На лицах решимость, готовность к драке. Кто-то стал громко молиться богам, упрашивая оставить жизнь, дать удачу и победу. В сторону леса теперь смотрели внимательно, надеясь уловить движение. Гул стал нарастать. Появилось ощущение, словно на нас надвигается горная лавина.
— Началось, Эскер! — воскликнул Феран. Закричал во всю глотку для остальных тридцати воинов: — Атака! Всем приготовиться!
Его крик заглушил рев труб где-то далеко в тылу. Сигнал! Сражение начинается.
По нашим рядам прошел слитный лязг и грохот. Послышались отрывистые команды. Стрелки поставили тяжелые арбалеты на гребень вала, копейщики и мечники застыли в напряжении.
Я глубоко вздохнул, попытался унять дрожь. Знал: нужна четкость движений, ясный ум. От этого сегодня многое зависит. Ведь если пропустим скифрцев в глубь Свободных Земель, воевать будет тяжело. У нас нет большой регулярной армии. А ополчения вкупе с наемниками мало что смогут сделать с десятками тысяч хорошо обученных и прекрасно экипированных солдат империи. Наша судьба решится здесь и сейчас.
Я стиснул зубы и зарычал про себя, ощутив поднимающуюся изнутри волну страха. Нет уж, не поддамся истерике. Не буду щадить ни себя, ни других. Прочь сомнения! Прочь страх и жалость!
Глянул в лазурное небо, посчитал до десяти. Страх и злость отступили. В душе осталась лишь гложущая пустота. Я почувствовал себя очень одиноким, ничтожно маленьким под этим бескрайним небом. Ведь привык, что всю жизнь рядом кто-то родной. Родители, братья, друзья. А теперь остался один на один со своими мыслями и демонами, что терзали изнутри. Некому поддержать, некому понять и сказать те слова, что так нужны. Аш с имперцами, Тох в Генте, Витар вместе с матерью в деревне на юге Свободных Земель. Жаль, что все так повернулось. Но я выдержу, не сломаюсь и не сдамся.
Вдалеке, у самой кромки леса, началось движение. Я присмотрелся. Один за другим скифрцы выходили из-под сени деревьев, сразу строились в четкие ряды. Я посчитал — десяток, второй, третий… Мрон, сбился! Врагов слишком много. Шли быстро, старались скорей оставить лес за спиной, дать дорогу другим. Мечники, копейщики, лучники… Над головами реяли разноцветные стяги империи, гербы сеньоров.
Солнечный свет заиграл на блестящих доспехах, ударил по глазам. Появилось ощущение, словно на нас надвигается сияющая рать самого Солнца. Я ахнул в изумлении. Даже предположить не мог, что имперцев будет ТАК много. Очень быстро выросла монолитная стена, поползла на нас, словно неотвратимый поток в половодье. Земля содрогнулась от слитных шагов тысяч и тысяч человек. Я невольно отшатнулся, но усилием воли заставил себя остановиться. Нельзя поддаваться страху.
Армия Скифра остановилась. Из-за рядов пехотинцев выехало несколько больших конных отрядов, стали на флангах. Рыцари, сразу видно. Воины рослые, мощные. От макушки до пят закованы в сталь. В руках длинные и острые как иглы копья. Даже кони у них огромные, могучие. Такие могут таскать на себе великую тяжесть, разгоняться для стремительных сокрушающих ударов. Но почему рыцари на флангах, а не в центре? Странно. Обычно они начинают бой. Пехотинцы лишь довершают разгром, служат защитой от контратак. А сегодня решили иначе… Но в принципе правильно. Если конница ударит с ходу, то лишь погибнет в ловушках и на острых кольях. Имперцы тоже не дураки, сделали ставку на пеших мечников и копейщиков.
— Сколько же их! — прошептал рядом со мной усатый арбалетчик.
Я глянул искоса. Пожилой мужик побелел как полотно, смотрел вперед с открытым ртом и широко распахнутыми глазами. Да уж, страшно. Никто даже не представлял, с какой армией нам предстоит сразиться. И даже те, кто храбрился, теперь умолкли. Следили за вражеским воинством, молясь про себя богам. Подозреваю, что лишь Максимус представлял себе реалии предстоящего боя. Только этим можно объяснить его нервное поведение.
Воины стали испуганно переглядываться. Один из солдат сделал осторожный шаг назад, опустил готовый к бою арбалет. Но тут к нему подскочил Феран и дал оплеуху. Парень пошатнулся, жалобно квакнул и распростерся на земле.
— А ну стоять, сучьи дети! — взревел лейтенант страшным голосом. — Кто побежит — зарублю своими руками!
— Командир, имперцев слишком много! — пролепетал кто-то.
Феран резко развернулся и вперил бешеный взгляд в говорившего. Лицо у лейтенанта было пунцовое от злости, рот хищно оскален, а глаза сверкали безумством. Я невольно отшатнулся, пораженный переменой. Дикий зверь, а не человек. Берсеркер.
— Скажи мне, Фраг, — прошипел Феран. — У тебя есть жена и дети?
— Есть, — послышался недоумевающий голос— Поэтому и умирать не хочу. Семью надо кормить.
— Угу. А что ты будешь делать, когда… — зарычал лейтенант, указав рукой на имперскую армию, — когда они придут в твой город, изнасилуют твою жену и убьют детей? Ты выживешь, Фраг. Но жизнь твоя будет лишена смысла!
— Скифрцы так не сделают, — ответил солдат. — Мы можем жить и под властью империи.
— Ну и где тогда будет твоя свобода? — спросил Феран. — Где будет свобода каждого из вас? И неужели вы не слышали?.. С армией идут служители богов. А для них — это война за веру. Будут жечь вас как безбожников, уничтожать, словно заразу и гниль! Пощады не будет!..
Лейтенант ходил перед нами и говорил. Уже тише, но так же пламенно, с горящими яростью глазами. Потрясал руками, доказывал и убеждал. Я осмотрелся и понял, что люди заколебались. Наступил тот переломный момент, когда они или побегут, или будут сражаться, не жалея крови и жизни. Я толкнул локтем стоящего рядом Маэрдира, сам выкрикнул:
— Командир верно говорит! Мы должны защищать свои земли. Мы мужчины и воины!
Мечник сообразил и рявкнул:
— Мы мужчины!
Почти сразу послышался голос Рола. Следопыт мгновенно сообразил, в чем замысел, и поддержал:
— Защитим свободу! Защитим жен и детей!
Это было последней каплей. Кто-то еще роптал, кривился, но то один, то другой вдруг перенимал настроение Ферана, рычал и грозил кулаками, поднимал оружие к небу.
— За Свободные Земли!
— Мы мужчины! Мы воины!
— Отступать некуда!..
Я огляделся. Лица воинов горели темным и страшным пламенем. В глазах сверкала ярость, а рты перекосились в злобных оскалах. Солдаты с силой сжимали оружие в руках, угрюмо смотрели на армию Скифра. Я прислушался: на соседних участках вала творилось то же самое. Командиры где уговорами, а где зуботычинами пресекали позорный побег, разжигали в солдатах жажду битвы. Хорошо. Первая схватка с трусостью и равнодушием выиграна.
Подошел Феран. Я увидел промелькнувшее в его глазах облегчение и усталость. Офицер благодарно кивнул, сказал вполголоса:
— Спасибо, Эскер!
— Не за что, — ответил я. — Сейчас проверим, правильно ли мы поступили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126
— Началось, Эскер! — воскликнул Феран. Закричал во всю глотку для остальных тридцати воинов: — Атака! Всем приготовиться!
Его крик заглушил рев труб где-то далеко в тылу. Сигнал! Сражение начинается.
По нашим рядам прошел слитный лязг и грохот. Послышались отрывистые команды. Стрелки поставили тяжелые арбалеты на гребень вала, копейщики и мечники застыли в напряжении.
Я глубоко вздохнул, попытался унять дрожь. Знал: нужна четкость движений, ясный ум. От этого сегодня многое зависит. Ведь если пропустим скифрцев в глубь Свободных Земель, воевать будет тяжело. У нас нет большой регулярной армии. А ополчения вкупе с наемниками мало что смогут сделать с десятками тысяч хорошо обученных и прекрасно экипированных солдат империи. Наша судьба решится здесь и сейчас.
Я стиснул зубы и зарычал про себя, ощутив поднимающуюся изнутри волну страха. Нет уж, не поддамся истерике. Не буду щадить ни себя, ни других. Прочь сомнения! Прочь страх и жалость!
Глянул в лазурное небо, посчитал до десяти. Страх и злость отступили. В душе осталась лишь гложущая пустота. Я почувствовал себя очень одиноким, ничтожно маленьким под этим бескрайним небом. Ведь привык, что всю жизнь рядом кто-то родной. Родители, братья, друзья. А теперь остался один на один со своими мыслями и демонами, что терзали изнутри. Некому поддержать, некому понять и сказать те слова, что так нужны. Аш с имперцами, Тох в Генте, Витар вместе с матерью в деревне на юге Свободных Земель. Жаль, что все так повернулось. Но я выдержу, не сломаюсь и не сдамся.
Вдалеке, у самой кромки леса, началось движение. Я присмотрелся. Один за другим скифрцы выходили из-под сени деревьев, сразу строились в четкие ряды. Я посчитал — десяток, второй, третий… Мрон, сбился! Врагов слишком много. Шли быстро, старались скорей оставить лес за спиной, дать дорогу другим. Мечники, копейщики, лучники… Над головами реяли разноцветные стяги империи, гербы сеньоров.
Солнечный свет заиграл на блестящих доспехах, ударил по глазам. Появилось ощущение, словно на нас надвигается сияющая рать самого Солнца. Я ахнул в изумлении. Даже предположить не мог, что имперцев будет ТАК много. Очень быстро выросла монолитная стена, поползла на нас, словно неотвратимый поток в половодье. Земля содрогнулась от слитных шагов тысяч и тысяч человек. Я невольно отшатнулся, но усилием воли заставил себя остановиться. Нельзя поддаваться страху.
Армия Скифра остановилась. Из-за рядов пехотинцев выехало несколько больших конных отрядов, стали на флангах. Рыцари, сразу видно. Воины рослые, мощные. От макушки до пят закованы в сталь. В руках длинные и острые как иглы копья. Даже кони у них огромные, могучие. Такие могут таскать на себе великую тяжесть, разгоняться для стремительных сокрушающих ударов. Но почему рыцари на флангах, а не в центре? Странно. Обычно они начинают бой. Пехотинцы лишь довершают разгром, служат защитой от контратак. А сегодня решили иначе… Но в принципе правильно. Если конница ударит с ходу, то лишь погибнет в ловушках и на острых кольях. Имперцы тоже не дураки, сделали ставку на пеших мечников и копейщиков.
— Сколько же их! — прошептал рядом со мной усатый арбалетчик.
Я глянул искоса. Пожилой мужик побелел как полотно, смотрел вперед с открытым ртом и широко распахнутыми глазами. Да уж, страшно. Никто даже не представлял, с какой армией нам предстоит сразиться. И даже те, кто храбрился, теперь умолкли. Следили за вражеским воинством, молясь про себя богам. Подозреваю, что лишь Максимус представлял себе реалии предстоящего боя. Только этим можно объяснить его нервное поведение.
Воины стали испуганно переглядываться. Один из солдат сделал осторожный шаг назад, опустил готовый к бою арбалет. Но тут к нему подскочил Феран и дал оплеуху. Парень пошатнулся, жалобно квакнул и распростерся на земле.
— А ну стоять, сучьи дети! — взревел лейтенант страшным голосом. — Кто побежит — зарублю своими руками!
— Командир, имперцев слишком много! — пролепетал кто-то.
Феран резко развернулся и вперил бешеный взгляд в говорившего. Лицо у лейтенанта было пунцовое от злости, рот хищно оскален, а глаза сверкали безумством. Я невольно отшатнулся, пораженный переменой. Дикий зверь, а не человек. Берсеркер.
— Скажи мне, Фраг, — прошипел Феран. — У тебя есть жена и дети?
— Есть, — послышался недоумевающий голос— Поэтому и умирать не хочу. Семью надо кормить.
— Угу. А что ты будешь делать, когда… — зарычал лейтенант, указав рукой на имперскую армию, — когда они придут в твой город, изнасилуют твою жену и убьют детей? Ты выживешь, Фраг. Но жизнь твоя будет лишена смысла!
— Скифрцы так не сделают, — ответил солдат. — Мы можем жить и под властью империи.
— Ну и где тогда будет твоя свобода? — спросил Феран. — Где будет свобода каждого из вас? И неужели вы не слышали?.. С армией идут служители богов. А для них — это война за веру. Будут жечь вас как безбожников, уничтожать, словно заразу и гниль! Пощады не будет!..
Лейтенант ходил перед нами и говорил. Уже тише, но так же пламенно, с горящими яростью глазами. Потрясал руками, доказывал и убеждал. Я осмотрелся и понял, что люди заколебались. Наступил тот переломный момент, когда они или побегут, или будут сражаться, не жалея крови и жизни. Я толкнул локтем стоящего рядом Маэрдира, сам выкрикнул:
— Командир верно говорит! Мы должны защищать свои земли. Мы мужчины и воины!
Мечник сообразил и рявкнул:
— Мы мужчины!
Почти сразу послышался голос Рола. Следопыт мгновенно сообразил, в чем замысел, и поддержал:
— Защитим свободу! Защитим жен и детей!
Это было последней каплей. Кто-то еще роптал, кривился, но то один, то другой вдруг перенимал настроение Ферана, рычал и грозил кулаками, поднимал оружие к небу.
— За Свободные Земли!
— Мы мужчины! Мы воины!
— Отступать некуда!..
Я огляделся. Лица воинов горели темным и страшным пламенем. В глазах сверкала ярость, а рты перекосились в злобных оскалах. Солдаты с силой сжимали оружие в руках, угрюмо смотрели на армию Скифра. Я прислушался: на соседних участках вала творилось то же самое. Командиры где уговорами, а где зуботычинами пресекали позорный побег, разжигали в солдатах жажду битвы. Хорошо. Первая схватка с трусостью и равнодушием выиграна.
Подошел Феран. Я увидел промелькнувшее в его глазах облегчение и усталость. Офицер благодарно кивнул, сказал вполголоса:
— Спасибо, Эскер!
— Не за что, — ответил я. — Сейчас проверим, правильно ли мы поступили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126