло, полный желудок и теплый потрескивающий огонь».
– Мейстер, вы голодны? У нас осталось немного хлеба и чуть-чуть сыра.
– Не сейчас, Сэм. Позже, когда я почувствую себя лучше.
– А как вы сможете почувствовать себя лучше, если вы не едите? – Никто из них досыта не ел с тех пор, как они обогнули Скагос. Осенние шторма гнали их через Узкое море всю дорогу. Иногда они наваливались с юга, с громом и молнией и черными дождями, непрекращающимися несколько суток. Иногда с севера, холодные и угрюмые, с ужасными ветрами, продувающими человека до костей. Однажды был так холодно, что Сэм, проснувшись, обнаружил весь корабль закованным в панцирь сверкающего, словно жемчуг льда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248