– Когда я был мальчишкой, мне снилось, что умею летать. – Провозгласил он. – Но когда я просыпался, то не мог… или так уверил меня мейстер. Но что, если он солгал?
Виктарион мог чувствовать запах моря, идущий из открытого окна, хотя комната пропахла винным духом и соитием. Холодный соленый воздух помог ему прочистить мозги.
– Что ты имеешь в виду?
Эурон повернулся к нему лицом, его синие губы скривились в полуулыбке.
– Возможно, мы умеем летать. Все мы. Но как мы узнаем, пока не спрыгнем с какой-нибудь высокой башни? – Сквозь окно ворвался порыв ветра, распахнув его плащ. В его наготе было что-то непристойное и мешающее сосредоточиться. – Никто на самом деле не узнает на что способен, пока не прыгнет.
– Так вот окно. Давай, прыгай! – Терпение Виктариона подошло к концу. Его раненая рука снова болела. – Чего ты хочешь?
– Мир. – Отблеск огня отразился в единственном глазе Эурона. – «В его насмешливом глазе». – Не хочешь вина из запасов лорда Хьюветта? Ни одно вино и в половину не так сладко, как вино побежденного врага.
– Нет. – Виктарион отвел взгляд. – Прикройся.
Эурон уселся и поддернул плащ, прикрыв интимное место.
– Я забыл какой пустой и шумный они народ, мои железнорожденные. Я бы дал им драконов, а они орут про виноград.
– Виноград для них реальнее. Человек может вдоволь им наесться. Его сок очень сладок, и из него делают вино. А что могут им дать драконы?
– Головную боль. – Вороний Глаз отпил из серебряного кубка. – Однажды, брат, я держал в руках драконье яйцо. Один мирийский колдун клялся, что сумеет его высидеть, если я дам ему год и столько золота, сколько ему нужно. Когда я устал от его оправданий, я его зарезал. Видя, как его кишки вываливаются ему в руки, он сказал: – «Но год ведь еще не прошел». – Он рассмеялся. – Знаешь, что Крагон умер?
– Кто?
– Парень, что трубил в мой драконий рог. Когда мейстер его вскрыл, его легкие были черны, как сажа.
Виктарионна передернуло.
– Покажи яйцо дракона.
– Я выбросил его в море, когда был не в духе. – Эурон пожал плечами. – До меня дошло, что Чтец не так уж неправ. Слишком большой флот может никогда не добраться до конечной цели. Путешествие слишком долгое и опасное. Только наши лучшие корабли и команды сумеют доплыть до Берега Рабов и вернуться обратно. Железный Флот.
«Но Железный Флот мой!» – Подумал Виктарион. Но ничего не сказал.
Вороний Глаз наполнил два кубка странным черным вином, тягучим словно мед.
– Выпей со мной, брат. Попробуй это.
Он предложил Виктариону один из кубков.
Капитан забрал, но не тот, что предлагал ему Эурон, и подозрительно принюхался к его содержимому. При близком рассмотрении оно казалось не черным, а скорее синим. Жидкость была густой и маслянистой с запахом тлена. Он слегка пригубил ее, но тут же выплюнул.
– Что за гадость. Ты хочешь меня отравить?
– Хотел открыть тебе глаза. – Эурон сделал глубокий глоток из своего кубка и улыбнулся. – «Вечерняя тень» – вино колдунов. Я завладел целой бочкой, когда захватил один галеас из Кварта вместе с гвоздикой, мускатом, сорока свертками зеленого шелка и четырьмя колдунами, которые рассказывали забавные сказки. Один осмелился меня запугивать, поэтому я убил его и скормил трем его товарищам. Сперва они отказывались его есть, но когда они достаточно проголодались, то изменили свое решение. Все люди мясо.
«Бейлон был сумасшедшим, Эйерон еще ненормальнее, но Эурон – самый безумный из всех». – Виктарион уже повернулся, чтобы уйти, но тут Вороний Глаз сказал:
– У короля должна быть жена, чтобы дать ему наследников. Брат, ты нужен мне. Ты не отправишься к Берегу Рабов и не привезешь мне мою любовь?
«У меня тоже когда-то была любовь». – Руки Виктариона сжались в кулаки, и с ладони на пол капнула капля крови. – «Я должен был безжалостно в кровь избить тебя и скормить крабам, так же, как поступил с ней».
– У тебя уже есть сыновья. – Сказал он брату.
– Подлые полукровки, рожденные от шлюх и вдов.
– Но они плоть от твоей плоти.
– Так же, как содержимое моего ночного горшка. Никто из них не сядет на Морской трон, тем более на Железный. Нет, чтобы получить наследника его достойного, мне нужна другая женщина. Когда кракен обвенчается с драконом, брат, весь мир содрогнется.
– С каким драконом? – Нахмурился Виктарион.
– С последним из ее рода. Говорят, она прекраснейшая женщина на свете. Ее волосы серебристое золото, а ее глаза аметисты… но не верь мне на слово, брат. Отправляйся к Берегу Рабов, удостоверься в ее красоте, и привези мне мою любовь.
– Почему я? – Спросил Виктарион.
– Из любви. Из чувства долга. Потому что тебе приказывает твой король. – Эурон рассмеялся. – И ради Морского Трона. Он – твой, ведь я претендую на Железный. Ты унаследуешь мой, как я унаследовал трон за Бейлоном… и когда-нибудь твои собственные сыновья унаследуют его за тобой.
«Мои сыновья». – Но чтобы у человека были сыновья, он должен жениться. А Виктариону не везло с женами. – «Дары Эурона – отравлены», – напомнил он себе. – «Но с другой стороны…»
– Выбор за тобой, брат. Жить невольником или умереть королем. Посмеешь ли ты взлететь? Пока не прыгнешь, не узнаешь.
Насмешливый глаз Эурона светился от смеха.
– Или я слишком многого от тебя требую? Это ведь опасная штука, заплыть за Валирию.
– Если надо, я смогу провести Железный Флот даже в ад. – Когда Виктарион разжал руку, ладонь была красной от крови. – Да. Я отправлюсь к Берегу Рабов. Я найду дракониху и привезу ее назад. – «Но не для тебя. Ты украл у меня жену и обесчестил ее. C твоей я сделаю то же самое. Прекраснейшая женщина на свете будет принадлежеть мне».
Джейме
Поля у стен Дарри вновь были обработаны. Сожженный урожай был запахан в землю, и разведчики сира Аддама сообщили, что видели женщин, пропалывавших сорняки, и несколько воловьих упряжек, пахавших целину на краю леса. На страже работавших крестьян стояла дюжина бородатых мужиков с топорами.
К тому времени, когда Джейме с колонной добрался до замка, все уже скрылись за его стенами. Он обнаружил ворота закрытыми точно так же, как в Харренхоле до этого.
– Труби в рог. – Скомандовал он. Сир Кеннос из Кайса отцепил Рог Херрока и дунул в него. Ожидая ответа из замка, Джейме заметил коричнево-алое знамя над барбаканом замка кузена. Похоже, Лансель разделил ланнистеровского льва с пахарем Дарри. В этом он отчетливо увидел руку своего дяди, как и в выборе невесты для Ланселя. Род Дарри правил этими землями со времен победы Андалов над Первыми Людьми. Без сомнения, сир Киван предвидел, что его сыну будет легче, если его крестьяне увидят, что он продолжатель древних традиций, владеющий этими землями по праву брака, а не по королевскому указу. – «Киван должен был стать Десницей Томмена, а не Харис Свифт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248